На VIP-открытии биеннале засветилась как бизнес-тусовка в лице Андрея Козицина, так и политическая элита. Особенно выделялся Аркадий Чернецкий, успевший осмотреть экспонаты главного проекта биеннале и составить собственное впечатление.
| — Я не могу отнести себя к тем людям, которые фанатично любят современное искусство. Очень многие вещи мне интересны, но есть и то, что я не понимаю. |
Считаю, что некоторые объекты требуют серьезных пояснений. Мое мнение: предмет искусства должен быть постигаем; но в современном искусстве бывает, что он непостигаем принципиально, или трактовки его настолько разнообразны, что противоречат друг другу. Я думаю, что именно поэтому оно будет вызывать меньший интерес, чем вещи, которые носят остроумный, нетрадиционный характер, глубокую идею, но эта идея постигается. Абстрактные вещи имеют абсолютно не просматриваемую идею, хотя для определенных любителей — чем меньше понимаешь, тем больше интерес. Сегодня современное искусство задает тренд в развитии искусства в целом. На каком-то этапе развития общества это будет более востребованное, финансово интересное мероприятие. Авангард тоже не сразу был понят обществом.
— Вы видели заграничные примеры подобных выставок?
— Я был в музеях современного искусства, тут понимаете, в чем дело... Слово «современное» весьма относительно — авангард тоже рассматривается как современность, хотя ему уже сто лет. В парижском музее, как и в других городах, присутствуют экспонаты разного времени, которое в свое время воспринималось современными. Современное искусство отвечает на вызовы данного времени, данного момента. Есть еще один нюанс.
| Современное искусство — не некий обобществленный взгляд, а взгляд одного художника. У каждого человека свое восприятие и значит, людей волнуют разные вещи. Мы видим, что польского художника волнует одно, а вот турецкий художник в своем проекте показывает 40 жителей-нелегалов, судьба каждого из этих жителей его волнует, и он показывает их одновременно на 40 разных телевизорах. Каждое мнение важно, и его нужно воспринимать как частное мнение художника. Вот это — важно. |
— Аркадий Михайлович, биеннале может рассчитывать на поддержку государства?
— На данном этапе разговора о государстве пока не идет — поддержку оказывают региональные власти, а также власти муниципалитета. В этом году участвует и заявочный комитет «Экспо-2020», потому как мы считаем проведение этого мероприятия раскрытием творческого потенциала города, что чрезвычайно актуально.
— Международный проект Джеймса Моргана V2V ищет общие смыслы между Кремниевой и нашей Титановой долиной. Вы считаете, это укрепит международные связи Екатеринбурга?
— Я бы сказал, что, пытаясь реализовать свою идею, в качестве проекта он мог бы выбрать не только Титановую, но и любую другую мировую площадку, Екатеринбург тут принципиальной роли не играет. Но посмотрим, что из этого получится. Однозначно могу сказать, что международные связи укрепит само проведение этой выставки. В целом она иностранцам заметнее, чем отдельный проект. У нас есть одна проблема в Екатеринбурге, и ее нужно понимать.
| Мы — город, который не так давно «открылся», и для большинства в мире все является террой инкогнито. Его нужно продвигать всеми возможными способами. |
Я всегда говорил, что одно из главных наших образовательных преимуществ — высочайший образовательный уровень населения, вряд ли кто-то может похвастаться таким же в других странах. У нас очень креативная и творческая публика, нам нужно просто научиться себя подавать. У нас куча инноваций в технике, технологиях, есть и творческие прорывы. Это все — один из аспектов возможного промоушена города.
— Сегодня наш город позиционирует индустриальная биеннале современного искусства, вы считаете, мы можем претендовать на роль культурной столицы региона вместо, скажем, Перми?
— Я ведь не говорю, что мы позиционируем себя как столица. У меня вообще все претензии на столичность аллергию вызывают. У нас одна столица — это город, в котором осуществляются административные функции управления государством, ну, а центров может быть много. И Пермь, и Санкт-Петербург может быть культурным центром. Казань у нас — спортивная столица, а в Новосибирске есть сильное отделение наук. Да, существуют определенные сферы человеческой деятельности, которые в том или ином регионе развиты больше. Но это не значит, что регион автоматически становится столицей.
| Екатеринбург всегда выступал за многогранность развития. Мы никогда не удовлетворялись одним направлением. В советское время мы были промышленным и научным центром, сейчас мы торговый центр, логистический, финансовый. Мы успешно на себя натягиваем многофункциональность, и статус города повышается. |
Это не значит, что Екатеринбург стал столицей, это значит, что город стал привлекать больше внимания, а значит — в конечном итоге и большие капиталы. И это обеспечивает уровень комфорта жителей.
Срочно назову какой-нибудь сервис, который будет отправлять раз в несколько суток обновления клиентам "хриеналле".