Человек Наук. Ученый-философ о тотальной свободе, депрессии и вредной дисциплине

Иван Замощанский пятнадцать лет учит студентов философии и деловой этике. Кроме того, он проводит тренинги публичных выступлений, рассказывает, как побороть страх перед аудиторией и построить убедительную речь. У студентов он пользуется популярностью — те выбрали его лучшим лектором университета и уже несколько семестров массово записываются на его майноры в качестве дополнительных занятий по субботам.

В своих научных работах он пытается объяснить, что такое человек, не используя устаревшее противопоставление души и тела. Он анализирует телесность людей, через которую формируется психика и отношение к миру. Еще Иван изучает социальную философию, занимается вопросами коммуникации и философией образования. Журналист 66.RU поговорил с ученым о свободе выбора, смерти философии и нейросетях.

О страхах

В России, как и в восточных обществах, считается, что хороший человек — это человек дисциплинированный. Когда мы говорим о дисциплине, это всегда касается нашего телесного поведения. Например, если я вас попрошу сесть «как в школе», вы сразу вспомните это положение. Вернее, ваше тело вспомнит. Все эти правила и ограничения телесности ради дисциплины незаметно сказываются на каждом человеке и порождают у него страх, который в дальнейшем мешает проявлять себя.

Скованность и зажатость появляется в нас с детства из-за воспитания. Родители, выбирая между ребенком и обществом, чаще всего останавливаются на втором. Представьте, вы едете в поезде и ваш ребенок начинает беситься. Чье удобство вы выберете? Скорее всего, вы скажете: «Ну-ка сядь на место, ты мешаешь людям». Недавно я был в командировке в Лондоне. Там в метро дети ужасно бесились, при этом их родители — приличные люди — ничего не предпринимали. Я подошел и спросил, почему так происходит. И мне полчаса объясняли, что это педагогический принцип — полная телесная свобода.

Стандарты внешнего поведения вводят с детства. Когда вы ходили в школу — там была форма. Эта форма говорила каждому ребенку, что он такой же, как все. Это было сделано для того, чтобы управлять детьми. Я считаю, что главная задача родителя — научить детей принимать самостоятельные решения. На самом деле все воспитание сводится к тому, чтобы дети как можно скорее ушли из дома.

Сейчас так популярны танцы, йога и любительские театры, потому что они помогают человеку раскрепоститься и избавиться от страха выражения собственного «я». То, как человек двигается, сказывается на его психике. И если ты просто начнешь управлять своим телом по-другому — в тебе уже появится больше уверенности в себе.

О свободе в вузе

Фото: Владислав Бурнашев; 66.RU

Я против авторитарной образовательной системы и делаю свои занятия свободными. Как обычно изучают предмет? Студенты слушают лектора, а на экзамене повторяют его слова. Это по сути та же дисциплина. С моей точки зрения, любой студент может сказать что-то грандиозное, но для этого ему нужно дать свободу и ответственность за свое образование. Я проводил эксперимент и спрашивал у студентов, чему мне их учить. Многие отказывались от свободы. Обычно всем кажется, что отказаться от свободы — это в тюрьму сесть. Но свобода — это возможность сделать личный выбор.

Если же студенты выбирали свободу, мне ничего не надо было делать, я только модерировал встречи. Ребята сами решали, что и как мы будем изучать. Студенты во время свободных лекций преображались. Это сказывалось и на их телесном поведении. Каждый мог встать и пройтись по кабинету, хотя обычно эта возможность есть только у лектора.

Свобода постепенно начинает укладываться в рамки университетского образования. Например, в УрФУ есть майнеры — это дополнительная дисциплина, которая не касается профильного образования. Например, айтишник может выбрать курс, посвященный ораторскому мастерству или личной эффективности. У нас нет лекций, нет семинаров, зато есть консультации. Мы помогаем студентам решать их собственные проблемы.

О свободе в жизни

Фото: Владислав Бурнашев; 66.RU

Свобода — это очень сложная штука. Мой любимый философ Ницше говорил, что свобода подходит только сильным людям. Есть еще термин «проактивный человек» — это человек, который имеет собственное мнение и готов его защищать перед другими. Готов менять ситуацию, а не подчиняться ей.

Но надо помнить, что свобода так или иначе ведет к одиночеству. Но я бы не сказал, что одиночество — это плохо. Только будучи одиноким, ты понимаешь, что все зависит от тебя, и начинаешь брать ответственность за свою жизнь.

Мне кажется, что современные студенты больше готовы к свободе, чем тридцатилетние или сорокалетние люди. Но я пока не могу сказать, что они полностью готовы взять ответственность за свою жизнь. Еще я не понял их поколенческую задачу — что они хотят привнести своего в наше общество? Какие у них творческие идеи? Я общаюсь с ними и пока вижу, что многие хотят жить рекламной картинкой: быть подтянутыми, молодыми, путешествовать, зарабатывать и демонстрировать свою успешную жизнь

О телесности

Если мозг человека пересадить в другое тело — это уже будет другой человек. Ведь человек не сводится только к мозгу. Когда я говорю о человеке, я не беру какие-то части тела, а говорю о нем в целом. Телесность — это натянутый нерв между человеком и миром. Все то, что происходит с телом, отражается на психике. Если вы посмотрите на рисунки душевнобольных, то увидите, что у них нарушена граница между своим телом и миром — они изображают себя либо слишком маленькими, либо слишком большими, и всегда бесформенными.

Я не знаю, когда общество перестанет применять стандарты красоты. С одной стороны, европейцы уже давно об этом говорят, с другой – весь мировой маркетинг построен на культе молодости. Я как бизнес-тренер постоянно говорю, что человек должен уметь себя продавать. Есть законы современного социального рынка, и чтобы чего-то добиться, нужно им следовать.

О смерти философии

Фото: Владислав Бурнашев; 66.RU

Говорят, что философия умерла. Есть даже термин «смерть философии», современные философы — это интерпретаторы того, о чем писали великие философы прошлого. Большое открытие возможно сделать, но это произойдет только тогда, когда общество кардинально изменится. Думаю, будущие прорывы будут связаны с влиянием техники на жизнь человека. Недавно я приводил студентам пример о том, как нейросети пишут рассказы, а люди уже не могут отличить их тексты от текстов живых людей. Новая философия появится, когда по улицам начнут ездить беспилотные автомобили.

Есть мнение, что путь к философии никогда не лежит через счастье, а всегда через страдания. Если вы счастливы, вы не возьмете книгу и не попытаетесь разобраться в себе. Зачем разбираться в себе, когда все классно? Не могу сказать, что все преподаватели философии когда-то вышли из депрессии. Я — точно да.