Дизайнер Первого канала: «В России слишком много людей, у которых ничего нет кроме телевизора»

На днях Александр Коротич приезжал в Екатеринбург, чтобы получить награду на первой Уральской премии дизайна. Вместе с прославленным музыкантом Вячеславом Бутусовым он выиграл первое место за арт-дизайн группы «Ю-Питер». В послужном списке Коротича это не первая награда. В восьмидесятых он начал офомлять диски для групп Nautilus Pompilius, «Агата Кристи», «Чайф», «Урфин Джюс». Сейчас выпустил альманах о своей 40-летней работе над обложками альбомов уральских рокеров. Нарисовал первые иллюстрации для «Властелина колец», а потом переехал в Москву и стал работать дизайнером на НТВ, где получил самую престижную награду российского телевидения ТЭФИ. Сейчас Коротич — ведущий дизайнер Первого канала. Признается, что там он ради денег. Основной своей работой считает детский мультимедийный проект «Жужа. Ежедневная сказка для детей», который не принес сказочнику ни рубля прибыли.

— Вам действительно настолько нравится создание детских книг?

— Детская сказка — это то, о чем я мечтал всю свою жизнь. Рисуя чудеса на обложках альбомов рок-групп, делая какие-то ролики для НТВ в конце 90-х, я понимал, что все это стремление к волшебству. Взрослые люди от детей не сильно отличаются, и потребность в чуде у них ничуть не меньше. Давайте возьмем Голливуд: 100% сказка! Фильм «Красотка» — это же история про Золушку.

— Какая сказка может быть на телевидении? Там всё предельно понятно и, я бы даже сказал, жестко.

— Телевидение — это сказка, рассказанная телевизором, про то, что жизнь прекрасна. Константин Львович Эрнст, показывая красивые вещи, наполняет жизнь обычного бедного человека неким содержанием. Даже если это содержание не соответствует его уровню жизни. В глубинке сейчас очень тяжело: денег платят мало, работы нет. Телевидение дает некое утешение. И когда мне некоторые люди говорят: «Какое утешение? О чем ты говоришь! Нужно решать проблемы людей», — я говорю: «Ну, это другой процесс. Определенного рода утешение людям нужно всегда».

— Когда о вас говорят как о дизайнере Первого канала, я не представляю себе, что это значит. Что вы делаете?

— Перед каждой программой идет некий ролик, который заканчивается красивым логотипом и названием программы. Нарисовать логотип, предложить стиль, цвет, форму и т.д. — вот это и есть моя работа.

— Получается, вы создаете настроение, с которым человек должен смотреть программу? То есть погружаете в иллюзию, так?

— Совершенно верно.

— Какую из своих работ вы любите?

— Мне очень нравится оформление Познера. Мы снимали Владимира Владимировича крупными планами примерно часа два. Начали монтировать и поняли, что не клеится что-то. Серьезно так не клеится. И тогда я предложил своим коллегам: «Давайте сделаем не так, как принято. А просто возьмем лицо и смонтируем резкими планами. Вот одно лицо, второе, третье, четвертое, а потом быстрый отъезд». И оказалось, что это именно то, что надо.

— Познер нравится — а что не нравится?

— Ну, я бы предпочел говорить о том, что нравится. Я сделал стиль десятков телеканалов, включая несколько екатеринбургских, несколько зарубежных и федеральных. Моя телевизионная биография начиналась на НТВ в конце 90-х годов. И это было великое счастье, работать с теми самыми новостийщиками.

Есть такой телевизионный жанр — часы: перед показом новостей показывают циферблат со стрелочкой. И у нас никак не получались часы для НТВ. Однажды ночью мне приснилось, что стрелка стоит на месте, а циферблат крутится. И мы так и сделали. Все было зеленоватого цвета, а в середине кадра — механизм с шестеренками. Вещь получилась неожиданно красивая. И она настолько понравилась руководству канала, что Гусинский до сих пор эту анимацию ставит на Newsru.com.

— НТВ разогнали лет 15 назад. Тогда вы сделали красиво — и уже хорошо. А сейчас же нужно еще какое-то послание в головы людям все время посылать.
— Наоборот. В те годы конкуренция между телеканалами заставляла дизайнера искать какое-то особенное решение. А в середине 2000-х годов выяснилось, что все каналы должны дудеть в одну дуду. Конкуренция кончилась, и жанр сошел на нет. Я думаю, что телевидение умирает. По нему это видно. Умирает, потому что в нем отсутствует интерактивность, которая есть в интернете и других медиа.

— Смерть телевизора — это глобальная тенденция?

— Нынешнее линейное телевидение не соответствует духу времени. Там нет возможности влиять на контент. Но последний телевизор умрет в России, потому что у нас огромное количество людей, у которых ничего нет кроме телевидения.

— Первый канал — способ заработать. У вас есть «Гора-рыба». Зачем вы ее написали?

— Низачем. Все дело в том, что у меня дача находилась на озере Таватуй. И меня это место очень сильно трогало. Не сказать что Таватуй — это самая красивая природа. Но что там облака на небе делают! Это единственное место, где облака идут навстречу друг другу. Это, наверное, магнитные аномалии какие-то. Обычно облака в одну сторону движутся, а там они вытворяют какие-то странные игры.

— Это моя родина, я там родился.

— Тогда вам должно быть понятно. Для меня Таватуй — это центр силы джедайской. Там электричество, там меня начинает колотить и волосы дыбом встают. Там просто должен жить какой-нибудь лохнесс, настолько это место волшебное.

— Книгой вы могли только цену на землю повысить.

— Таватуй и так популярен. Его не надо рекламировать. Но если озеро приобретет некий дополнительный смысл (в данном случае как гора-рыба, которая плавает в озере), то это может поднять какие-то социально-гуманитарные программы, которые помогут этому месту. Хотя бы каждому туристу выдавать футболку с фирменным персонажем и мешок для мусора, чтобы он там не сорил. И постепенно при помощи литературных смыслов поднимется смысл практический.

Я внутренне заинтересован в том, чтобы сохранить Таватуй. Потому что на Урале и так тяжело с экологией. А в этом году Таватуй впервые за много лет попал в список озер, в которых нельзя купаться.

— У этой книги совершенно потрясающий логотип: рыба, в ней человек, в человеке рыба. И что меня поразило — в этой книге нет иллюстраций. Как так? Коротич — и не нарисовал иллюстрации к своей книге. К такой книге!

— Мне задавали этот вопрос уже миллион раз, мол, ты что? Для меня именно в этом и смысл, что там нет развернутых описаний. Тот, кто там бывал, сразу все поймет. А кто не был на Таватуе — будет представлять совсем другие места. В книге достаточно информации, чтобы не нарисовать ни одной иллюстрации. И чтобы человек из небольшого набора слов воспроизвел картину, которая бы соответствовала этому месту. И мне кажется, я запрещу рисовать картинки к этой книге. Мне как раз нравится, что сочиненные мною истории как бы недоистории. Там нет четкого сюжета. Человеку приходится самому достраивать их в голове. Вот это и интересно.

— «Жужа» с нуля рождена? Там нет никаких зарубежных аналогов?

— Нет. Я ее придумал за одну ночь. И я знал, что никто не будет делать эту сказку за меня. Я писал, потом сокращал, потом снова сокращал. И когда от всего осталась только тоненькая книжка, я дал ее почитать жене. И ей понравилась только одна фраза во втором абзаце. Это было очень простое предложение, составленное из нескольких слов. И в этот момент я вдруг понял, что такое писать для детей. Секрет детского писателя в том, что фразы и предложения должны быть простые и короткие. Но в каждом предложении должны быть эмоции. Улыбка, страх или хотя бы интерес.

— Что это была за фраза?

— Я называть ее не буду. Это были самые обычные слова.

— Вы же не можете не назвать мне это предложение. Так нельзя с людьми поступать.

— Простите, не могу. Есть пример из последней сказки «Свет звезды». Там Жужа сказала, что тонуть она умеет гораздо лучше, чем плавать. Можно же было просто сказать, что она не умеет плавать, да? Но у меня получилась фраза, которая цепляет: у нее тонуть получается лучше, чем плавать.

— Родители не хотят платить за мультики для детей. Суперпопулярный сериал «Маша и медведь» закрылся, потому что у создателей нет денег. Наше потребление контента дошло до абсолютно бесплатного качества. Как можно оценить с точки зрения автора этот вопиющий факт? «Смешарикам» хорошо, они выжили.

— «Смешарики» с самого начала были коммерческим проектом. В случае с «Машей и медведем» ситуация была другая. Ребята экспериментировали много лет. И они добились колоссальных успехов. Мультика такого качества, как «Маша и медведь», в России больше нет. Это подвиг, что они сделали так много серий! С точки зрения доходов и расходов «Жужа» исключительно расходный проект. То есть он не принес авторам и организаторам ни копейки. И это абсолютно никак на нас не повлияло.

— Ее невозможно купить! Я для дочки брал одну книгу, но больше не смог найти бумажного продолжения. Айфона у меня нет, а на Google Play вы «Жужу» не продаете.

— Мы создали интересный контент, но продавать его так и не научились. Сейчас такое время, когда ни рок-музыканты, ни детские писатели, ни художники не могут коммерчески реализовать свои продукты. Все структуры, которые занимались продвижением, приказали долго жить. Бизнесу в какой-то момент стало невыгодно заниматься искусством. И практически все мои знакомые занимаются творчеством абсолютно бесплатно, потому что не заниматься этим они не могут. У меня по этому поводу родился такой афоризм: «Родился птичкой — пой». А куда деваться?

— Подошли бы к Эрнсту, мол, Константин Львович, вы же нормальный человек, понимающий, посмотрите «Жужу» — чувствуете разницу?

— Я думаю, что эти люди знают про нас. Но нас не выбрали по каким-то причинам. Вот если бы Жужа бегала с российским флагом наперевес или там слово «Россия» встречалось…

— У вас Жужа в туеске летает — этого достаточно.

— ...Может быть, она бы стала патриотичным российским персонажем, может быть, на нее обратили бы внимание, но она этого не делает. Мы постоянно ищем финансирование для создания мультсериала. Чтобы «Приключения Жужи и ее друзей» можно было небольшими сериями смотреть каждый вечер в «Спокойной ночи, малыши!» или на канале «Карусель», не важно. Но за все эти годы мы так и не нашли партнера, который бы нам финансово помог.

— Я так понимаю, что сейчас за контент люди платят исключительно из чувства благодарности к автору. Я куплю вашу книгу, потому что я вас уважаю. Или я заплачу БГ за новый альбом, потому что я его тоже люблю. А как вы думаете, достаточно ли таких людей, которые из уважения купят ваш продукт, чтобы проект ожил?

— Не знаю. Я его делаю, потому что он нужен прежде всего мне.

— Есть какой-то реальный ребенок, для которого вы сочиняете?

— Я сочиняю сказку для Саши Коротича. Для маленького мальчика, которому лет 7–8, который вот такую именно сказку хотел бы почитать.

— Но его уже нет.

— Мне говорят, это мой сын Федька. Ему 8 лет, он ходит во второй класс. Но Жужа появилась задолго до Федьки. Совершенно неожиданно он вдруг стал ее фанатом: он слушает непрерывно все сказки в звуковом виде. Мне было очень приятно.

— Слушая «Детское радио», я понимаю, что сейчас музыку для детей никто не пишет. Кто делал вашу аудиокнигу?

— У нас песен на виниловый сборник хватит. Стихи писал я, а музыкой занимался Тимур Милоянин. «Чайфы» потрясающе сыграли персонажей в одной сказке. За Гариком Сукачевым мы бегали полтора года — он там спел нехорошего персонажа просто гениально. Еще Олег Нестеров, Евгений Маргулис, Владимир Матецкий, Дмитрий Гройсман. Единственный человек, который отказался записываться в «Жуже», — это Алла Борисовна Пугачева.

Сегодня люди, объединенные идеей, совершенно искренне и без надежды на выгоду помогают друг другу. Идет такая скрытая революция, которая четко делит всех людей на настоящих и ненастоящих. На тех людей, которым просто хочется что-то делать, и на тех, которые хотят что-то поиметь. Прямо сепаратор какой-то.