Почему Москве – всё, а остальным ничего? Основы российской экономики на примере жирующей столицы

Почему Москва — не Россия?

Мы – страна с рентной экономикой и живем на нефтяную ренту. У нас доля ХМАО в федеральном бюджете в 2018 году составила 26%. ХМАО в федеральный бюджет отчисляет 90% своих налогов, в то время как подавляющее большинство регионов 2/3 налогов оставляют у себя. Раз один регион у нас приносит четверть доходов фед. бюджета, значит, в стране должна действовать система перераспределения.

И она действует, но как-то странно. Помощь Камчатке, например, сейчас оказывается через дотации на выравнивание [этот вид финансовой помощи четко зафиксирован в Бюджетном кодексе]. А в Республике Крым эта дотация крайне мала, и 55% доходов в бюджеты региона поступает через субсидии и «иные», безымянные дотации. В 2018 году по таким дотациям 15 млрд руб. дали Чечне, 20 млрд руб. — Крыму, 5 млрд руб. — Севастополю. За что и почему им выделяют эти средства? А потому что так договорились.

Кроме того, мы страна сверхкрупных экспортных компаний и госкорпораций. Их штаб-квартиры расположены в Москве, а значит, и самые высокие зарплаты будут именно там. И это не лечится до тех пор, пока в стране не будет нормальных условий для малого и среднего бизнеса.

В итоге мы имеем страну с плохой рентной экономикой, хитрым распределением и доминирующим крупным бизнесом и госкомпаниями. Пока это будет сохраняться, Москва не только будет получать преимущества агломерационного эффекта, в виде масштабирования, увеличения разнообразия продуктов и повышения концентрации человеческого капитала, но и укрупняться.

«Как исправить всю эту жуть»

1. Никаких децентрализаций. Если мы децентрализуем налогообложение, от этого выиграет ХМАО, которому не придется 90% налогов отдавать федералам. Мы страна сверхконцентрированной нефтяной ренты. Пока у нас экономика с этой ренты не слезет, нельзя делать резких движений.
2. Навести порядок в перераспределительной политике. Нельзя давать столько безымянных дотаций. Это создает антистимул во всей государственной системе. Регионы не могут развиваться в таком понятийном формате. Это вопрос исключительно политических институциональных решений. А значит, эта проблема не может быть решена в существующей политико-экономической системе.
3. Помогать другим крупным городам кроме Москвы. Например, в Красноярском крае, Челябинской и Свердловской областях, где есть развитые города.

Мат стоит на кухнях, но изменения назревают

Силы трансформации зреют внутри системы, но это долгий путь. Этих сил трансформации две: первая — это урбанизация. В современных городах доля проживающих становится все значительнее, у этих людей больше возможностей по поиску работы, и благодаря росту доходов у них формируется запрос на участие в принятии решений. Эта сила провоцирует модернизацию ценностей.

Второе — это поколенческая транформация. Сейчас у нас баланс поколений будет смещаться в сторону старших возрастов, зависимых от государства. Доля молодежи будет существенно сокращаться. Получается, что более активное молодое поколение маленькое, а зависимых от государства людей становится все больше. Но, с другой стороны, и среди пожилого населения люди разные. Даже на выступлениях Сахарова был микс молодых и ветеранов «белодомовского движения».

Я не понимаю, что будет раньше: закончится великое русское терпение или усилится ощущение, что из тупика надо выбираться. Явных предпосылок движения в одну из этих сторон в среднесрочной перспективе нет, а неочевидные есть только в долгосрочной перспективе.