«Это цветная революция»: что означают многотысячные протесты и задержания в Москве. Пять мнений

Василий Обломов, музыкант: «Если бы люди не вышли, власть бы ехидно заявила, что их не существует. Люди вышли — их избивает полиция. Причем совершенно бессмысленно и жестоко. Очевидно, что полиция не то что не обеспечивала безопасность для жителей и гостей города, а наоборот, представляла главную и единственную угрозу здоровью и жизни».

Евгений Кафельников, теннисист: «Тверская нам всем вновь доказала, что точка невозврата нынешней власти России давно пройдена! У них остаются шансы только для быстрого прыжка в батискаф и погружения на дно Балтийского, Черного и прочих морей. Россия скоро выздоровеет».

Дмитрий Гудков, незарегистрированный кандидат на выборы в Мосгордуму: «Люди, которые вышли на Тверскую, ничего не боятся. Это сильно отличалось от Болотной, от 2011–2012 гг. Тогда вышли люди, которым есть что терять, которые привыкли к доллару по 30 рублей, к интеграции России в международные процессы, поездкам в Египет и так далее. И зверства полиции тогда были неожиданными, их боялись. А сейчас выходили граждане, которые знали, что их будут бить и разгонять, но они не испугались. Это совершенно новые настроения». (из интервью телеканалу «Дождь»).

Юрий Дудь, журналист: «В обществе, где мышцы публичной дискуссии атрофированы, а нормальных выборов просто нет, людям приходится выходить на улицу. Среди этих людей очень много тех, у кого есть квартира, машина и даже какое-то количество свободных денег. Каждый из них (неважно, бизнесмены или наемные сотрудники) в курсе: ежегодно они отправляют в налоговую миллионы денег. И поэтому они вправе требовать чего-то от тех, кто этими миллионами распоряжается. Поэтому имею вам сказать ровно одну вещь: требовать от государства — это нормально. В том числе — честных выборов, где есть из кого выбирать».

Леонид Гозман, президент движения «Союз правых сил»: «Власть очевидно решила, что будет «разговаривать» только дубинками и водометами. Я думаю, что события этих дней делят ситуацию на «до» и «после». Наши власти очень боялись цветной революции — и вот она начинается. Потому что мне кажется, что цветная революция — это не политическая, а моральная борьба. Это объединение всех политически активных граждан против аморальной и лживой системы. Так было на площади Тахрир, на Майдане и в Москве 1991-го. Думаю, это агония системы». (из интервью телеканалу «Дождь»).