Крах республики. Антон Баков — о том, почему Свердловская область никогда не станет Чечней

Несмотря на оглушительный провал, многие в Екатеринбурге ностальгируют по республике, которая, по их мнению, могла дать провинции еще больше свобод на заре ельцинской эпохи. Хронографы фиксируют две версии, объясняющие причины возникновения Уральской республики: сепаратистские устремления, вбрасывающие в повестку вопрос о дальнейшем распаде страны, и выгода для местных властей, получающих большую самостоятельность в принятии ключевых законов.

События тех лет доказывают, что внутренняя (или виртуальная — как кому нравится) Уральская республика существовала у населения задолго до референдума, где 84% избирателей утвердительно высказались за расширение полномочий области. Судя по всему, те настроения не выветрились до сих пор.

О попытках Росселя и его команды поменять статус Свердловской области — в авторской колонке для 66.RU неожиданно прагматично (хоть и парадоксально) рассуждает главный романтик свердловской политики 90-х и свидетель событий Антон Баков. В 1991 г. именно он придумал, а потом напечатал на пермском Гознаке пробную партию местной валюты — уральские франки.

— Если бы Уральская республика состоялась, то ничего бы для нас сегодня не изменилось. Поясню. На самом деле в основе проекта стояла пиар-идея Эдуарда Росселя. Областной совет народных депутатов состоял из 250 человек. Эту огромную махину из лояльных депутатов надо было чем-то занять. Эдуард Эргартович говорил всем здесь, что всё согласовано с Москвой, потом приезжал в столицу на переговоры и убеждал, что на этом настаивают свердловские законодатели. Через пару месяцев он — интриган и актер — понес наказание, но и это его не остановило: Россель реинкарнировал задумку и вернулся во власть (устав Уральской республики практически слово в слово переписали, и документ стал уставом Свердловской области, — прим. 66.RU). Уральская республика — это симулякр, мифологизирование событий. Все, что мы знаем о поддержке Ельцина, известно со слов одного единственного человека.

Я же, когда придумывал уральские франки, исходил из другого посыла. У нас с Росселем был совершенно разный генезис хотя бы потому, что он — опытный советский аппаратчик, а я — человек другой генерации. Россия начала 90-х была слишком тяжеловесной, и, чтобы выделиться на фоне других регионов, нужно было искать свою идентичность. Как бы сегодня сказали — айдентику.

Мы придумали франки, флаг Уральской республики, издавали журнал «Уральский областник», но наши задумки в массы не пошли. И тут выяснилось, что вся уральская идентичность сводится к личности Росселя. Устав Уральской республики написали персоналистский, под Росселя. Что может сплотить Свердловскую область, стать брендом? Наш губернатор. К слову, все идентифицируют современную Россию по фигуре Владимира Путина.

Уральская республика в принципе изначально не могла состояться. Почему? Все республики — это национальные образования. У каждого татарина, например, в паспорте была указана национальность. А какая национальность могла стоять у уральца? Допустим, я вырос в Свердловске, но я, честно говоря, не ассоциировал себя со всей Свердловской областью. Был город, пара деревень и мелких городов вокруг. Я был городским, и такое обозначение для меня было главным.

Считается, что мы живем в Федерации, где каждый регион — республика, область, автономная область, край — имеет равные (или почти равные) права. Это не так. В сегодняшней России не федеративное устройство. Такая модель предполагает наличие независимых, грамотных, храбрых и принципиальных людей на местах, которые бы отстаивали интересы народа. У нас таких во власти не было и нет. Они по первому свистку из-за стен Кремля побежали вступать в «Единую Россию», отказались от своих постов в Совете Федерации и начали аплодировать отмене губернаторских выборов. Как можно сформировать Федерацию, если руководители субъектов — холуи? Чудовищные эксперименты, которые проделал Путин с российским законодательством, сопровождались громогласными одобрениями со стороны так называемых губернаторов. Какие же это руководители? Это лакеи. А как создашь Федерацию из лакеев? Лакейская федерация — это очень смешно.

Губернаторов сделали послушными отнюдь не налоговые принципы, когда почти все деньги аккумулируются в Москве. Можно добиться нормальной бюджетной обеспеченности, будучи принципиальным. О чем можно говорить, если чиновники боятся публично отстаивать интересы своих жителей? Кто у нас поехал и выбил деньги на вторую ветку метрополитена? Никто. Потому что страшно. Видимо, поэтому я и не начальник, поскольку не понимаю, чего страшно. А те, кто знает, что с начальством не стоит ссориться, ногой двери не открывать, а лучше посидеть тихо в приемной Минфина, — находятся у власти.

Во всем виновата советская власть — она их всех искалечила. В стране всегда были смелые волевые люди, только почему-то они при советской власти не становились руководителями. В общем и сейчас не очень становятся. В частных компаниях — есть, а на государственной службе — излом да вывих, без слез смотреть нельзя.

Однако, как и в любом правиле, здесь есть исключения — Чечня. Рамзан Ахматович [Кадыров], как бы к нему ни относились — это пример новой генерации. Он разительно отличается и от Росселя, и от Куйвашева. Кадыров сражался с оружием в руках, в том числе против федеральных войск. Он, его отец и его соратники заслужили мир на тех условиях, которые сейчас существуют. Бюджетная обеспеченность следует за независимостью, принципиальностью и смелостью. Мне не нравится Кадыров, но как я могу к нему относиться без уважения? А вот наших начальников я люблю, но совершенно не уважаю.

Фото: архив 66.ru; Владимир Якубов; Андрей Шадрин