Бывший зэк: «Для ментов тюрьма — самая настоящая золотая жила»

От тюрьмы да от сумы не зарекайся, грозит народная поговорка. У кого-то судьба в жизни складывается так, что жить бы да радоваться. У нашего же героя, бывшего заключенного, а ныне участника реалити-шоу на канале «Перец» «Джентльмены на даче», екатеринбуржца Андрея Казанцева в жизни было не все гладко. 17 лет в неволе. Его жизнь теперь поделена на до и после.

Мы встретились с Андреем на Плотинке. Глядя на него, даже и не подумаешь, что этот молодой парень почти полжизни провел за решеткой. Костюм, черное пальто, все подобрано со вкусом. Как говорит сам Андрей, ему нравится одеваться строго.

— Андрей, как так получилось, что вы попали в тюрьму?
— Все началось с детства, хотя оно было вполне нормальное, как у обычных детей: дом, семья, мама, папа, бабушка, три брата — впятером мы жили в 3-комнатной квартире на Заводской. Родственники постоянно к нам в гости приезжали, мы дружно жили, сами тоже в гости ездили, двоюродные братья-сестры, у бабушки было четверо детей: два сына и две дочери. Так и жили, постоянно общались. Потом стали когда подрастать, мама с отцом развелись, но жили еще вместе. Мы ругались постоянно. Отец у нас строгий просто. Нам это, конечно, не нравилось, из дома стали убегать.

— То есть ты специально высматривал своих жертв?
— Один раз было: я ехал на машине зимой, возвращался домой, и меня подрезала девушка на дорогущей машине. Красивая машина, дорогая шуба, золото-бриллианты на ней висят, я запомнил номер ее автомобиля. Узнал о ней все: кто она, где, что. Приехал, посмотрел. Выждал момент и хлопнул ее квартиру.

— В данном случае это была обида?
— Немножко да…. Ты едешь по дороге, тебя кто-то подрезает, ты возмутишься — дальше уже дело техники: а что за номер машины у нее? А ладно, съезжу, посмотрю. Приехал — хороший дом, залезть туда в принципе легко. Надежда есть всегда, что тебя не поймают.

— Чем для тебя были эти преступления? Зачем ты их совершал? Просто интерес?
— Мне хотелось украсть миллион. Есть у меня квартирная кража, я за нее сидел, 800 тысяч иска на 2004 год. 200 тысяч рублей было только наличными, остальное — все товаром, сейф оторвал у бизнесмена. К бедным че лазить-то — у них и так ничего нет. К бедным нельзя.

— Ты отсидел 17 лет. Как ты считаешь, по сравнению с тем, как ты сел в первый раз, и вот когда в последний раз отсидел — все точно так же? Там ничего не меняется?
— Там очень сильно все поменялось. Человеческое отношение между зэками стало совершенно другое. Раньше был коммунистический режим, строили социализм, не было такого «купи — продай». Можно было подойти сигарету спросить, никто не откажет, а сейчас — пачку сигарет взаймы, это купи, это продай… Отношения стали рыночные. Раньше судили человека по уму, по его деяниям, что он мог сделать, чего он мог добиться — сейчас судят по сумке: чем больше у тебя сумка, тем ты лучше. Меняется отношение. В СИЗО, в любой камере — такого нет, а в лагерях — да. В лагерях у нас есть барыги, если тебе надо носки, трусы, майку, сигареты — плати.

— Как ты попал на проект «Джентльмены на даче»?
— Как только я вышел на свободу, меня брат встретил, забрал к себе жить, я сел за компьютер, восстановил страницу в «Одноклассниках», и так получилось, что в этот же день мне знакомые скинули ссылку на проект. Заполняю анкету. Через несколько дней мне позвонили, и уже по разговору я стал понимать, что я попадаю на это реалити-шоу. Кастинг прошел здесь, в Екатеринбурге. Мне сказали: «Так, Андрей, никуда не лезь, никуда не суйся, сиди дома, чтоб на улицу ни шагу, ничего не натвори, мы тебя ждем». А уже после проекта мне помогли, меня устроили, предоставили мне работу.

— Как ты изменился после проекта?
— Мне сказали, что я стал грубее и злее. Я и сам по себе вспыльчивый, но раньше как-то более-менее сдерживался, а сейчас испортился. Меня в основном несправедливость бесит. Если кто-то кого-то оскорбит, пройдет кто-нибудь и бутылку бросит, меня это вообще может взбесить — я могу на него кинуться. Меня бесит, когда человек идет и кидает мусор мимо урны. Я всегда помогу через дорогу кому-то перейти, в трамвае, автобусе место уступлю, это так должно быть.

— Свобода — что это для тебя?
— Хороший вопрос. Я только сейчас начинаю открывать для себя окружающий мир. До этого я был домоседом. А как живет народ — меня это вообще как-то не интересовало. Какое у нас правительство, политика — не интересовало вообще. Сейчас я вышел, начинаю это замечать, и мне многое вообще не нравится. Например, рекламный плакат: возьми кредит в банке, чтобы собрать своего ребенка в школу. Дожили. Мне кажется, вообще стрёмно даже такое вывешивать. Или реклама компании «Мотив»: не будь гудилой... Они что, обзываются так?

— А по твоему мнению, как люди сейчас живут?
— Какие-то люди нерадостные, мне кажется. Мало счастливых лиц на улице видишь. У каждого свои заботы, проблемы, хлопоты. Проблем у людей стало еще больше. Вся Россия в кредит живет. Ребенка в садик собрать или в школу — плати. Даже на работу устроиться — надо столько денег.

— А человеку, который вышел из тюрьмы, нужна какая-то внешняя помощь?
— Конечно, необходима. Многие из тех, кто вышел, просто не пойдут во все социальные организации. Почему? Сейчас объясню: когда находился в тюрьме, мне надо было ходить на лечение в санчасть, таблетки принимать три раза в неделю: понедельник — среда — воскресенье. У них суббота и воскресенье выходной, на отряд с собой нельзя выносить, ешь прямо при них эти таблетки, они даже смотрят, как ты их запиваешь, а я говорю: «Мне их надо еще и в воскресенье пить, у меня курс». «А мне без разницы», — отвечают. Из-за этих там негативных отношений к зэку — как к нечисти — он выходит, и у него ассоциации эти остаются, как к нему люди относились. У него только злоба. Он думает: если я пойду туда-то, будет то же самое. Кому я нужен? Потому что там, в тюрьме, к нему было такое отношение. Только из-за этого.

— А страсть к кражам, которая была раньше, она осталась?
— У меня сейчас даже времени свободного нет. Благодаря проекту «Джентльмены на даче» я теперь работаю. График — двое суток через сутки. Я пока доеду до дому, часов в 11–12, пока для себя что-то приготовлю, потом спать ложусь. У меня другие интересы сейчас. Я всё букмекеров пытаюсь обыграть, разрабатываю стратегию, ставки делаю на футбол, теннис, чаще всего футбол.

— Получается обыграть?
— Не всегда. Сколько я играю — пока они меня имеют. Но я упорный, все равно разрабатываю стратегию. Вычисляю, пользуюсь информационными службами разными, все равно я их обыграю.

— Жизнь в тюрьме и жизнь на свободе. Какие они — разные или чем-то похожи?
— Конечно, похожи. Просто зона — маленькое государство, а Россия — большое. Тоже властью недовольны. Какая бы она ни была, власть, мы всегда будем ею недовольны. Но на свободе мы можем просто от чего-то спрятаться, уйти в тень, а в тюрьме ты всегда на виду.

Дмитрий Горчаков