Гульнара Ниловна — востоковед, историк и политолог в Уральском федеральном университете. Изучает международные отношения и развитие энергетики на Ближнем Востоке. А еще — гонку вооружений и кибербезопасность. Профессор считает, что в стремительно меняющемся мире, где противостояние держав перерастает в новые виды войн, задача ученого — структурировать и анализировать то, что происходит прямо сейчас, чтобы помочь политикам принять правильное решение.
 Фото: Владислав Бурнашев, 66.ru |
|---|
Невидимая война идет давно
Эпоха кибервойн наступила после нападения на ядерный научно-исследовательский центр Ирана в 2010 году. Компьютерный вирус три года шпионил, а потом перехватил управление оборудованием и разрушил его. Он на доли секунды менял напряжение в сети, а на мониторах контроля показывал идеальную картинку. В итоге скачки тока сожгли тысячу центрифуг для обогащения урана. Это стало цифровой Хиросимой. Вредоносную программу приравняли к оружию массового поражения, а ответственность за нападение возложили на спецслужбы США и Израиля.
По предположениям, после обнаружения Иран доработал вирус и запустил его против своих арабских соперников по другую сторону Персидского залива. В 2012 году атаке подверглись нефтяные компании Саудовской Аравии и Катара. В результате сгорели 35 тысяч компьютеров. Дальше — больше. Иран, вероятно, поделился вирусом с Северной Кореей, а там обновили его и направили против серверов американской компании Sony Pictures, которая сняла фильм, порочащий имидж Ким Чен Ына. Круг замкнулся.
Кибероружие так же разрушительно, как и ядерное. Но если ядерные вооружения находятся под жестким международным контролем, то цифровые пока вне закона. Скрыть создание вирусов гораздо проще — достаточно нескольких групп айтишников, которые будут по частям писать и собирать вредоносную программу. Вирусы начнут шпионить и разрушать важную инфраструктуру противника. Их можно нацелить на военные заводы, ядерные объекты, химическую и нефтяную промышленность, электросети, транспортные и водопроводные системы. Чтобы победить врага, больше не нужны танки и самолеты, все объекты можно уничтожить из кабинета.
Мы не видим эту войну, но война идет. В ней участвуют семь игроков: США, Великобритания, Китай, Россия, Иран, Израиль, Северная Корея. Каждый сам за себя.
 Фото: Анна Уткина, 66.ru |
|---|
Кибероружие тестируют на Ближнем Востоке
В XXI веке мир погрузился в океан конфликтов. В первую очередь безопасность разрушена на Ближнем Востоке. На этой территории много разных конфессий, культур и национальностей. Тут активно действуют и внешние игроки, которые хотят контролировать богатый нефтью и стратегически важный с точки зрения географии регион. Международное право тут уже не действует — значение имеет только сила. Потому кибервойны начались на Ближнем Востоке. Это мутная вода, где можно испытывать новое оружие и знать, что тебя не поймают и не накажут.
Указать на агрессора в кибервойне со стопроцентной точностью нельзя. Ирану было некуда жаловаться и не у кого просить защиты. Да, политологи объяснят, кому выгодно нападение. Айтишники проанализируют вредоносный код и по языку и стилистике определят вероятную национальную принадлежность автора. Но это не доказательства. И когда государство понимает, что рассчитывать не на кого, оно начинает вооружаться. И это разумно. Если на улице разгул преступности — покупаешь газовый баллончик.
Самое страшное, что части вредоносных программ уже попадают к интернет-мошенникам и хакерам, которые взламывают банковские счета. Это означает, что кибероружие однажды смогут приобрести и радикальные группировки. Известно, что ИГИЛ (организация запрещена в России) ведет в интернете киберджихад — войну с «неверными». «Джихад» в переводе с арабского означает «приложение усилий на пути Аллаха». То есть в классической традиции джихад — это наставление безбожников на путь духовного развития в рамках ислама, но никак не убийство христиан, иудеев, буддистов или «неправильных» мусульман. Но радикалы считают, что во имя джихада нужно обвязаться «поясом шахида» и взорвать автобус или, например, уничтожить инфраструктуру «неверных» с помощью кибератак.
 Фото: Владислав Бурнашев, 66.ru |
|---|
В новые виды оружия никто не верит
Официально проблему кибервооружения признали пять лет назад. Разговоры о генетическом оружии сегодня звучат страшилками в стиле РЕН ТВ — его пока не признали, но это вопрос времени. Опасения ученых вызывает международная исследовательская программа «Геном человека». Ее заявленная цель — вывести здравоохранение на новый уровень. Но собранная этой программой база данных также может быть использована для создания этнического оружия, которое будет действовать только против определенных рас и народов. Собирают генетический материал уже много лет западные НИИ и частные компании в Африке, Китае, Центральной Азии и, предположительно, в России. Над этими исследованиями нет никакого международного контроля. А биотехнологии — это технологии двойного назначения, мирного и военного.
Международное право не работает
Мир сегодня похож на дерево с осыпающейся листвой и поврежденными корнями. Корневой системой в этой метафоре будет международное право. Все живут «по понятиям» и двойным стандартам. Сравните две ситуации. Первая — дело Скрипалей. В парке нашли отравленных людей, и через несколько дней против России уже ввели санкции. Без расследования, без доказательств вины. Вторая — убийство в Турции саудовского журналиста Джамаля Хашогги.То есть в центре цивилизованного Стамбула на территории дипмиссии варварскими методами убит человек. И уже второй месяц американцы твердят: если нет доказательств, то нет и санкций.
Современное международное право не может дать ответы на острые вопросы. Выбрать тайну переписки или разрешить спецслужбам проверку всех аккаунтов, чтобы предотвратить теракты? Кто должен контролировать интернет — ООН или государства на своих территориях? Мы привыкли жить в мире четких границ. Тут одно государство, тут другое — открыл карту мира, и все ясно. А киберпространство рубежей не знает. Как сохранять суверенитет в цифровой эпохе? Непонятно. Идея создать свой отдельный интернет, как в Китае, не имеет перспектив. Это то же, что построить свой маленький бункер и жить там в надежде спастись после ядерного апокалипсиса. Ответы на все эти вопросы не появятся, пока не закончится новый передел мира и не сформируются центры силы.
 Фото: Владислав Бурнашев, 66.ru |
|---|
Мир на грани катастрофы. Не только из-за новых видов оружия. Природные катаклизмы, демография, продовольствие, пресная вода. Эти проблемы касаются выживания человечества как биологического вида и могут быть решены только коллективными усилиями. Ни одно государство не сможет выжить в одиночку. Странам нужно разрабатывать новые правила совместного проживания на этой планете. Но это процесс небыстрый, он требует научного осмысления. Сегодня ученые наравне с политиками участвуют в международных переговорах по глобальным проблемам. Результаты есть — государства совместно борются с терроризмом и преступной деятельностью в интернете — мошенничеством с кредитными картами, детской порнографией, пропагандой насилия. Но по ключевым вопросам мировой политики пока договориться не получается. Шансы предотвратить падение мира в бездну есть. Вопрос в том, будет использован этот шанс или нет.
