Кинопрокат девяностых. Три истории о том, как в Екатеринбурге учились показывать фильмы

При советской власти в региональной киносети было 1500 киноустановок, в том числе 102 кинотеатра. По доходам от кинопроката область уступала только Москве и Ленинграду. 55% выручки забирал бюджет Свердловской области, 20% — кинопрокат, 25% — городская дирекция киносети, распределявшая деньги между кинотеатрами.

«Кино показывали в каждом селе, где проживало больше ста человек, — говорит Евгений Григорьев, креативный продюсер Свердловской киностудии. — В нашей деревне Кошуки работало две киноустановки, на которых крутили выцветшие пленки — «Чингачгук — большой змей», «Терминатор», «Проверка на дорогах», индийские мелодрамы. Потом мы играли в этих персонажей на улице — кто русский, кто — немец, кто — Верная Рука — друг индейцев. Кинематограф был встроен в мою жизнь с первых дней, возможно, поэтому я и стал режиссером».

Вертикаль кинопроката рухнула в начале 90-х, когда все кинотеатры и киноустановки передали городам и районным центрам. Структуры управления киносетью начали упразднять. Вместо них появились киновидеобъединения (КВО) на местах, распределявшие фильмы между кинотеатрами. Этот механизм тоже давал сбои, потому что киностудии, переходившие на хозрасчет, хотели сами продавать свои фильмы.

Конец распределительной системы

Фото: Анастасия Кеда, 66.RU

Первый коммерческий кинорынок, открывшийся в Одессе в сентябре 1989 года, собрал продавцов со всех советских киностудий и из-за границы. Самым дорогим фильмом стала комедия Юлиуша Махульского «Дежа вю» — за нее заплатили в полтора раза больше, чем за гангстерскую сагу Серджо Леоне «Однажды в Америке». Годом позже на кинорынке в Ярославле директор «Союзкинорынка» официально заявил (и повторил отдельно для прессы), что монополия государства в кинопрокате закончилась. Примерно тогда же в СССР создали конкурента «Совэкспортфильму» (СЭФ) — советско-британскую творческую ассоциацию, которая позже станет кинодистрибьютором «Ист-Вест».

Работу в России ассоциация начала с проката «Унесенных ветром». Ее руководитель Евгений Бегинин договорился с американцами, что они получат не фиксированную сумму, а 70% с проката. Директора кинотеатров опасались, что зрители не оценят американскую классику, но фильм собрал около $7 миллионов. Радость, впрочем, была недолгой. Вскоре ассоциация американских продюсеров MPA, недовольная видеопиратством, объявила эмбарго на экспорт в Россию фильмов, снятых на студиях MGM, Paramount и Universal.

На бизнес дистрибьюторов, работавших с независимыми студиями, эмбарго не повлияло. Компания «Екатеринбург-Арт», которую возглавлял Евгений Миропольский, успешно выпустила на экраны «Терминатора» (компания Orion), «9 ½ недель» (August), «Двойной удар» и «Дикую орхидею» (Vision), «Горца-II» (IAC), «Горькую луну» (Summit) и другие фильмы.

До 1992 года поднимать цены на билеты не разрешали — при растущей инфляции это мешало кинотеатрам зарабатывать. Выходить из положения им помогали прокатчики. По словам киноведа Наталии Венжер, вместе с фильмом они привозили липовые бланки билетов. Директора кинотеатров меняли репертуар — показывали другое кино, выручку делили с владельцем фильма, а перед государством отчитывались настоящими билетами. Вырученные деньги многие тратили на реконструкцию и оборудование.

Вернуть кинотеатрам доходность взялся человек по имени Исмаил Таги-Заде — киномеханик, поднявшийся по служебной лестнице до заместителя управляющего кинопрокатом Москвы. В перестройку он занялся бизнесом — монопольно торговал гвоздиками в столичном метро. В 1990 году Таги-Заде учредил ассоциацию работников кинопроката АСКИН, куда вошли региональные КВО по всему СССР. Ассоциацию возглавили бывшие руководители Госкино, «Мосфильма» и генеральной прокуратуры. По мнению Михаила Леонтьева, работавшего тогда в «Новых известиях», в кинопрокате Таги-Заде руководствовался теми же принципами, что и при торговле гвоздиками, приносившей ему 14 рублей выручки на 10 копеек инвестиций.

Сам предприниматель рассказывал, что приобрел в США 158 фильмов разных жанров. «На экраны посыпался такой мусор, от которого все приличные люди хватались за голову», — вспоминал директор кинотеатра «Салют» Николай Владычкин.

По некоторым данным, у эмиссаров Таги-Заде были свои методы убеждения. Основатель сочинского фестиваля «Кинотавр» Марк Рудинштейн, пострадавший при советской власти за склонность к коммерции (из шести лет заключения он отсидел 11 месяцев, в тюрьме перенес инфаркт), был продюсером фильмов «Интердевочка» и «Супермен». На прокате этих лент он заработал $13 миллионов. «Оба фильма гарантировали аншлаги, — объяснял Рудинштейн. — И вдруг буквально в один день мне стали звонить директора кинотеатров — от Калининграда до Владивостока — и отказываться от проката. Я ничего не понимал. Вы не хотите зарабатывать? Первым раскололся директор из Екатеринбурга, после того как я напомнил ему о контракте: «Марк, когда к тебе домой приходят братки с «макаровым» и бейсбольной битой, ты наплюешь на все контракты. Есть люди, которые не хотят видеть тебя в этом бизнесе».

Рудинштейн уверял, что получил по голове от посланников Таги-Заде, напавших на него однажды в подъезде. «Я понял, что в кинобизнесе победить этих людей невозможно, и решил создать кинофестиваль», — говорил он. В противовес репертуару Таги-Заде «Кинотавр» стал площадкой для российского кино.

Западные кинокомпании-мейджоры вернулись в Россию в середине 90-х и поначалу работали через единого дистрибьютора, которым стала «Ист-Вест». Бизнесу не хватало инфраструктуры — многие старые кинотеатры закрылись, а других не было. Отсчет нового времени начался в 1996 году, когда американцы открыли в Москве «Кодак-Киномир», потратив на реконструкцию бывшего конференц-зала редакции «Известий» $50 млн (билеты стоили $10–15). Участники рынка считали, что вложения окупятся за два–четыре года.

В регионах реконструировать советские кинотеатры и строить мультиплексы начали после кризиса 1998 года. К тому времени из 23 кинотеатров в Екатеринбурге осталось десять — «Буревестник», «Дружба», «Заря», «Знамя», «Искра», «Октябрь», «Салют», «Совкино», «Урал» и «Южный». Большую их часть вскоре закрыли.

Как погибали кинозалы

В Свердловске работали 23 кинотеатра, теперь это мечети, храмы и жилые дома. Посмотрите, что с ними стало

Технический прогресс двигали «Салют», Дом кино и «Октябрь», снова ставший «Колизеем».

«Салют» с Николаем Владычкиным

Фото: Анастасия Кеда, 66.RU

Николай Владычкин — выпускник философского факультета УрГУ (дипломная работа — фильмы Григория Козинцева «Гамлет» и «Король Лир») работал директором «Салюта» 20 лет — с 1986 по 2006 год. Когда его назначили, в кинотеатре было два зала — 468 и 256 мест.

По словам Владычкина, в конце 80-х областное киновидеообъединение закрывало своими фильмами 125 экранных дней в одном зале, а ему требовалось 365 дней для двух.

Недостающие картины он привозил с кинорынков. «Мы искали фильмы не для ублажения собственного удовольствия или, там, миросозерцания, а с целью адресовать их определенной аудитории», — объяснял Владычкин.

Вариантов было два — либо кинотеатр покупал копию фильма (метр пленки стоил 0,3–0,4 цента) и лицензию на прокат в регионе, либо брал копию на ограниченный срок и отдавал прокатчику часть денег. Обычно выручку делили пополам, но иногда «Салюту» оставалось 30–40%. С этих доходов он платил 13% в городской бюджет, раздавал зарплату и ремонтировал помещение. Областному КВО, поставлявшему кинотеатрам фильмы, причиталось 20–40% с проката отечественных фильмов и 25–50% с проката зарубежных. По словам директора «Салюта», чиновники требовали с него такую же долю за фильмы, привезенные с кинорынков, а когда Владычкин отказался платить, забрали свои копии, и он два года не пускал сотрудников объединения в кинотеатр.

Зрители начали возвращаться в 1997 году, когда на экраны вышел фильм База Лурмана «Ромео+Джульетта», говорит Владычкин. Чтобы подогреть интерес публики, «Салют» выпустил в повторный прокат картину «Ромео и Джульетта» Дзеффирелли, снятую в 1968 году.

Накануне кризиса предложение прокатчиков опережало спрос — фильмов стало столько, что их не успевали прокатывать — иной раз однозальные кинотеатры делили сеансы между тремя картинами. Западные компании, получавшие 50% выручки, видели две проблемы. У российских кинотеатров не было прозрачной системы отчетности, позволявшей увидеть, сколько билетов продано. Дистрибьюторы, у которых предварительные расчеты не сходились с полученными суммами, подозревали, что кинотеатры утаивают от них 20–30% денег. Кинозалов не хватало. В тех, что еще работали, фильмы показывали короткий срок, чтобы собрать деньги на премьерных показах. Прокатчики, считавшие, что кинотеатры не дают им зарабатывать и сами теряют деньги, предпочитали иметь дело с директорами, которые соглашались на длительный прокат. В Екатеринбурге таким директором был Владычкин — в то время у него работало уже четыре зала. «Говоря спортивным языком, мы исповедуем бег на длинные дистанции, а остальные кинотеатры могут бежать только на короткие», — пояснял он.

В феврале 1998 года Владычкин, поверивший, что ДиКаприо приносит удачу, выбрал другой фильм с его участием — «Титаник». «Большинство моих коллег в стране (уверяю вас, я знал почти всех) не разглядели потенциал картины и взяли в прокат максимум на две недели, а я — сразу на три месяца, — вспоминает он. — Когда они увидели результаты и стали кричать: «Мы тоже хотим!», им ответили: извините, фильм расписан по другим кинотеатрам».

Фото: Игорь Черепанов для 66.RU
Николай Владычкин

Другие кинотеатры, впрочем, тоже не дождались своей очереди. Владычкин заявил, что «Титаник» никому не отдаст, и продолжал крутить кино, собирая кассу. Компания «Гемини фильм интернациональ», занимавшаяся дистрибуцией фильма в России, отбирать копию не стала. Выручку Владычкин потратил на звуковую систему Dolby Surround. Купить аппаратуру в Англии, растаможить и доставить в Екатеринбург помогла компания «Ист-Вест». «К счастью, мы успели расплатиться до дефолта — в начале августа оборудование уже привезли в кинотеатр, — говорит Владычкин. — Опоздай мы на несколько дней, все наши «титанические» деньги обесценились бы».

Первым в городе кинотеатром со стереозвуком «Салют» не стал по чистой случайности. Пока специалисты монтажа летели в Екатеринбург, Dolby Surround запустил Дом кино. Владычкина это не огорчило — коммерческие успехи радовали его больше.

За год проката «Титаника» кинотеатр заработал миллион долларов, и дистрибьютор подарил «Салюту» копию фильма — десять бобин весом 12 килограммов. По правилам, пленке, вышедшей с копировальной фабрики, присваивали нулевую категорию — через каждые 500 сеансов эта категория понижалась. После 1500 просмотров копию обычно списывали, но пленка с «Титаником» оказалась износостойкой. «Салют» стал единственным в мире кинотеатром, крутившим фильм 19 месяцев (попал в «Книгу рекордов Гиннесса»), а потом — раз в год, в годовщину начала проката в США. Опыт такого рода укрепил Владычкина в мысли, что продолжительные показы могут приносить выгоду.

В 2006 году Николая Владычкина проводили на пенсию. Константин Пудов, тогда — пресс-секретарь главы Екатеринбурга, пояснил, что «Салют» жил одним днем, а конкуренция с федералами требует долгосрочной стратегии. Сергей Федяков (в прошлом — замдиректора СГТРК), возглавивший кинотеатр, говорит, что ему в наследство достался коллектив из 120 человек, включая 30 киномехаников, управлявших пленочными аппаратами, четыре зрительных зала, буфет и машина для производства запахов, с помощью которой Владычкин пытался управлять эмоциями зрителей.

14 лет спустя кинотеатр закрыли — по версии городских чиновников, из-за убытков. Федяков, увеличивший количество залов до восьми, с ними не согласен. По его словам, доходы «Салюта» муниципалитет тратил на ремонт других кинотеатров, в частности «Совкино» (в 2007 году помещение отдали Театру музкомедии) и «Колизея», где с 2016 года кино не показывают.

Дом кино с Евгением Рогозиным

Фото: Анастасия Кеда, 66.RU

В начале 1998 года на всю страну приходилось три акустические системы Dolby Surround: одна — в просмотровом зале на «Мосфильме», другая — в ГЦКЗ «Россия» (ее смонтировали в конце 70-х, чтобы показать фильм Копполы «Апокалипсис сегодня»), третья — в частном кинотеатре «Кодак-Киномир». В регионах ничего не было. Исправить это упущение взялся екатеринбургский предприниматель Евгений Рогозин. Кинопрокатом он заинтересовался в Канаде, где три года изучал бизнес, связанный с игровыми автоматами. По словам Рогозина, его намерения изменились, когда в одном из кинотеатров Ванкувера он посмотрел «Титаник» со стереозвуком и вместо аттракционов решил зарабатывать на кино.

Вернувшись в Екатеринбург, Рогозин собирался арендовать помещение и оборудовать его стереосистемой — финансировал проект его партнер по игровым автоматам. Вариантов было два — «Космос» или «Салют». «Космос», 30 лет работавший без ремонта, в 1997 году посчитали аварийным и закрыли. Директор областного КВО Марк Капилевич говорил, что проще построить новый кинотеатр. Денег на реконструкцию или строительство у муниципалитета не было.

По словам директора «Космоса» Галины Писулиной, инвесторами могли стать итальянцы. «Они хотели купить здание и превратить его в торговый центр с показом кино, а рядом возвести многоэтажный паркинг. Пытались убедить в этом городскую администрацию, но переговоры ничем не закончились», — вспоминает она.

Канадские специалисты предлагали Рогозину за миллион долларов сделать из «Космоса» лучший кинотеатр Европы — сумма показалась ему неподъемной. Владычкин к тому времени уже вел переговоры о покупке своего оборудования.

Договориться об аренде зала на 250 мест удалось с Домом кино, принадлежавшим Союзу кинематографистов. Глава уральского отделения Союза Владимир Макеранец хотел, чтобы первый кинотеатр со стереозвуком появился у него. В августе зал оборудовали аппаратурой Dolby, специальными креслами и звукопоглощающими панелями. В разгар событий начался финансовый кризис — доллар подорожал с шести до 24 рублей, и сроки окупаемости проекта выросли. «О нас просто вытерли ноги», — заметил Макеранец, не уточнив, кого имеет в виду.

Отступать от планов, впрочем, не стали.

11 сентября на сеансе 18:30 Дом кино показал широкой публике недублированный американский фильм Mortal Kombat. Annihilation. Текст читал переводчик. По словам Рогозина, ничего другого достать не удалось. «Качество звука было высочайшим, — уверяет он. — Но с низкими частотами мы перестарались, и часть зрителей сбежала еще до конца сеанса».

В том, что бизнес — невзирая на кризис — может приносить хорошие деньги, Рогозин убедился месяцем позже, когда зрители разобрали все билеты на «Спасти рядового Райана», а потом — на «Сибирского цирюльника».

Второй кинотеатр Рогозин открыл через три года в Доме науки и техники на ул. Академика Бардина — здание принадлежало научным работникам. В этот раз ему хватило денег, заработанных на прокате. Зал, переделанный из лекционной аудитории, вмещал 300 зрителей. Рогозин сам продавал билеты, попкорн и убирал мусор. Фильм одновременно крутили в двух местах — посередине сеанса три из шести коробок с пленкой увозили из Дома кино и запускали в «Юго-Западном». Годом позже там открыли еще один зал на 170 мест. Считать площадку премьерной дистрибьюторы согласились после аншлага на «Перл-Харборе».

Фото: 66.RU
Евгений Рогозин

После «Юго-Западного», собравшего кассу в спальном районе, «Премьер-Зал» начал расширять сеть за счет уцелевших городских кинотеатров и договоров концессии с залами в городах области. Помимо собственных точек в Екатеринбурге, число которых то сокращалось, то росло, компания привлекла больше сотни франчайзинговых объектов в регионе, запустив три направления — собственный прокат фильмов, b2b-консалтинг и продажу оборудования.

К 2022 году — по данным «Премьер-зала» — партнерами компании стали 320 российских кинотеатров, от лица которых Рогозин заключает договоры с дистрибьюторами.

Проектом, который он не успел запустить, был кинотеатр-дискаунтер, привлекающий зрителей дешевыми билетами. Чтобы обойти ограничения дистрибьюторов, устанавливающих минимальную цену билета, Рогозин предлагал работать с независимыми студиями. Объединить кинотеатры и производителей фильмов по всему миру он собирался с помощью портала, который станет лицом компании, прописанной в США, Канаде или Сингапуре. В пандемию Covid-19 и особенно после 24 февраля 2022 года, когда голливудские компании начали уходить из России, эти планы приобрели новый смысл.

«Колизей» с Ильей Тыщенко и Михаилом Хабаровым

Фото: Анастасия Кеда, 66.RU

Пока Евгений Рогозин настраивал систему Dolby Surround, муниципалитет закрыл на ремонт кинотеатр «Октябрь», где неделями крутили американский боевик «Ливень» с Морганом Фрименом и Кристианом Слейтером. Реконструкцию здания доверили холдингу «Техсоюз», поставлявшему в Россию мини-фотолаборатории Kodak. За продажи оборудования на Урале отвечал Илья Тыщенко (сейчас — глава регионального отделения «Опоры России). По его словам, заняться кинопрокатом компанию убедил американский партнер, заверивший, что этот бизнес приносит хороший доход. По его совету владельцы «Техсоюза» учредили предприятие «КиноМакс» и начали строить сеть кинотеатров. Первый из них — два зала на 825 и 126 мест — открыли в Челябинске в сентябре 1999 года. «В Екатеринбурге мы хотели выкупить или арендовать кинотеатр «Салют» — его площадь позволяла увеличить количество залов, — вспоминает Тыщенко. — Но мэр Аркадий Чернецкий считал, что «Салют» должен сохранить статус детского кинотеатра. Взамен он предложил здание кинотеатра «Октябрь», которое пыталась забрать область. Сказал: «Мы готовы отдать эту площадку вам, если поможете отстоять ее в суде».

В мае 1999 года устное соглашение оформили договором аренды на 10 лет, предусматривающим реконструкцию здания за счет компании «КиноМакс» (ООО «Новое кино»).

Холдинг расплатился с кредиторами, МУП «Кинотеатр «Октябрь» ликвидировали, но за ремонт взялись только через два года, когда суд подтвердил, что здание принадлежит муниципалитету.

За это время взгляды инвестора изменились — он убедился, что арендовать площадку в торговом центре проще и выгоднее, чем перестраивать особняк XIX века. «Единственным преимуществом «Октября» было место на проспекте Ленина, — говорит Тыщенко. — Но отказываться от своих обязательств мы не стали».

В новый проект компания вложила 50 миллионов. Кинотеатру вернули прежнее название «Колизей». Внутри было два зала со стереозвуком на 280 и 33 места. Билеты — примерно тысячу в день — продавали на 10% дороже, чем в «Салюте», куда зрителей приходило втрое больше. «Наша аудитория — взрослее и состоятельнее, — объяснял в 2005 году гендиректор Игорь Валиев. — Мы позиционируем себя как элитный кинотеатр с высоким уровнем сервиса для обеспеченной публики».

Фото: предоставлено 66.RU героем публикации
Илья Тыщенко

Конкурентная среда, впрочем, быстро изменилась. Помимо «Салюта», Дома кино и «Космоса», работавших недалеко друг от друга, показывать фильмы начали кинотеатры сети «Премьер-Зал» («Юго-Западный», «Заря», «Знамя») и мультиплексы в торговых центрах «Екатерининский», «Парк-Хаус», «Карнавал», «Гринвич». В 2008 году, когда компания «КиноМакс» запустила собственный мультиплекс из девяти залов в ТЦ «Мегаполис», доходы «Колизея» упали настолько, что в масштабах сети ими уже могли пренебречь. При этом кинотеатр требовал новых инвестиций, в частности замены пленочных проекторов. Фильм Джеймса Кэмерона «Аватар», снятый в 2009 году, на пленке уже не печатали — он сразу вышел в цифровом формате, и прокатчики, работавшие на старом оборудовании, поняли, что могут остаться без заработка.

Этих причин хватило, чтобы в «КиноМаксе» решили расстаться с «Колизеем».

Бизнес — юрлицо «Новое кино» с правом аренды — купил Михаил Хабаров, работавший в кинотеатре менеджером смены. Вместе с компаньоном он заплатил долги «Колизея» городскому бюджету, налоговой и дистрибьюторам. «Федеральную сеть «КиноМакс» доходы «Колизея» уже не интересовали, — говорит Хабаров. — Но для двух частных предпринимателей это были вполне приличные деньги. Мы отремонтировали залы, купили цифровые проекторы 2D и 3D и собирались поделить большой зал на четыре по 50 мест, чтобы увеличить число сеансов, заполняемость кресел и нашу прибыль. Но прежде надо было выкупить особняк у муниципалитета. ООО «Новое кино» — как арендатор со стажем — имело на это право».

Льготных ставок аренды к тому времени уже не было. Возможно, поэтому у горадминистрации возникли финансовые претензии к «Колизею» — в 2012 году с кинотеатра потребовали 67,2 млн рублей — долги за аренду, пени и штрафы. Спор урегулировали мировым соглашением. Муниципалитет согласился получить с «Колизея» основной долг — 10,5 млн рублей и неустойку — 3,6 млн рублей, а от остальных требований отказался.

По словам Хабарова, годом позже он договорился с городскими чиновниками о выкупе здания за 200 млн рублей, подал необходимые документы и стал ждать. Но ничего не произошло. «Тогда я подал иск к администрации Екатеринбурга за то, что она не выполняет свои обязательства, — вспоминает Хабаров. — В суде мне объяснили, что законодательство изменилось и выкупить «Колизей» невозможно. При этом муниципалитет, запустивший процедуру приватизации, больше года не выставлял «Колизею» счетов за аренду, а потом разом предъявил всю сумму».

Тяжбы возобновились — долг «Колизея» снова начал расти. Муниципалитет пытался обанкротить ООО «Новое кино», потом — привлечь к субсидиарной ответственности Хабарова и других сотрудников. Ни то, ни другое не сделать не удалось, но в 2016 году под давлением обстоятельств арендаторам пришлось покинуть «Колизей». Сумма долга тем временем выросла до 30 млн рублей, но взыскать эти деньги администрации Екатеринбурга не удалось.

После длительного простоя «Колизей» передали театру «Провинциальные танцы». Инвестиционный проект Федякова, который хотел сделать там клуб с рестораном и книжным магазином, муниципалитет не одобрил.