«Я бросил все и уехал в ашрам». Как пережить депрессию и научиться погружать людей в транс

Несколько лет назад Григорий Потемкин переехал из Екатеринбурга в город Сямэнь в провинции Фуцзянь. Его первым большим проектом в Китае стал интернет-магазин RealChinaTea.ru. Григорий сам ездит по Китаю, разыскивает известные и неизвестные чайные плантации, собирает информацию о новых сортах чая и отправляет их в более чем 40 стран по всему миру. В 2011 году он запустил еще один бизнес — чайные туры по Китаю. Оба проекта давно окупились, о них даже написал журнал Forbes. Казалось бы, жизнь удалась... Но внезапно для себя и своих друзей Григорий оставил красивую, успешную жизнь на берегу Тайваньского пролива, переехал из большой квартиры в ашрам, занялся йогой и изучением научных трудов по психотерапии. Сейчас, спустя полтора года, он снова вышел на связь, чтобы объяснить, что же с ним тогда произошло и как он из этого выбрался.

— У меня было многое: успешный бизнес, деньги, семья, интересная жизнь за границей… Собственно, это есть у меня и сейчас, но дело вот в чем… Однажды я проснулся и понял, что это больше не приносит мне радости. Во мне как будто что-то сломалось. Все вокруг стало казаться серым, а то и черным. Мне ничего не хотелось делать, я как будто перестал существовать. Это похоже на мрак, который нельзя стряхнуть, потому что он заполняет тебя изнутри. Куда бы я ни поехал, я возил его с собой. Тогда я понял, что у меня есть два пути. Я могу привыкнуть к своему новому состоянию — так поступают многие — или начать бороться с ним.

Я решил бороться, но оказалось, что это дьявольски сложно. Совершенно непонятно, с чего начинать. Никто же не предупреждает, что такое бывает, не учит, что с этим делать. Я начал читать книги о биполярных расстройствах, депрессивных состояниях и прочих поломках человеческой психики. Я превратился в Шерлока Холмса и вел свое расследование. Качественно жить в таком состоянии я просто не мог.

Я оставил свою упакованную жизнь на берегу Тайваньского пролива и переехал из большой квартиры в ашрам. Он находится в старинном особняке в историческом центре Сямэня. Там я снял комнатку размером со шкаф.

Когда мне становилось невыносимо, я шел к своим соседям, и это общение меня спасало. Я стал вместе с ними заниматься йогой каждое утро. Заставлял себя тянуться все дальше и дальше, изменил свое фанатичное отношение к работе, занялся бегом и плаванием. Начал обращать внимание на то, что я ем, как я ем и когда я ем. Постепенно моя психика стала становиться пластичнее.

В это же время я продолжал питаться книгами. Я их пожирал. То, что я узнавал, было мне невероятно интересно на каком-то животном уровне. Я прочел все книги, на обложках которых было имя Милтона Эриксона. Прочел бесконечно много по психоанализу, гештальт-психологии, телесно-ориентированной и духовно-ориентированной психотерапии. По семейной терапии, биполярным расстройствам и зависимостям. Не избежал и эзотерики. Но с эзотерикой мои отношения, к счастью, не сложились.

Я прочел массу талантливых книг и открыл для себя новый, удивительный мир профессиональных врачей и психотерапевтов. На протяжении всего этого времени меня не покидало ощущение, что я тонко чувствую тот язык, на котором они говорят. Понимаю, как работают их подходы. Понимаю этот образ мышления.

И, вероятно, моя собственная депрессия не мешала, но лишь точнее направляла меня в этот мир. Я заинтересовался устройством мозга, работой нейронов и нейромедиаторов. Очень скоро я узнал, что это не причуды разума, но заболевание, которое лечится. Ровно так же, как ангина. Только, разумеется, другими способами.

Со временем я понял, что у меня накопилось много теории, но совсем не было практики. А практика мне всегда была интересна вдвойне.

И поехал на конференцию по психотерапии в Москву. Я был жаден до знаний и там же познакомился с успешными, известными терапевтами, которые пригласили меня учиться.
Я узнал, как погружать людей в транс, как работать с подсознательным, как обходить защиты, как общаться метафорично и многое другое. Сегодня моей квалификации уже хватает, чтобы чинить небольшие поломки, но я продолжаю собственное обучение каждый день.

Сейчас для меня нет ничего интереснее психотерапии. Это то поле, в котором мне интересно, в котором я могу расти профессионально, и мне хочется заниматься этим дальше. Я рад, что когда-то мне хватило смелости и чуткости, чтобы не забросить себя.

Я уверен, то, что со мной произошло, — это проблема нормальных, среднестатистических людей, живущих в благополучном, сытом обществе. Им в районе тридцати или сорока, они талантливые, успешные, творческие. У них семья, машина и полный холодильник. И вдруг — бах, что-то ломается… Об этом никто не говорит, все делают вид, что все в порядке, но как жить с психикой, которая валится в депрессию, — никто толком не знает.

Сейчас моя жизнь со стороны, пожалуй, выглядит довольно странно. Я живу в двух странах одновременно: в Китае, где я занимаюсь чаем, и в России, куда регулярно летаю на обучение. Я инвестирую в это массу времени и денег. И понятия не имею, как я буду монетизировать это в будущем. Но я не могу этим не заниматься. По одной-единственной причине: мне это очень интересно!

Я пролечил собственную депрессию. Она была чудовищной, и, к счастью, мы с ней расстались. И, вероятно, это определило вектор моих будущих профессиональных интересов.

Думаю, пора резюмировать.

Квалифицированные, дорогие психотерапевты сегодня творят чудеса. Поэтому я хочу сказать: загрустили — не привыкайте, боритесь! Починить можно всё. В том числе и человеческую психику.