«Овощебаза №4»: восточный базар или точка захвата?

Год назад Портал 66.ru посетил одно из самых противоречивых мест в городе — «Овощебазу № 4», правда сейчас она называется более солидно: «Продовольственная база №4». Тогда нас пригласила сюда бывший директор, а ныне одна из фигурантов громкого дела замглавы Екатеринбурга Виктора Контеева — Надежда Солдатова. Она жаловалась на то, что «Продовольственную базу №4» хотят захватить. Но в результате захватили тогда самого директора. Сейчас она находится в СИЗО. А предприятием руководят другие люди.

— Я так думаю, что снова в этой ситуации появляется Татьяна Русина. Было несколько угроз о том, что она вернется на овощебазу.
— Да, я связываю все неприятности именно с ней. Больше-то никто в этом не заинтересован. Знаете, получается по принципу: было бы смешно, если бы не было так обидно. Выходят сюжеты в новостях, появляются какие-то публикации с фотографиями — мол, смотрите, какой на «Овощебазе» ужас, грязь и прочие безобразия. А в самом сюжете или на фотографиях — территории совершенно иных предприятий или остановочные комплексы, которые ну никакого отношения к базе не имеют. Предположение одно: все это Шахиня (Русина, — прим. автора) делает для дестабилизации работы предприятия. Она ссылается на свои связи в СК УрФО и других правоохранительных органах и заявляет во всеуслышание: «Я скоро заберу базу».

— А жалобы на санитарное состояние беспочвенны?
— Санитарное состояние мы поддерживаем как можем. У нас с этим строго. Всем реализаторам выдаются мешки, уборка идет три раза в день. А в конце смены вообще все полностью вычищается. Естественно, мы не безгрешны. Допустим, машина выгружается или стоит на торговле, естественно, отходы будут. Но ведь это своего рода базар! Или помидоры: они же скоропортящиеся, куда от этого денешься. Потому мусор стараемся убирать все же сами, а так реализаторы мелкий мусор складывают в мешки.

— Интересно, а сколько средств вы расходуете, допустим, на поддержание базы в нормальном состоянии?
— За период с 2011 года по июнь 2012 г. — за полтора года — база заплатила 19–20 млн рублей за ремонт. На уборку территории и вывоз мусора тратится 137 тысяч рублей каждую неделю.

— Насколько я понимаю, количество проверок на базе сейчас увеличилось. Какие органы к вам обращаются? Что проверяют, что пытаются найти?
— В первую очередь пытаются найти крыс, которые якобы с плодоовощной базы бегут прямо в жилой сектор (рядом два барака и один жилой дом). Крыс пытались найти прокуратура, администрация Железнодорожного района.

— Нашли?
— Нет, не нашли.

— Сколько проверок было за последнее время?
— Семь проверок с апреля. Первыми у нас были пожарные, и потом пошло-поехало.

— Проверки продолжаются?
— Последняя была на той неделе, четыре дня назад. И это несмотря на ФЗ № 294, который четко регламентирует количество и периодичность проверок на предприятиях.

— А последними кто проверял?
— Последние были прокуратура, УФМС, потом дважды приходил Роспотребнадзор, ну и полиция. Недавно вот выписали штраф в 10 тысяч рублей на предприятие. Но это считается мелким штрафом.

— УФМС частенько вас проверяет? Я понимаю, место такое, где работает огромное количество мигрантов. Как с УФМС у вас обстоят дела?
— У нас рабочие отношения. Я иногда и сам прошу, чтобы они приехали, проверку провели. Потому что народ здесь работает, сами понимаете, очень беспокойный. Но раздувать обыденные вещи до межнациональных конфликтов — это уже перебор. Ну вот толкаются плечами два грузчика из-за клиента. И падкий до скандала журналист сразу выдает громкий заголовок: «Межнациональные конфликты!!! Передел собственности!!!» и т.д. А понять, что у восточных людей менталитет такой, стиль общения — яростно жестикулировать и громко разговаривать, у него уже ума не хватило. Потом в Роспотребнадзор пришла жалоба о том, что на территории базы идет несанкционированная торговля мясом, самсой и т.д. Причем жалоба пришла не только в Роспотребнадзор, а сразу по всем инстанциям, вплоть до Пономарева и Путина. А на поверку вышло, что речь идет опять же о территории другого предприятия.

— Вы работали и при Татьяне Русиной, и при Надежде Солдатовой. Вам с кем легче и спокойней работалось?
— Спокойно? База есть база, на ней никогда спокойно не поработаешь. За свою деятельность я столько проверок выдержал. При Солдатовой мы много чего сделали. Во-первых, мы очень много заасфальтировали, плиты положили — меньше грязи стало. Упорядочили бухгалтерию, когда все платежи — только через кассу, по документам. Да и арендаторы довольны: пришли, заплатили, спокойно работай. Если их сравнивать по управлению, то Русина и Солдатова — два совершенно разных человека. Русина ориентировалась только на прибыль, ей всегда хотелось заработать больше денег. Солдатова же по натуре — экономист. Она делала все для того, чтобы предприятие работало стабильно, просчитывала каждый шаг.

— А если суд решит и Русина вернется — вы останетесь работать?
— Нет. Но за предприятие будет обидно.

На выходе с «Продовольственной базы» замечаю черную от копоти стену. «А это что у вас?» — спрашиваю исполняющего обязанности директора.

«Да пожар был, подозреваем поджог. В пять часов утра загорелась крыша дома, где находится у нас бухгалтерия. Вызывали пожарных. Приехали аж 10 расчетов, они же понимают: если тут начнется пожар, полыхнуть может здорово. Видите подтеки на стене? Пожарные сказали, что кто-то бензином облил», — рассказывает Завьялов.

В данной ситуации меня как журналиста интересует другое. Мы несколько раз пытались взять хоть какой-нибудь комментарий у той, которую обвиняют в попытках захватить это предприятие. Но каждый раз натыкались на «закрытую дверь». Адвокаты Татьяны Русиной не допускают прессу для общения с ней, она находится под охраной полиции по программе защиты свидетелей. Доступ к ее телу закрыт. Мы обращаемся открыто к Татьяне Русиной с просьбой прокомментировать все эти слухи и наконец-то дать оценку ситуации. Надеемся на понимание, хотя привыкли к тому, что надежда умирает последней.

Дмитрий Горчаков