Громкое ЧП произошло 13 марта в Екатеринбурге. Наряд ДПС заехал перекусить в кафе на улице Онуфриева. После еды полицейский оставил автомат АКС-74У с полным боекомплектом на стуле. Бесхозное оружие заметил посетитель заведения. Он забрал его с собой, оставив записку со своими координатами. Когда полицейские опомнились, они смогли быстро найти калашников. Но скандал был настолько мощный, что увольнения провинившихся сотрудников потребовал сам начальник свердловского ГУ МВД Михаил Бородин.
![]() |
---|
Герои этой истории — старший лейтенант Алексей Пестов (справа) и прапорщик Дмитрий Семенов (слева) — бывшие инспекторы второй роты полка ДПС ГИБДД УМВД Екатеринбурга. |
Алексей Пестов: — Наш проступок вообще немыслимый. У меня есть только одна догадка: что на Дмитрии отразилась авария, в которую он попал минувшей зимой. Это сыграло какую-то роль. А так за все 15 лет моей службы ни разу подобных случаев не было.
Дмитрий Семенов: — Это было начало смены. Автомат висел на плече. И я сам не понял, как так получилось.
Алексей Пестов: — Мы же сразу не пытались себя выгораживать. Ничего утаивать не стали. Я лично думал только об одном: главное, чтобы никто не пострадал от этого автомата. Не сотрудники, а посторонние люди! Это ведь калашников, с тридцатью патронами! Обнаружив отсутствие автомата, мы сразу же доложили руководству и в дежурную часть.
После того как оружие нашли, мы вернулись в полк, написали объяснения. У нас сразу забрали удостоверения, машину. Началась служебная проверка. А вечером 15 марта мы получили приказ начальника ГУ МВД о привлечении нас к дисциплинарному наказанию в виде увольнения. На основании этого документа УМВД Екатеринбурга выпустило свой приказ, после которого нас и уволили.
Мы тогда ездили в инспекцию по личному составу. Я просил сотрудников разобраться в ситуации и подойти к ней объективно, учесть наши данные, характеристики… Ну, чтобы всё проанализировали. Но последовали эти приказы…
Дмитрий Семенов: — Теперь мы подали в суд исковое заявление по восстановлению на службе в органах внутренних дел. Мы не оспариваем сам проступок. Мы пытаемся оспорить наказание, суровость взыскания. Мы считаем, что наши личностные данные позволяют оставить нас в рядах сотрудников органов внутренних дел.
Алексей Пестов: — У меня, например, 15 лет безупречной службы. У меня отец — инспектор. Я глядя на него и пошел в юридический институт. А потом сразу стал работать. Я как надел погоны — так больше их и не снимал. За все время службы у меня было одно взыскание. Я считаю его необоснованным, но оспаривать не стал. У меня есть медали и награды за службу.
![]() |
---|
В ночь на 16 июня 2009 г., когда в Екатеринбурге проходил саммит ШОС и БРИК, Алексей Пестов подставил свой автомобиль под удар пьяному лихачу, который удирал по проспекту Ленина от преследования машин ГИБДД. За это по указу Владимира Путина Алексея наградили медалью «За отличие в охране общественного порядка». |
Дмитрий Семенов: — Я работал в ГАИ десять лет. Безупречно. Минувшей зимой на службе, в ДТП, получил травму.
— Мы не говорим, что не было проступка. Мы пытаемся донести до суда и руководства органов внутренних дел, что крайняя мера дисциплинарного взыскания была применена к Пестову и Семенову. Люди положительно характеризуются, у них длительные годы безупречной службы, награды, грамоты. Лично я убежден, что этих людей можно наказать, но не увольнять. Думаю, что жители Екатеринбурга только выиграют от того, что достойные сотрудники понесут дисциплинарное наказание, но продолжат работать.
Алексей Пестов: — Если судить по всем обстоятельствам, наше наказание соразмерно строгому выговору. Но в силу того, что подобное происходит крайне редко и получило широкий резонанс, я готов на неполное служебное соответствие. Но никак не на увольнение. Это слишком жестко и несправедливо к нам обоим. Одно дело, если бы мы утаили, сами поискали бы, нашли. Но в той ситуации каждая минута была на счету. Увольнения — это чрезвычайно сурово. За годы службы я ни разу не конфликтовал с водителями или руководством.
Сейчас нет большого числа желающих работать в этой структуре. Работа ведь очень специфическая. А мы работаем столько лет и рвемся дальше служить. Я хочу, чтобы нас услышали не как сотрудников, которые пытаются вернуться обратно на работу, а как людей. Ведь каждый что-то иногда забывает. Одно дело — если бы мы были каким-то злостными нарушителями дисциплины. Но у нас же другой случай! Хочется, чтобы нас просто услышали и поняли по-человечески.
Дмитрий Антоненков; 66.RU