Евгений Брюн: «Ройзман делает из реабилитантов боевиков»

Этим утром главный нарколог Минздрава России Евгений Брюн приехал в реабилитационный центр «Урала без наркотиков», чтобы осмотреть пока пустое, неотапливаемое помещение и дать пару рекомендаций. Как объяснил главный врач центра Антон Поддубный, этот визит носил сугубо рабочий характер. Возможно, поэтому осмотр бывшего профилактория на Косотурского, 7, открытие которого намечено на июль 2013 года, длился считанные минуты. Брюн стремительно поднимался с одного этажа на другой, заглядывая в плохо освещенные комнаты, не задерживаясь подолгу ни в одной из них.

Времени на то, чтобы поговорить с журналистами, почти не оставалось, но Брюн все же ответил на несколько вопросов. Портал 66.ru узнал у главного нарколога России, что делать жителям города, если они понимают, что кроме них бороться с наркомафией некому.

— В последнее время серьезно осложнилась ситуация вокруг фонда «Город без наркотиков», возбуждено несколько уголовных дел. Вы следите за этой историей?
— Основная идея фонда «Город без наркотиков» заключается в том, что наркомания — это не заболевание, а преступление. С этой точкой зрения можно столкнуться не только в России, но и за границей. Следовательно, если это не заболевание, а преступление, то можно допустить голодовку, надеть на реабилитанта наручники и так далее. Проблема в том, что наркомания — это заболевание, которое нуждается в лечении. Это другая биохимия головного мозга, это поражения головного мозга. Все это требует определенной коррекции — медицинской, психологической и социальной.

— Одно из уголовных дел появилось после смерти реабилитантки фонда Татьяны Казанцевой. Девушку успели довезти до больницы, где она скончалась. Пока дело остается бесфигурантным. Какова позиция Министерства здравоохранения в этом случае?
— Если какая-то государственная организация занимается больными людьми, она должна иметь медицинскую лицензию. Там должен быть врач. Мы всегда рекомендуем получить медицинскую лицензию и иметь своего врача-нарколога. Общественная организация может заключить договор с наркологическим государственным учреждением, чтобы за больными наблюдали психиатры и наркологи. Хроническая болячка дает обострение как минимум два раза в год. Это надо вовремя заметить, сделать так, чтобы больной не ушел из программы реабилитации.

— Но пока это носит только рекомендательный характер. В законе это нигде не прописано.
— Мы ставим вопрос о том, чтобы у нас появился закон о профилактике наркологических заболеваний, где будут прописаны в том числе и эти вещи. Должна быть лицензия, должен быть договор с наркологическими учреждениями. Все нужно делать по уму. У нас есть закон об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации, и там четко прописано, что независимо от формы собственности все учреждения должны соблюдать стандарты и порядки, разработанные Министерством здравоохранения. Это будет касаться в том числе и негосударственных реабцентров. В фонде «Город без наркотиков» реабилитантов как раз не лечат...

— Тогда в чем, на ваш взгляд, секрет популярности фонда у населения?
— Я думаю, что это пиар-программы и неграмотность людей. Родные настрадаются, намучаются со своими больными… После этого они готовы отдать их куда угодно. В Свердловской области достаточно наркологических учреждений, но, к сожалению, медицина всегда страдала тем, что не могла подать свой товар правильно... Есть еще одна причина — это недостаточная работа правоохранительных органов по пресечению распространения наркотиков. Из незаконного оборота наркотиков изымается всего 6%. Это официальная цифра, озвученная ФСКН. Можете себе представить, что 94% наркотиков, поступающих в Россию из Афганистана, крутятся среди нас. Это приводит к тому, что наркотики свободно продаются, а коли так, то и количество наркоманов будет расти. Это беда, конечно.

— Что делать крепким парням, если они видят, как вы говорите, «недостаточную работу правоохранительных органов» и понимают, что кроме них в этом городе бороться с наркомафией некому?
— Хороший вопрос, но партизанской войной заниматься в правовом государстве — это, наверно, тоже не совсем правильно. Хотя я очень сочувственно отношусь к такой борьбе. Если правоохранительные органы не дорабатывают, то народ берет власть в свои руки. Потому что надо действовать. Это совершенно нормальное, закономерное явление. Это сигнал не медикам, а правоохранительным органам. Я сочувственно отношусь к деятельности фонда, но как врач поддержать я их не могу.

—То есть по-человечески вы можете понять, что движет такими «партизанами», и относитесь к ним с симпатией.
— Конечно, мы с симпатией относимся и к Егору Бычкову, и к Евгению Ройзману. У меня прекрасные личные отношения с Евгением Вадимовичем. Когда чистые, активные, неуспокоившиеся люди начинают бороться с наркотиками, то мы не можем относиться к этому несочувственно. Но это не значит, что мы не будем критиковать их методы воздействия на больных. Наркомания — это заболевание. Они должны это понять. Да, наших больных боятся, наших больных ненавидят, выдавливают из общества. Такие центры, как «Город без наркотиков», аккумулируют их, притягивают к себе. Они из них делают боевиков.

— Вы имеете в виду практику фонда привлекать бывших реабилитантов в качестве оперативников во время рейдов по наркопритонам?
— Из ребят, которые сформировали ремиссию, делают активистов этого движения, и они тоже включаются в эту партизанскую войну. А когда люди с неуравновешенной психикой начинают заниматься партизанской войной, это становится опасно.