Владимир Путин объявил войну ворам в законе, но вместо этого признал воровское государство

Президент внес на Госдуму законопроект о введении отдельного уголовного наказания для преступных лидеров и участников воровских сходок. Для этого предлагается дополнить статью 210 УК РФ «Организация преступного сообщества или участие в нем». Участников сходок предлагают лишать свободы на срок от 12 до 20 лет со штрафом до 1 млн руб. Тем, кто занимает высшее положение в преступной иерархии, будет грозить лишение свободы на срок до 15 лет со штрафом до 5 млн руб.

Из пояснительной записки к законопроекту:

«Наиболее опасные и тяжкие преступления совершаются организованными преступными сообществами. Лидеры преступных сообществ координируют преступные действия, создают устойчивые преступные связи между различными организованными группами, занимаются разделом сфер преступного влияния и преступных доходов, руководят преступными действиями и в связи с этим представляют наибольшую общественную опасность. Однако благодаря своему положению в преступной иерархии лидеры преступных сообществ, как правило, уходят от уголовной ответственности».

Депутаты Госдумы одобрили президентские поправки в первом чтении. Но выяснилось, что юристы поправками недовольны. Доцент кафедры уголовного права Уральского государственного юридического университета Татьяна Кондрашова рассказала 66.RU, почему изменение Уголовного кодекса не упростит борьбу с лидерами организованной преступности, а только затруднит работу правоохранительных органов.

Фото: Дмитрий Антоненков
Татьяна Кондрашова

Новая норма уводит от сути к частностям, но не меняет наказания

— Существует два типа законов. Первый тип — тот, который был в 1996 году, когда наш Уголовный кодекс приняли. Это универсальный закон, где нормы написаны в общих чертах и к ним подходят любые жизненные ситуации. Второй тип — казуальный закон. Таким было Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года. Там отдельно предусматривалось наказание для писарей, или если врач что-то сделает… Уложение было очень большим.

Юристы считают хорошим универсальный закон, который описывает общие признаки преступления: обманул, склонил к передаче имущества — все! И не надо включать в Кодекс отдельные нормы, где предусматривается мошенничество в сфере страхования, ипотечного кредитования или сельского хозяйства. Суть мошенничества остается везде одной.

К сожалению, наш законодатель в последнее время пошел по пути, когда в Кодексе появляется статья 159 со значком «1», «2», «3»… До восьми значков некоторые статьи доходят. На 60–70 статей увеличился наш Уголовный кодекс с момента принятия. Туда постоянно включают нормы, которые предусматривают частные случаи. То, что сегодня предлагают добавить в статью 210, именно такой частный случай.

В УК уже есть статья 210 — «создание и участие в преступном сообществе». Есть 209-я — «бандитизм», 208-я — «незаконное вооруженное формирование», есть ответственность за создание и участие в экстремистском сообществе, в террористической организации. Зачем вводить еще одну норму?

Фото: Дмитрий Антоненков

Новые статьи вводятся тогда, когда возникло общественное отношение, которого не было раньше. Посягательство на это отношение должно быть или опасным, или существенно менее опасным. В изменениях, которые предлагают в 210-ю, санкции примерно те же, что есть сейчас. Так какой смысл этих изменений, если наказание будет тем же?

Поправки не помогут привлечь к ответу вора в законе, но усложнят доказательство

— Павел Крашенинников, председатель комитета Госдумы по госстроительству и законодательству, объяснял зачем нужны изменения: лидеров ОПС, воров в законе по нынешнему УК привлечь к ответу чрезвычайно тяжело.

— А если появится эта статья, их будет легче привлечь? Доктрина закона гласит: чем больше затрагиваются интересы гражданина, чем суровее закон, тем меньше оценочных понятий там содержится. Закон должен быть конкретен. Почему? Потому что оценочные понятия приводят к произволу судей.

Посмотрите, что предложили авторы законопроекта: «занимает высшее положение в преступной иерархии». Ни в одном законе, ни в одном подзаконном акте нет понятий «преступная иерархия» и «высшее положение». Это и есть оценочные понятия. Что значит «занимает»? Начальник или его заместитель, руководитель структурного подразделения, которое входит в ОПС, или всего сообщества? Получается, сюда что угодно загнать можно.

Приведу пример с нормой, которую конкретизировали, — статья 213 «хулиганство». Там уточнили: «с оружием», «экстремистский мотив», «на транспорте» и так далее. В старом же Кодексе статья о хулиганстве звучала так: «Грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу». Во второй части давались квалифицирующие признаки: «с исключительным цинизмом» и «особой дерзостью». Все было оценочное. В итоге по этой статье квалифицировали все деяния, которые не охватывались признаками других конкретных составов преступления. На Дальнем Востоке сторож морга продавал и сам ел части человеческих тел, которые не попадали в гроб –хулиганство! В Москве на собор Василия Блаженного влез пьяница. Его долго оттуда снимали и в итоге осудили тоже за хулиганство. Спорить с судьями было сложно: то и другое явное неуважение и грубое нарушение. Сегодня законодатели предлагают то же самое.

Мы столкнемся с тем, что эти определения будут охватывать обширный и неопределенный круг деяний, потому что не существует этих определений.

Фото: архив 66.RU

Обратите внимание, нечто похожее есть в действующей части 4 статьи 210: «совершение преступлений лицом, занимающим верховное положение в преступной иерархии». Новые поправки в 210-ю сразу же вызвали возражения в научных кругах. Мы слышали, что у нас есть воры в законе, но их определения нет ни в одном нормативном акте, они не входят ни в один классификатор должностей. А еще есть положенцы, смотрящие, авторитеты, лидеры общеуголовной среды, лидеры преступного сообщества экономической направленности. Суд волен любого из этой категории отнести к 210-й. Это неопределенность.

Больше того, власть уже признавала: «Если мы эти термины введем и этих лиц будем признавать, то тем самым признаем у себя отдельное государство. Есть Российская Федерация, а внутри нее некое преступное государство, со своей иерархией и своим начальством». То есть мы официально признаем, что они существуют! Генпрокуратура тоже высказала мнение: «Они для нас преступники, и мы не можем их признавать!».

Кстати, в 2010 году Пленум Верховного суда принял постановление о судебной практике по делам о преступных сообществах и организованных группах. Там в пункте 24 говорится: «О лидерстве может свидетельствовать наличие связи с экстремистскими, террористическими организациями, наличие коррупционных связей». И все. Но подобные связи может устанавливать и рядовой член сообщества.

— И журналист…

— И журналист. Смотрите, даже Пленум не смог разъяснить, что сюда относить. Появление новой статьи означает, что лидерство доказывать будет невозможно, так как нет определения.
Но в любом случае мы должны определиться с тем, что же такое «высшее положение» и «преступная иерархия», а потом доказать, что некто это место занимает.

С таким же успехом это можно сделать и в текущем варианте 210-й. Но почему статья не применялась? Потому что доказать не могли. Нет доказательств лидерства. То же произойдет и с поправками, которые предлагают.

Считаю, это будет «мертвая» норма закона. Либо эту норму будут применять в угоду кому-то, не в соответствии с духом и буквой закона. Это будут единичные случаи. Сами понимаете, что бывают судебные ошибки и умышленно вынесенные несправедливые судебные приговоры.

Человека станут судить за принадлежность к группе, а не за деяния

— Теперь представим, что некое сообщество на сходке признало лидером преступника, и это записали на аппаратуру. Вот «он» избран, но ничего не делает. Мы будем «его» наказывать на срок от 8 до 15 лет только за то, что он избран?

— Получается, так.

— Насколько это справедливо? В текущей редакции статьи, «он» все-таки должен совершить преступление.

Человек не должен отвечать за принадлежность к классу, социальной группе и так далее, хотя российской истории известны печальные примеры — например, преследования за принадлежность к дворянству. Человек отвечает только за то, что совершил общественно опасное деяние. Это предусматривается в статье 14 УК РФ «Понятие преступления».

Фото: Дмитрий Антоненков

Принятие новой части статьи не облегчит доказывание по 210-й. Чтобы привлечь к уголовной ответственности, есть только одно основание — – статья 8 УК РФ, которая гласит: «Наличие в деянии лица признаков состава преступления». Другого основания нет.

К тому же в Кодексе уже есть «создание сообщества», «руководство сообществом», «координация действий организованных групп и структурных подразделений». Как я студентам объясню, что вводится нового в уголовный закон?

— Законодатели уточняют, что эта норма написана специально под воров в законе.

— Но что вор в законе должен сделать, чтобы его привлекли по этой статье?

— Насколько понимаю, просто признать себя вором.

— Признал, и что? Будем наказывать только за то, что согласился числиться главарем? Числиться и ничего не делать? Это нонсенс. Любое преступление — это то, что причиняет вред обществу. Кто пострадал от того, что некто согласился числиться королем преступного мира? А как только «он» начнет что-либо делать, эти деяния сразу же подпадут под текущие статьи.

Доказать лидерство члена ОПС сегодня не получается ни в России, ни в Грузии

— Получается, вводя эту новую норму, законодатели расписываются в бессилии силовиков?

— Да. Надо отметить, что законопроект писал не сам президент. Его готовят другие люди. И те, другие, могут писать плохо, потому что некомпетентны, кто-то что-либо пролоббировал и еще по массе причин. Президент лишь высказал идею, что за подобное надо наказывать. Думаете, президент досконально знает Уголовный кодекс? Он может не знать, что у нас уже достаточно правового инструментария.

Фото: архив 66.ru

— В текущей редакции статья 210 работает?

— Редко, но она применяется. Чрезвычайно редко применяется часть 4 «Деяния, совершенные лицом, занимающим высшее положение в преступной иерархии».

— Если не ошибаюсь, по ней только однажды осудили…

— Да. Но если следователи не могут доказать вину, когда «он» совершил преступление, как они будут доказывать то, чего «он» не совершал? Ведь чтобы доказать деяние, которое предусматривает часть 4 статьи 210 УК РФ, надо доказать, что «он» руководил совершением тяжкого преступления, занимая должность в сообществе. Это доказать не могли, но сейчас будут доказывать, что «он» занимает эту должность.

В Грузии есть похожая норма 223 прим. «Членство в воровском мире». У них по этой норме тоже только одно дело. И к этой статье есть примечание, где дается понятие воровского мира. Но в нашем законопроекте нет подобной дефиниции.

— Считается, власти Грузии принятием этой нормы заставили покинуть территорию страны большинство воров в законе.

— Это вы знаете со слов коллег-журналистов. Испугались ли воры и перестали ли заниматься своим ремеслом — этого знать мы не можем.

— Большинство российских воров в законе — уроженцы Грузии…

— Это вовсе не значит, что все воры оттуда переехали. Может быть, часть переехала, а часть там размножилась. То, что они появились здесь, не означает, что они уменьшились там.

Нельзя признавать воровское государство в составе России и рушить систему УК

— Вы процитировали слова сотрудников прокуратуры, которые отказывается признавать воровское государство в составе России. В чем тут опасность?

— Воры нарушают отношения, которые сложились в обществе и одобряются государством. В УК РСФСР 1926 года была норма о признании врагом народа. Это было мерой наказания. Человек лишался прав, которые были у всех остальных. Если сегодня мы говорим, что воры, организованная преступность существуют, то признаем правомерность или неизбежность существования этого явления. Больше того, признаем их решения.

— Но есть же экстремисты, террористы, а здесь — преступники. Преступность существовала всегда, и отрицать ее странно.

— Мы считаем, что они все плохие. Но наказание зависит от роли в преступлении. «Он» наворотил больше других, «ему» и дадим больше. Но когда в Кодексе существуют одновременно часть 4 статьи 210 и эта новая норма, мы даем преступности понять: «Ребята, мы признаем ваше решение, потому что это вы его таким признали». Считаю, государство не должно ни в чем соглашаться с преступниками. И Генпрокуратура считала так же на момент, когда не было этой инициативы президента. Мы не должны признавать их решения правомерными. А сейчас, получается, будем признавать. Если рассуждать дальше, то должны будем признавать их решения о дележе преступных доходов: «Ребята, вы правильно поделили». Этого быть не должно. Поэтому — нам неважно, кого вы выбрали. Нам важно — кто что натворил.

Фото: Дмитрий Антоненков

— В обвинительном заключении по уголовному делу Захария Калашова (вор в законе Шакро, — прим. 66.RU) прокуратура назвала того лидером преступного мира России. При этом Калашова не обвиняли по 210-й статье — в создании, участии или руководстве преступным сообществом — а осудили за вымогательство. Так прокуратура признала Шакро воровским лидером или нет?

— Очевидно, нет. В обвинительном заключении написано только то, что Калашов совершил. В уголовном деле приводятся доказательства этого и дается оценка как деяния, так и личности. То, о чем вы говорите, было характеристикой личности и не противоречит закону. Это лишь свидетельство опасности Калашова, его агрессивности, возможностей совершать преступления.

— Есть такое мнение, что Верховный суд зачастую исключает обвинение по 210-й из дела.

— Исключают, если не доказали. Но есть случаи, когда вменяют. Я не говорю, что деяния по статье 210 УК РФ доказать невозможно. Да, трудно, потому что работать приходится с контингентом, который обычно отказывается давать показания или дает, но — ложные. Следователи доказывают само преступление. Куда сложнее доказать руководство этим преступлением — в нашем случае часть 4 статьи 210. А законодатели хотят к части 4 еще одну добавить…

— Как нужно изменить часть 4 статьи 210, чтобы облегчить доказывание?

— Никак. Думаю, часть 4 надо исключить из уголовного закона.

Я бываю на различных юридических конференциях. Так на последних «Ковалевских чтениях» все юристы говорили о том хаосе, который сегодня творится в нашем Уголовном кодексе. Это «точечная застройка», которая порушила изначально принятую систему Кодекса. Все мои коллеги считают, что пора остановиться и серьезно подумать, чтобы либо убрать то, что напринимали, либо написать новый Кодекс.