На странице в Facebook у Константина написано, что он «русский голос Тони Роббинса». Константин Ленных — из Екатеринбурга, последние пять лет работает синхронным переводчиком образовательных тренингов. Переводит Ника Вуйчича, летает вслед за Роббинсом в Лондон, Сингапур, США, озвучивает Экхарта Толле. Специальный корреспондент 66.RU Ольга Татарникова поговорила с переводчиком о непродолжительном эффекте тренинга, обвинениях в мошенничестве и мышлении россиян.
— Меня очень впечатлило видео, где вы отжигаете вместе с другими переводчиками. У вас всегда такая безумная работа?
— Каждый раз мы прыгаем, скачем, машем руками. Это нормально. Для Тони требуется эмоциональная подготовка: ты вживаешься в роль, ощущаешь контекст, ловишь связь между тренером и аудиторией. Стандартному переводчику здесь не место. Мы используем техники НЛП, управляем тоном голоса и тембром так, чтобы аудитории заходило.
— А как понять, зашло или нет? Вам же не видно аудиторию.
— Обычно кабина стоит в конце зала, и нам видно зрителей. Но в этот раз в «Олимпийском» нас посадили под лестницу и дали экран. Так что мы физически ощущали, когда заходит перевод — трибуна на головами содрогалась после фраз «прыгайте» или «хлопайте».
— Как проходит ваш день перед семинаром? Вы готовитесь?
— Выступление в «Олимпийском» — один из самых коротких семинаров. Один день против минимум четырех. Происходит просто: переводчики зашли в кабину, поздоровались, отработали и ушли. К первому выступлению Роббинса я готовился: перечитал все книги, пересмотрел все видео. Пришел в костюме, как дурак. Через полчаса галстук лежал в одном углу, пиджак в другом.
— Ваш коллега в интервью сказал, что у Тони нет серьезного материала, все поверхностно и легко. Вы согласны?
— Я согласен в хорошем смысле. Приведу пример. Я изучал энергетические практики, созданные учеными СССР, которые использовали кагэбэшники для влияния на людей. Этому учили несколько дней на серьезных семинарах. А потом я пришел к Тони. И он рассказал все то же самое, но только кратко и только практику: делай раз, делай два, делай три. Он не изобретает велосипед. Он упрощает и дает работающий инструмент.
Тони говорил, что эмоции формируются физиологией, фокусом и смыслом. Вроде просто. Ведь люди постоянно думают: «Погода говно, Ройзман опять перекрыл центр, выборы ни на что не влияют». Концентрируются на том, чего нет, чего не хватает и чего никогда не будет. Из-за культурного воспитания мы все так думаем. Но если начать за этим следить, и контролировать — все изменится.
— Вы на себе чувствуете эффект от его советов?
— Да, мы с коллегами по его методике прыгаем в кабине, чтобы изменить физиологию и речь. Садишься прямо, расправляешь плечи, дышишь нормально и уже чувствуешь себя лучше. Это поверхностно? Да. Это работает? Тоже да. Еще с его более глубоких семинаров я взял техники, которые помогают понимать людей, обучать, вести переговоры.
— Почему после его выступления поднялась волна ненависти? И к Тони, и к слушателям.
— Потому что произошло то, что большинству непонятно. И первая реакция на непонимание — это агрессия. На самом деле, люди, которые называют Роббинса Кашпировским, даже не были на тренинге. Я изучал материалы в интернете после скандала и почти все начинаются так: «Я там не был, но это ужас». В СМИ пишут, что Тони — это шарлатан, у которого ничего нет. Но если он был бы шарлатаном, к нему бы не приходил глава федеральной резервной системы США или Билл Клинтон.
— Цены от 30 000 до 500 000 рублей — это норм?
— Билеты продавали заранее за 12 000 рублей. А когда люди покупают вип, они платят не за контент, а за то, чтобы их не трогали. По моему мнению, за такое мероприятие 30 тысяч нормально.
— Вы видели новость о том, что кто-то хочет подать в суд на его семинар, потому что это был лохотрон, мошенничество и вообще ожидания не оправдались?
— А какие были ожидания? Что человек зайдет в «Олимпийский» с непогашенной ипотекой и тремя кредитами, а через три часа выйдет без долгов в новом красивом костюме? Это абсурд. Спикеров, как Тони, не любят, потому что они рассказывают людям то, что все знают, но не делают. И человеку становится стремно, потому что я это знаю все. Поэтому я буду обвинять того парня на сцене. Но себя-то я обвинять не буду, я же хороший.
Люди делятся на два типа. Тех, которые «все знают» и продолжают за 35 тысяч работать на заводе. И тех, которые с помощью новых знаний готовы менять свою жизнь. Отчасти тренинг — это эмоциональная прокачка на позитивное мышление. Но одного заряда недостаточно — надо что-то делать.
— Кто ходит на такие тренинги?
— Туда ходят все. Я видел людей на грани самоубийств, на жизненном распутье, тех, кто бесится с жиру и пытается с этим жить. По моим ощущениям, только десять процентов аудитории будут расти. Причем это адекватные десять процентов, которые попробуют методики и подстроят их под себя, а не сумасшедшие адепты, которые готовы делать все, что скажет тренер. А остальные девяносто процентов — пришли попрыгать на самой дорогой дискотеке в мире ради моды.
— КПД в десять процентов — это маловато.
— А вы посмотрите вокруг. В Екатеринбурге на мерседесах, кайенах и бэнтли вообще один процент катается. А тут десять. Это очень хорошо.
— А у вас появляется ощущение, что вы могли бы стоять на сцене и говорить то же самое?
— Такие мысли мелькали. Но 40 лет опыта мне негде взять. Я могу рассказать красочно и экспрессивно. Но это будет всего лишь пересказ чужого материала. Ничего нового.
— В России есть свой Тони Роббинс?
— Нам нужны такие чуваки. Нужно их выращивать со своей историей, опытом, контекстом. Есть ребята, которые мне очень нравятся. Но у них нет масштаба. Но и Тони начинал с аудитории в двести человек.
Горите в аду вместе с боссом