Бизнес на больных детях: в Екатеринбурге благотворительный фонд забирает себе 70% пожертвований

Ребят в желтых накидках и с ящиками для пожертвований можно встретить в любом людном месте Екатеринбурга. Они с грустными лицами повторяют одну фразу: «Помогите ребенку на реабилитацию». Мы решили проверить: действительно ли деньги идут на благотворительность, какие суммы из ящиков доходят до больных и существуют ли вообще эти дети.

Обеденное время. На площадке рядом с ТРЦ «Антей» стоит Зоя. Она собирает деньги в потрепанный бокс для Вани Свистунова: у мальчика оперированная грыжа и ему нужны деньги на реабилитацию. У Зои есть папка с документами, чтобы доказать любому, что она не мошенница, а представитель благотворительного фонда «Аурея». И если у Зои спросить, сколько она зарабатывает, она скажет: нисколько. Это неправда. В конце дня она заберет из ящика 20%.

Я спрашиваю, можно ли тоже поработать вместе с ней. Зоя обрадованно объясняет, как добраться до офиса фонда. За каждого приведенного друга ей должны заплатить 150 рублей. Откуда деньги? Тоже из того самого бокса.

В офисе объясняют, что филиал фонда открылся в Екатеринбурге в начале июня. За дверью — крохотная, неопрятная комната. Кстати, на следующий день после моего визита филиал перебрался в другой офис, на Малышева, 36.

Собеседование проводит 17-летняя Валерия. По ее словам, она заместитель руководителя отделения фонда «Аурея» в Екатеринбурге. Она поведала мне прекрасную историю о том, как фонд появился в Красноярском крае в 2006 году. Как они помогли уже многим нуждающимся (по факту — двоим за девять лет работы).

Сейчас, по словам Валерии, представительства фонда работают в десяти городах России. Екатеринбург — из новичков. И действительно, размах у организации всероссийский. По документам, мальчик, которому нужна помощь, — в Таганроге. Лечиться ему — в Сочи. А платить — в банк Самары.

Бокс для пожертвований с деньгами и накидку вносить и выносить можно только в непрозрачном пакете. Руководство объясняет, что такая конспирация нужна, «чтобы у охраны офисного центра не возникало вопросов».

Обычно промоутерами работают школьники. Поэтому мне как совершеннолетней сразу посулили должность супервайзера. Во время разговора с Валерией уже слова «волонтеры», «помощь» и «жертвователи» не всплывали. Вместо этого — «процент от выручки», «работа», «целевая аудитория». Валерия объяснила мне, что сегодня я получу только 15% собранных денег, а завтра — уже 20%. Выдала мне желтую накидку с надписью «гражданский активист» и ящик для пожертвований.

В таком виде меня отправили на пересечение Восточной и Ленина. Работы на два часа. «Приставай лучше к молодым, у женщин за 40 — климакс, они вечно недовольные», — напутствие перед первым выходом. Еще по инструкции, говорить, что я получаю процент, запрещено. В документах тоже указано, что я работаю бесплатно.

Работать два часа я не стала. Как только мой куратор скрылась из виду, я сразу же поехала в редакцию проверять выданные документы. Но за те 15–20 минут, что я подходила к людям, в мой ящик опустили около 700 рублей. На мое удивление, горожане не проходили мимо, а активно складывали и мелочь, и купюры. Неподалеку в переходе стояли две попрошайки, у них в стаканчиках пусто, а у меня — каждый пятый прохожий просовывает деньги в щель ящика.

Тяжелее всего было, когда ко мне подошла женщина лет 45, с голубыми глазами.
— Мне бы кто помог, — вздыхает она и опускает 100 рублей в бокс.
— А что?
— У меня четвертая стадия рака, — говорит и уходит. Я промолчала, просто не нашлась, что ответить.

За 15–20 минут я набрала около 700 рублей. Как говорят другие «гражданские активисты», средний улов — 1500 за два часа.

В документах, которые мне выдали, указаны контакты матери мальчика. Первым делом, вернувшись в редакцию, я позвонила по этому номеру в Таганрог. На другом конце провода женщина представилась мамой Вани Свистунова. Она рассказала, что увидела рекламу фонда «Аурея» на баннере в интернете и выслала все документы. Никаких денежных переводов пока не получала.

Юлия Тищенко, мама Вани Свистунова:

— У меня ребенок нуждается в постоянной реабилитации. Я регулярно ищу фонды, которые могли бы нам помочь. Случайно высветилась реклама в «Яндекс-почте» этого фонда. Я перешла по ссылке, мне перезвонили и прислали документы. Я все заполнила. Пока мне деньги не приходили. Я очень расстроюсь, если окажется, что моим мальчиком просто прикрываются.

Сайт фонда создан в феврале, до этого он располагался на другом адресе. Сейчас тот домен продан. Никаких отзывов о работе фонда в Сети нет. На сайте были указаны контакты мамы другого ребенка, для которого фонд собирал деньги весной. Мама этой девочки рассказала, что сотрудничать больше с «Ауреей» не намерена. Причина — недоверие.

Лариса Павловская, благополучатель фонда «Аурея»:

— Мы подписывали договор на сумму 80 000 рублей, мне деньги пришли. Но после того как сумма пришла, мне звонили люди и говорили, что для нас все еще собирают деньги в других городах. Даже называли мошенницей. Эмоционально очень тяжело.

На сайте rabota66.ru есть неопубликованная вакансия на должность промоутера. Оплата от 100 до 700 рублей в час. Нужны ребята от 14 лет. В объявлении прямой отсылки на фонд нет. Но дан адрес офиса, в котором сейчас находятся представители благотворительного фонда «Аурея».

Кроме сайта у благотворительного фонда есть горячая линия. Там со мной поговорил молодой человек. Он доказывал, что все средства, которые собираются на улице, в полном объеме доходят до больных детей. На просьбу выслать подтверждающие документы предложил отправить запрос на почту. Я запрос отправила, но ответ так и не получила.

Пришло время возвращаться в офис фонда и нести собранные деньги. Я снова взяла с собой телефон и GoPro.

Валерия (на фото) говорит, что у нее работает 50 волонтеров. Каждый в день приносит около 2 тысяч рублей. В моем ящике оказалось 678 рублей. Из них мне выдали 200 (т.е. почти 30%).

Старшему руководителю фонда (так представился парень) 23 года. Я спросила у него, сколько реально доходит денег до детей.

— Где-то тридцать процентов. Пятая часть идет промоутеру, 15% — супервайзеру, еще какая-то доля идет организаторам фонда. А еще налоги почти 20%. Думаешь, кто-то будет бесплатно тратить свое время?

— Есть же волонтеры, которые действительно помогают нуждающимся совершенно бесплатно.

— Ну давай ты нам соберешь такую команду. Официально в фонде работают только два человека. Мы по доверенности как физические лица производим сбор денег.

После этого я попросила расторгнуть договор, который подписала в самом начале. По этому документу, «гражданский активист» не имеет права публично высказываться о фонде, если его позиция может нанести вред репутации организации. Договор расторгнут. Теперь высказываться о фонде, который присосался к реальным детям, которым нужна помощь, можно.