Пожаловалась на алкоточку: такого хамства от людей в полицейской форме я не слышала давно

У меня звонит телефон, но я не беру трубку и сквозь сон матерю того человека, который будит мирного гражданина в 7 утра. Ну должно же быть хоть какое-то уважение. Но нет. Вскоре раздается стук в дверь, через пару секунд — снова. Отдираю себя от кровати, ползу к двери, смотрю в глазок — полиция. Кричу, чтобы подождали минуту, натягиваю халат, открываю дверь. За ней — люди в форме. Спрашивают: «Вы Майя Юрьевна?» Я неуверенно киваю, потому что отчество-то мое, а с именем что-то пошло не так, а он и она в это время заходят. Я их не приглашала, они сами сказали, что зайдут. Я буду называть их «он» и «она», потому что я до сих пор не знаю их имен, хотя я уже пообщалась и с их начальником, и глава городской полиции взял это дело под контроль, и вообще... На самом деле я до сих пор не понимаю, как я впустила их в квартиру, не потребовав документов. Наверное, во-первых, потому что привыкла к полицейским, с которыми постоянно контактирую по работе, а во-вторых, потому что знала, зачем они пришли.

А пришли они, потому что за четыре часа до этого я позвонила по телефону 02, чтобы рассказать о киоске, где ночью торгуют алкоголем. Торгуют в нем давно, лет пять, и даже смена владельцев, коих на моей памяти было уже три, ничего не меняет. Каждую ночь киоск закрывается, но в его двери распахивается окошко, через которое в руки ночным покупателям уходит пиво. Очередь никогда не заканчивается, потому что из разных закоулков Эльмаша выползают все новые и новые клиенты. Большинство пьет пиво не отходя от кассы.

Вот честно — то, что они пьют, мне абсолютно все равно. Мне не все равно, что каждое утро по дороге на работу я прохожу мимо остатков их праздника. И очень часто кто-нибудь из ночных балагуров или спит на скамейке в соседнем дворе, или продолжает ночное рандеву, раздавая проходящим мимо женщинам не самые лестные комплименты. В общем, именно вчера я почему-то решила, что вот он — тот день, когда пора рассказать об этом полиции. Ибо она же меня бережет и должна быть в курсе.

Кстати, когда я звонила в полицию, со мной общался очень милый молодой (судя по голосу) человек. Именно он, видимо, не расслышал ночью моего имени и ошибочно назвал меня Майей (красивое имя, кстати). Но лучше бы он ошибся в моем адресе, что ли. Потому что, когда его коллеги оказались в моей квартире, первым был вопрос: «А чего это мы телефон не берем?», а вторым: «Марина (к тому моменту мы разобрались с именем), а вы вообще зачем в два часа ночи в полицию звонили и рассказывали о киоске, где пивом торгуют? Вам не продали, и вы так решили отомстить?» Я на секунду опешила, но потом собралась, попросила со мной так не разговаривать, а затем разразилась тирадой объяснений о том, что я ответственный гражданин, что есть мои права, что полиция должна реагировать, и проч. В это время «она» стояла и со скучающим видом рассматривала мою квартиру. На самом деле в тот момент я совершила еще одну ошибку, над которой потом посмеялся даже начальник моих гостей: я не включила ни диктофон, ни видеозапись. Оправдания этому нет.

Вскоре мы перешли к составлению протокола. «Она» со мной общалась все так же по-хамски ровно до того момента, как мы дошли до пункта, кем я работаю. После ответа, что я журналист, дама в погонах сразу стала мягче и перестала хамить через слово, хотя мы с ней еще немного агрессивно подискутировали о слове «несколько». Потому что она настаивала, что нужно написать, что у киоска было несколько человек, а я говорила, что 10–15 — это не несколько.

Протокол составлен, стороны выдохнули, я все подписала и напоследок решила спросить: «А дальше-то что будет, нашли алкоголь?» Я не вспомню ее дословный ответ, но смысл был вот в чем: в киоск она зайти не смогла, потому что полномочий нет. А с улицы, говорит, пива не видно и на витринах оно не выставлено. Люди, говорит, выпивают у киоска, но чтобы кто-то что-то покупал, она не видела. Интересно, а всех, кого она видела выпивающими, она оштрафовала за распитие спиртосодержащих напитков в общественном месте? И на этом как бы всё: как я поняла, ее работа закончена — к киоску сходила, у него постояла, меня навестила. На мое удивление, как же так, она уже в дверях что-то ответила про главу государства, который сказал малый бизнес не трогать. Ее товарищ за все время не произнес ни слова.

Так вот, меня до сих пор не покидает вопрос: как же так? Как же так участковые, которые должны быть ближе всего к народу, позволяют себе общаться с людьми в таком тоне, оскорбляя их? Я, конечно, понимаю, что я в 7 утра, после трех часов сна выгляжу не лучшим образом, но такого хамства я не слышала давно.

Как же так получилось, что мы вбухали огромные деньги в реформу полиции, а всё как было плохо, так и осталось? Как же так работает система, что на сообщение о незаконной торговле алкоголем выходит участковый, который, судя по всему, ничего сделать не может (или не хочет)? Да, мне, конечно, уже позвонил начальник отделения ОБЭП по выявлению преступлений на потребительском рынке и оставил свои контакты, но его телефона нет у других жителей города, которые тоже хотят пожаловаться на алкоточку.

Я, конечно, понимаю, что начальник УМВД России по Екатеринбургу Игорь Трифонов назначил служебную проверку и по поводу киоска, и по поводу моей гостьи, но кажется мне, что крайней в итоге останусь я. Потому что если в киоске работают не дураки, то даму в погонах они заметили и свою шайку-лейку после ее визита на какое-то время прикроют. И именно в это время к ним нагрянет с проверкой полиция, которая ничего, конечно же, не найдет. Люди в погонах потом разошлют по СМИ релиз, содержание которого нетрудно угадать: по данному заявлению проводилась проверка, но факты не нашли подтверждения. И в итоге торговля снова развернется через недельку-другую, я каждое утро буду снова ловить мерзкие комплименты ночных гуляк, а дети, идущие в школу, будут любоваться теми, кто смог дойти только до скамейки в соседнем дворе, да там и уснул.