Роскошное художественное издание с громким названием начало выходить в 1906 году. Его учредителем стал промышленник Николай Рябушинский, который быстро превратил "Золотое Руно" в печатный орган и идеологический центр русского символизма. Журнал открыл для публики творчество Врубеля и Борисова-Мусатова, он познакомил читателей и зрителей в России и многих странах мира /так как издавался на двух языках - русском и французском/ с мастерами объединения "Мир искусства" - Бенуа, Сомовым, Бакстом, Рерихом, с молодыми московскими новаторами - Сарьяном, Ларионовым, Гончаровой. Журнал был также популяризатором лучших национальных традиций. Он впервые всесторонне представил на своих страницах церковное искусство - иконопись, фреску, миниатюры священных книг, специальные разделы посвящал таким выдающимся мастерам русской живописи Х1Х века, как Алексей Венецианов, Александр Иванов, Николай Ге.
Журнал активно внедрял новые эстетические принципы в русскую художественную действительность. В 1907 году он явился организатором знаменитой выставки русских символистов "Голубая Роза", а затем - нескольких уникальных экспозиций работ русских художников и мастеров нового французского искусства. Выставки "Золотого Руна", проходившие в Москве, стали определяющими для дальнейшего развития русской живописи, содействовали становлению авангарда ХХ столетия.
Центральное место в нынешней, юбилейной, экспозиции занимают произведения русского и французского искусства. Они позволяют получить представление об организованных журналом выставках 1908-1909 годов. Демонстрируется максимально возможное число произведений, непосредственно участвовавших в выставках "Золотого Руна". В залах на Крымском валу будет показано свыше 200 произведений живописи, графики, скульптуры из собраний Третьяковки, Эрмитажа, Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина, а также частных коллекций.
Специальный раздел посвящен редактору-издателю "Золотого Руна" Николаю Рябушинскому. В семье промышленников его называли "беспутный Николаша" и даже учреждали над ним опеку, чтобы тот не растратил весь капитал на художников. Но Николай Павлович оказался умнее братьев: он разорился-таки на искусстве еще до революции, оттого и сохранил себе жизнь и славу мецената.
