Аркадий Чернецкий: «Минские соглашения снизили накал антироссийской риторики в Европе»

В Страсбург Аркадий Чернецкий, напомним, приехал в составе российской делегации. По возвращении рассказал своим коллегам в Совете Федерации: на сей раз обошлось без «антироссийских резолюций». Участники конгресса (главы европейских городов и регионов) по «украинскому вопросу» высказывались, но в итоговый документ эти речи не попали, пояснил г-н Чернецкий и объяснил нам, что это означает и почему это важно:

— На предыдущих сессиях Конгресса мы ощущали очень агрессивную политику по отношению к России со стороны членов Совета Европы. Две сессии, которые прошли в прошлом году, были чрезвычайно насыщенными. Мы услышали много неприятного в свой адрес, но позицию России продолжали отстаивать. Несмотря на то что и в осеннюю, и в весеннюю сессии 2014 года принимались антироссийские резолюции, мы эту площадку не покинули. Ощущали, что существует определенный люфт для продолжения переговоров.

И в этот раз разговор был гораздо более конструктивный. В этом году нам удалось решить вопрос таким образом, что никаких антироссийских документов принято не было. Работать над этим мы начали еще на стадии формирования повестки. Прекрасно понимали, что вопрос Украины никуда не денется, и нашим представителям удалось перевести разговор в более миролюбивое русло.

Хотя знали: как бы ни был сформулирован вопрос, украинская делегация и ряд членов Совета Европы, которые занимают непримиримые позиции по отношению к России, все равно будут переводить эту тему в русло агрессивной риторики. Собственно, так оно и произошло, но мы были к этому готовы.

Те аргументы, которые мы привели, оказались убедительными. Такого единодушного порицания, которое получала Россия в 2014 году, не было. Часть делегаций раскололась: внутри были разногласия, некоторые члены высказывали антироссийскую позицию, другие, наоборот, призывали разобраться более тщательно. Консолидированного голосования делегаций не было. Позитивные сдвиги наметились.

— Как резолюции Конгресса могут влиять, например, на решения о новых пакетах антироссийских санкций? Каков механизм превращения «агрессивной риторики» в реальные решения исполнительной власти?
— Да, вполне естественно, что практические решения принимают органы исполнительной власти. Но они будут мотивировать эти действия либо требованиями общественности, либо решениями каких-то парламентских структур. И в этом смысле Совет Европы — это институт, формирующий общественное мнение для того, чтобы органы исполнительной власти принимали соответствующие меры.

— Прецеденты были?
— По-крупному все идеи в Европе в последние годы сначала прокатывались на таких институтах, как Конгресс местных и региональных властей, получали (или не получали) поддержку. И только потом принимались конкретные решения на уровне национальных правительств, парламентов или на уровне общеевропейского парламента.

— Что именно сейчас ставится в вину России на уровне Конгресса?
— Ничего России в вину не ставится. Никакой антироссийской резолюции не приняли…

— Ну это резолюция. Но вы же говорили, что «антироссийская риторика» все же звучит.
— Делегаты бывают разные. И некоторые из них говорят: «Вы захватили часть Украины». Конечно, чаще всего такие обвинения мы слышим от украинцев. Иногда они вносят откровенную дезинформацию. На последней сессии, к примеру, присутствовал заместитель министра регионального развития Украины. Нёс невероятную чепуху. Причем выступил — и тут же убежал. Когда настала моя очередь говорить, его в зале уже не было. Тем не менее я сказал, что либо он не очень осведомлен, что происходит в его стране, либо ослеплен антироссийской риторикой, либо не считает большим грехом дезинформировать собравшихся.

Я привел в пример человека, которого нельзя заподозрить в симпатиях к Москве, — господина Коломойского. Я напомнил его выступление о том, как надо налаживать взаимоотношения с ДНР и ЛНР (незадолго до своей отставки губернатор Днепропетровской области Игорь Коломойский публично заявил, что самопровозглашенные республики «состоялись» и что, «если сейчас там 10 раз провести выборы по украинским законам», то победят все равно нынешние руководители республик, — прим. ред.). Этот аргумент нашел отклик. Член украинской делегации, правда, возразил, сказав, что Коломойского уже сняли с поста. Единственный раз человек умную мысль высказал — и его тут же сняли.

— Какой вывод по итогам этой сессии Конгресса можно сделать? Речи о «потеплении» и «перезагрузке отношений» между Россией и странами Европы пока не идет?
— Вы знаете, история развивается по синусоиде. Потому рано или поздно перезагрузка отношений произойдет.

— Вопрос в том, когда?
— Да. Я думаю, сегодня говорить о том, что такие предпосылки созданы, наверное, рановато. В значительной степени накал антироссийской риторики снизился благодаря минским договоренностям. Но процесс мирного урегулирования — очень долгий. Как только (и не дай Бог) он будет сорван, новая волна пойдет сразу же.

Информация, которую посылают в Конгресс, нас, людей, знающих реальное положение дел, просто шокирует. Пересказывают с точностью до наоборот. Все то, чем украинские войска там занимаются, все то, что делает украинское правительство в отношении жителей Донбасса и ЛНР, они все это сваливают либо на Россию, либо на ополченцев.

— В чем конкретно обвиняют?
— В том, что Россия ведет там боевые действия, в том, что убивает людей, уничтожает инфраструктуру, в том, что вместо караванов с гуманитарной помощью посылает караваны оружия.

Вы знаете, на сессии Конгресса обсуждали в том числе ситуацию с референдумом в Шотландии. И в одном из кулуарных разговоров я сказал: «Вот вы себе можете представить, что в ответ на желание шотландцев провести референдум правительство в Лондоне взяло бы и разбомбило Глазго?». А Глазго — это город по численности населения примерно такой же, как Донецк. Никто такую ситуацию представить не может. Тогда я спрашиваю: почему вы считаете нормальной реакцию власти на Украине? Люди просили о референдуме, обозначали совершенно конкретные вопросы. Но вместо референдума к ним ввели войска и начали бомбить города.

Очень интересно сравнивать такую двойственность стандартов, которая проявилась в оценке референдума в Шотландии и ситуации на Украине.