1 февраля
Вчера приехали в санаторий. Пообедали вкусным бедром неопознанной птицы. [Я сфотографировал еду, а это,] как известно, верный признак начавшегося отпуска.
2 февраля
На приеме у врача:
— Озонотерапию назначаю? Капельниц не боитесь?
— Капельницы это ничего, капельницы — дело привычное… — отвечаю, почесывая кадык.
— А кого я про вредные привычки спрашивала?! — Смеется врач. — Если выпиваете, то прямо очень хорошо вам…
Сегодня первую вкололи. Очень хорошо мне, освежает.
4 февраля
Шведский стол — довольно точная метафора нашего б*******о общества потребления, где «золотой миллиард» жрет в четыре горла, строит в тарелках пирамиды из хрючева, оставляет горы объедков, но выносить еду наружу категорически запрещается. Тот факт, что в российском изводе это шведский стол санатория, а не Hyatt Vendome, с шампанским, икрой и земляничным супом, ничего не меняет.
Тем же вечером:
Здесь не бывает дебоширов. Максимальное нарушение режима — вынести котлету из столовой и угостить ей местную собаку. Это [здесь расценят как] правонарушение.
5 февраля
Ходил на вечер поэзии Серебряного века. Девушка-аниматор с вдохновенной улыбкой читала мне и шести бабушкам и дедушкам, как «…пьяницы с глазами кроликов «In vino Veritas!» кричат», и пыталась рассказать про Серебряный век, имажинистов и символистов. Выглядело наивно, но мило.
6 февраля
В санатории у меня просто вал событий. Нарисовал ребятишкам в детской комнате Лунтика. Съел вкусный бефстроганов. На вечере поэзии познакомился с дедушкой, однокашником [поэта, сценариста фильма «Я шагаю по Москве»] Геннадия Шпаликова по Киевскому суворовскому, маленько даже выпили. Капельницы теперь ставят в левую руку. Девочка Мира плакала на ужине, ее бабушка в бассейн не пустила.
Короче говоря, жизнь кипит. Всегда бы так насыщенно!
 Фото: личная страница Николая Бабушкина в Facebook |
|---|
7 февраля
На исходе первой оздоровительной недели осознал, что вполне являю собой типаж санаторного старичка-балагура, который раскланивается со всеми отдыхающими, хохмит с гардеробщицами, забавляет ребятишек и угощает медсестричек шоколадками. Тип этот милый, хотя и слегка навязчивый.
10 февраля
Самая забавная и нелепая процедура здесь — это так называемое «орошение головы». Сидишь башкой в раковину и поливаешь голову из лейки. Ощущение абсурда усиливается тем, что рядом этой же чепухой занят еще пяток отдыхающих.
Наверное, это полезно, но выглядит смешно.
 Фото: личная страница Николая Бабушкина в Facebook |
|---|
11 февраля
С утра банда вредителей-дворников, вооруженная лопатами и скребками, в эту и без того малоснежную зиму крадет у ребятишек детство, скобля дорожки до голого камня. Если бы товарищ Сталин отдыхал в санатории с ребенком и взял напрокат санки, тогда негодяям не поздоровилось бы!
Вина руководства лечебно-оздоровительного учреждения очевидна, тут и говорить не о чем, но куда смотрела партийная организация, почему бездействовали органы?! [Налицо] полномасштабный заговор с покровителями на самом верху.
А когда с виновными разберутся, надо еще челябинский [хоккейный клуб] «Трактор» расформировать к херам, потому что вредители использовали благородную машину в своем черном деле и навсегда замарали ее название.
12 февраля
«Disobey!» — говорит Гай Фокс с обтягивающей [мое] брюшко футболки, [которую я ношу в санатории]. Конечно, Гай, давай порвем систему, сломаем матрицу! Процедур, правда, сегодня многовато: в 10.30 орошение, в 11.05 подводный массаж, ванны еще, капельница… Но раз бунт, то не пойду на ЛФК! Или в фитобар опоздаю!
Послесловие:
[Мы вернемся в город в середине февраля.] Наша обыденная жизнь, с одной стороны, очень сильно отличается от санатория. А с другой, возможно, она тоже представляет собой своеобразный санаторий, где время расписано по «процедурам»: ходишь на работу, проводишь совещания, отвечаешь на письма и назначаешь встречи. Так что я просто сменю санаторную книжку на ежедневник.
