Давайте не Путина, а кого тогда? Видеоинтервью Владимира Познера о протестах, революции и порядочности

О компромиссах

Я иду на компромиссы. В чем это выражается? Например, я не могу в свою программу приглашать некоторых лиц, потому что ее покупает Первый канал. Они не хотят брать кота в мешке, поэтому я предлагаю им того или иного героя, и они в любой момент могут сказать: «Нет, мы не хотим, чтобы этот человек был в нашем эфире». И тут у меня есть два варианта. Либо я хлопаю дверью и заявляю им, что раз так — делать программу я больше не буду. Или я принимаю это и продолжаю делать программу так, как я ее делаю, понимая, что есть какие-то люди, которых приглашать нельзя, и я их не приглашаю… Это компромисс? Конечно! Но на мой взгляд, весь вопрос в том, что вы об этом думаете. Считаете ли вы это предательством по отношению к самому себе или нет.

О протестной молодежи на митингах Навального

Я бы спросил этих молодых людей, против чего они протестуют. Может быть, протест для них — это забава и они протестуют просто потому, что сейчас это круто? Если так, то к этому, я думаю, не нужно относиться серьезно. Вот недавно по всей Франции протестовали 400 тыс. человек, потому что им не нравится политика их правительства. Эти люди боролись за свои права. Они считали, что у них что-то отнимают. И для них все было серьезно. Ведь когда полиция бьет тебя дубинками по голове — вплоть до того, что ты даже можешь попасть в больницу, это не может быть забавой.

Если молодые люди протестуют против того, что они не знают, что будет с ними завтра, если они не уверены в себе, чувствуют растерянность, то нужно понимать, что этот внутренний протест, может быть, даже еще толком не осознанный, родился не просто так. И это уже серьезнее. Да, социальные лифты сегодня работают не очень, я с этим согласен. Но с другой стороны, я вижу, что многие не очень-то и хотят прикладывать усилия, чтобы чего-то добиться. Они хотят, чтобы им все принесли на блюдечке: работу, деньги и т.д… Но мне кажется, такого просто не бывает. В жизни нужно всего добиваться.

Я тоже был молодым, я тоже заканчивал университет, у меня тоже не было работы. Это все происходило в советское время, мне пришлось отказаться от своей профессии, но я продолжал искать. Я хорошо знаю языки, поэтому кое-как переводил. Помню, сидел ночью на кухне, чтобы заработать переводами. Потому что, знаете, чтобы чего-то добиться, всегда нужно вкалывать. Есть отдельно взятые случаи, когда папа — миллионер, но их немного.

О «Матильде»

О скандале вокруг фильма «Матильда»

История с «Матильдой» — это проявление абсолютного мракобесия, такого, я бы даже сказал, некоего религиозного фанатизма, неправильного поведения Русской православной церкви. Но, вы знаете, фильм все равно выходит. Идет реклама, скоро будет премьера, и я обязательно на него пойду. Просто потому что мне очень любопытно, что это такое. Кроме того, я довольно хорошо знаю режиссера Алексея Учителя. После премьеры я бы хотел пригласить его в программу, чтобы поговорить и о фильме, и о том, что вокруг него происходило.

Об итогах революции 1917 года

Карл Маркс был прав, когда говорил, что социализм может появиться только в высокоразвитой стране, прошедшей через капиталистический путь развития, а не в отставшей и еще даже на этот путь не ступавший. Владимир Ленин думал, что такой путь возможен, но он ошибся. И эта ошибка стоила нам ужасных жертв.

Революция завершилась полным провалом. То, что было задумано, не осуществилось. Невероятное количество людей погибли в Гражданской войне, в репрессиях, в Великой Отечественной, к которой мы были не готовы… Мы потеряли всю нашу элиту, которая по большей части уехала. Все наши мечты и замечательные идеи кончились ничем, и Советский Союз исчез. Это, на мой взгляд, и есть главный итог.

Сейчас мы продолжаем расплачиваться за события 1917 года. Как образование СССР исчез, но советская точка зрения и советский менталитет существуют до сих пор. Потому что люди, которые управляют политической и экономической жизнью страны, — это в основном люди советские. Они не плохие и не хорошие. Они просто продукт системы, которой больше нет.

О Владимире Путине и несменяемости власти

Люди сами выбирают Владимира Путина. И что самое смешное (а может быть, не смешное) — они его действительно поддерживают. Вот буквально на днях четвертый раз подряд в Германии выбрали Ангелу Меркель. Народ ее поддерживает, ему нравится, как она работает. Так что эта ситуация характерна не только для нашей страны.

Хорошо, давайте не Путина, а кого тогда? Назовите мне человека, кто, как вы думаете, может быть нашим президентом? Что-то трудновато с этим. Навальный, что ли? Нет, спасибо. Этот — точно нет… Причем я должен сказать, что я не поддерживаю Путина. Но что-то я не очень вижу того, кто мог бы его заменить.

О будущем России

Постепенно, с годами, Россия будет двигаться все больше и больше в сторону парламентской демократии. Это просто неизбежно. Главным условием этого я вижу смену поколений. Нам нужны люди, которые по-другому смотрят на мир, которые не зажаты прошлым. На это требуется время, два-три поколения. Все демократические страны шли к своей демократии лет триста, а мы хотим, чтобы все это произошло за 25 лет. Но так не бывает. Люди за 25 лет не меняются. Они все такие же.

Я понимаю, что я не увижу, как будет происходить это развитие, потому что мне 83 года. Но я не сомневаюсь, что к демократии мы придем. Конечно, если за это время люди не поуничтожают друг друга.