Вся президентская рать против старой клуши. Павел Матяж о «Секретном досье»

Американцы любят снимать кино про журналистские расследования не меньше, чем русские про Великую Отечественную. И нет ничего удивительного в том, что самого знаменитого и титулованного голливудского режиссера Стивена Спилберга, после «Списка Шиндлера», «Спасения рядового Райана», «Мюнхена» и «Линкольна», заинтересовала вдруг эта история. Ну потому, что это тоже про историческую победу. О том, как газета оказалась сильнее министерства обороны, а журналист сильнее президента.

В российских условиях это, конечно, напоминает сюжеты других шедевров Спилберга. Ну потому, что это чистая фантастика, такого у нас никогда не случалось и не случится в обозримом будущем. Но для американцев это такая же эпическая история, как для нас Сталинградская битва или взятие Берлина. Это их американская духовная скрепа, на этом у них все держится, на том, что все это было. И если что, они могут повторить.

Фото: kinopoisk.ru

В 1971-м некий военный консультант передает журналистам «Нью-Йорк Таймс» некое секретное досье. В нем 7000 листов, он вынес его со своей сверхсекретной работы и где-то в подвале долгие месяцы ксерокопировал. Зачем? Ну затем, что это прямо бомба. Там написано, что все действия американских военных во Вьетнаме с первого до последнего дня были ошибочны, никакой надежды на успех не было и все высшее руководство армии и страны еще 30 лет назад, задолго до начала военного вмешательства было в курсе того, что это безнадежно, но все равно год за годом отправляло туда все новые и новые дивизии для того, чтобы: 10% – помочь вьетнамскому народу, 20% – не пустить во Вьетнам коммунистов и 70% – просто чтобы не проиграть любой ценой. Что изначально в этом не было смысла, и все это было напрасно: сотни тысяч жизней, нереальные миллиарды денег, разрушенные города и население целой страны, превращенное в озлобленных партизан.

Фото: kinopoisk.ru

Крутые журналюги из «Нью-Йорк Таймс» печатают пару десятков избранных страниц. Нация в шоке, по всей стране многотысячные антивоенные митинги. Но администрация президента реагирует жестко – «Нью-Йорк Таймс» закрывают, руководство и редакцию обвиняют в шпионаже и измене родине, чтоб остальным неповадно было. Между тем не менее дерзкий журналюга из «Вашингтон пост» (его играет Боб Оденкёрк из «Лучше звоните Солу») выходит на того же военного консультанта и тоже получает это бомбическое досье.

Фото: kinopoisk.ru

А директора «Вашингтон Пост» играет Мерил Стрип, и вообще это все про нее. Потому что она владелец издательства, а значит, решение о публикации принимать ей. А она уже пожилая, и в юности дружила с Кеннеди, и нынешний министр обороны Макнамара – ее давний друг, а ее муж с Линдоном Джонсоном на кабана ходил, а папа вообще с Трумэном, и они за нее всю жизнь все решали, но так вышло, что муж с отцом умерли и теперь все издательство на ней. И она такая клуша, и реально спит на ходу (несколько раз Спилберг показывает нам, как Мерил Стрип засыпает с книжкой, или просыпается, заваленная какими-то бумажками, в общем половина фильма проходит у нее в спальне), что все эти ее советники-мужики, которыми она себя окружила, ни на секунду не могут поверить, что она решится пойти против минобороны и президента на полном серьезе.

Фото: kinopoisk.ru

Ее главного редактора играет Том Хэнкс, у Спилберга он уже много раз играл, но вот с Мерил Стрип в одном фильме никогда. И тут он отвечает за весь гражданский и журналистский пафос. Врубает такого идейного профессионала и говорит лозунгами: «публикация — единственная защита права на публикацию», «если мы не призовем их к ответу, то кто тогда» и всячески пытается раскачать старушку Мерил устроить небольшую революцию. Он тоже в юности рыбачил с Кеннеди и знает, как делаются дела, в случае чего первой сядет старушка Мерил.

Фото: kinopoisk.ru

Ну и тут могло бы начаться превентивное маски-шоу, цээрушники надели бы бедолагам журналистам черные мешки на головы и увезли куда-то в ночь. Но никто к ним не приехал. Спилберг не обостряет, остросюжетность здесь в диалогах, в холодном поту, которым покрываются все, кто перевозит эти коробки со сверхсекретными данными в такси, в постепенно нагнетаемом саспенсе.

Фото: kinopoisk.ru

Так что это история не об эпической борьбе журналистов с чекистами, а о том, что актуально во все времена, о самоцензуре. Весь фильм спецслужбы никак не реагируют и дают возможность газетчикам накручивать себя совещаниями с юристами, снова и снова просчитывать вероятность того, посадят их всех или не посадят. А в центре всего этого бабушка Мерил Стрип пытается развести по углам своих корешей из администрации президента и коллег-журналистов. Мечется между узами дружбы и журналистским долгом (снова пардон за пафос).

Фото: kinopoisk.ru

И эта случайная женщина, старая клуша в окружении прожженных циников, должна принять решение, которое может отправить ее саму и всех циников за решетку, а может и остановить войну. Получился такой не типичный и сложный персонаж, что Мерил Стрип номинировали на «Оскар». Уже в двадцатый раз, наверное.

Фото: kinopoisk.ru

Между совещаниями в редакционных переговорках и прокуренных кабинетах Спилберг льет бальзам на душу всем заслуженным работникам печати и вкусно показывает весь типографский процесс от гранок до газетного киоска, параллельно делая акцент на архаичности самой ситуации. Вот, дескать, были времена, малыши, когда ваших айфончиков не было, а история вершилась с помощью всех этих гигантских крутящихся железяк.

Фото: kinopoisk.ru

Понятно, что здесь и сейчас, в жестокой российской реальности 2018 года сама попытка предположить, что такое бывает, вызывает циничный хохот. Но это не фантастика – и эта история с досье, и идущий следом Уотергейт, который раскрутили те же самые парни из «Вашингтон Пост». Все это Спилберг снял по реальным событиям, практически ничего не меняя. Разве что сместив акцент с военного консультанта, который и осуществил эту самую масштабную утечку в истории Пентагона. По идее, в этой истории он мог бы быть героем, соучастником всей этой лжи и преступлений, которого замучила совесть. Но про героев сегодня не актуально. В наше время постправды главным борцом за демократические идеалы оказалась Мерил Стрип в образе старой клуши.