«Фото больных детей понадергали из интернета». Как устроен бизнес фальшивых уличных благотворителей

В редакцию 66.ru пришло удивительное письмо — «Претензия». В нем Галина Герасимова, называющая себя учредителем благотворительного фонда «Чистые сердца», в жестких формулировках требует, чтобы мы удалили публикацию о подозрительных людях, собирающих на улицах Екатеринбурга деньги от имени упомянутого фонда. А еще она просит опровержений и считает, что мы должны сообщить читателям ровно следующее: «Все собранные денежные средства горожан были направлены на благотворительность, а информация, полученная от Егора Бычкова, является недостоверной и ошибочной».

Речь идет вот об этой публикации. В ней руководитель фонда «Живи, малыш» Егор Бычков рассказывает о «волонтерах» с прозрачными контейнерами для сбора денег, на которых прикреплены фотографии тяжелобольных детей. Правда, их родители ни о чем этих жалостливых уличных благотворителей не просили, помощи от них не получали. И это, по мнению Егора Бычкова, чистой воды мошенничество. Мы тоже так думаем, потому удалять ничего, конечно же, не стали.

Вместо этого главред 66.ru позвонил Галине Герасимовой и поговорил с ней и ее юристом (в офисе «Чистых сердец», отметим, его представили как мужа Герасимовой) о странной «Претензии», иллюзорной благотворительности и подозрительных договорах помощи с мизерными (по сравнению с обещанным заработком «волонтеров») суммами. Диалог приводим полностью, с минимальными литературными правками. А вы сами судите, кто в этой истории обманывает людей.

— Галина Георгиевна, здравствуйте. Получил вашу претензию. Удивлен ее тоном и содержанием…
— Удивлены?

— Конечно. Хочу задать вам много вопросов.
— Ну хорошо. Но, вы знаете, со мной рядом мой юрист находится. Давайте я передам ему трубочку…

— Нет. С ним будут разговаривать наши юристы, если дело дойдет до суда. А я хочу задать вопросы вам. Претензию же пишете вы — и говорить я хочу с вами.
— Ладно. Какие вам нужны основания для удаления статьи? У нас есть все документы, составленные в соответствии с законом Российской Федерации.

— Вот о документах и поговорим. В своем письме вы утверждаете, что все деньги, собранные вашими «волонтерами» на улицах Екатеринбурга, идут на благотворительность…
— Да. Акт приема-передачи у меня есть. Есть информация о больницах, с которыми мы сотрудничаем: все договоры, акты — все документы у меня на руках. Когда вы давали эту информацию, со мной никто не связался, не проверил факты…

— Погодите. В качестве подтверждения к претензии вы прикрепляете только один договор: с Нижнесергинским детским домом о покупке новогодних подарков на сумму всего 90 тыс. рублей. Причем договор заключен и исполнен еще в конце прошлого года, а ваши «волонтеры» собирают деньги прямо сейчас. Более того, вас в этом документе нет вообще — бумагу подписала президент фонда «Чистые сердца» Светлана Попова, которая, к слову, утверждает, что к этой благотворительной организации вы никакого отношения больше не имеете.
— Выслушайте меня. Фонд мы с ней создавали вместе. Светлана Попова устранилась от фонда, и занималась им только я. Изначально все благотворительные действия вела я — Герасимова Галина Георгиевна. Просто я человек непубличный. У меня есть свой бизнес. А в фонде я занимаюсь благотворительностью, а не зарабатыванием денег.

Светлана Попова тем временем открыла коллекторское агентство. Она мать-одиночка. Ей нужны деньги. Потому она ушла из фонда. Занимается своими делами. А я продолжаю: поддерживаю детскую больницу №11, Нижнесергинский детский дом, бесплатную школу бокса (мы там сделали ремонт). Всю благотворительность веду я.

— Мне кажется, мы с вами разговариваем вообще о разных фондах.
— Почему?

— Потому что люди в накидках «Чистых сердец», собирающие деньги на улицах, ни о какой школе бокса, ни о каком детском доме, ни о какой больнице прохожим ничего не говорят. Они держат перед собой фотографии конкретных, тяжелобольных детей, которым нужна помощь. Но выходит, что эти дети помощи от вас не дождутся.
— Ну да. Больные дети. Но мы ведь для больницы покупаем оборудование. Очень дорогое оборудование. Это делается для детей.

— Для тех детей, фотографии которых ваши «волонтеры» показывают прохожим?
— Нет. Не для этих конкретных детей, конечно…

— Почему тогда вы используете их фотографии? На каком основании?
— Я передаю трубку своему юристу.
— Алло. Здравствуйте.

— Здравствуйте.
— Леонид Витальевич меня зовут. Мы поясним. Действительно, в данном случае это была ошибка наших сотрудников, которые понадергали в интернете фотографии детей и разместили их, не согласовав этот момент с нами. Таким образом на фото оказался один ребенок, помощь которому оказывает фонд Егора Бычкова.

— Но это ведь принципиальный момент, согласитесь.
— Согласен. Мы этот момент будем решать. Но, в конце концов, если уж на то пошло, господин Бычков должен был обратиться в суд. И это всё не должно было выливаться в статью.

— Почему?
— На основании каких фактов Егор Бычков делает вывод, что речь идет о мошенничестве?

— Люди на улицах собирают деньги на лечение детей. Дети и их родители эти деньги не получают. По-моему, всё очевидно.
— Какие именно дети не получают деньги?

— Те самые дети, фотографии которых ваши сотрудники, как вы говорите, «понадергали в интернете».
— Давайте так: я сам к этому вопросу подключился недавно. Мне тоже нужно комментарии некоторые услышать. Всей необходимой информации у меня пока нет. Может быть, дети получали эту помощь.

— Погодите. Рядом с вами сидит Галина Герасимова, которая только что заявляла, что она и только она руководит фондом. Она, простите, тоже не в курсе, какие именно дети и какую именно помощь получают?
— Она может быть не в курсе. Может не знать конкретных имен, фамилий. Этим занимаются сотрудники.

— Ну хорошо. Проясните тогда такой момент: почему вы требуете удалить публикацию на Портале 66.ru, демонстрируя всего один договор на 90 тыс. рублей, исполненный еще в декабре прошлого года?
— Речь идет о том, что деньги начали собирать еще в декабре. Мы хотим показать всю историю…

— Но в нашей публикации об этом нет ровным счетом ничего. Мы лишь фиксируем факт: прямо сейчас на улицах Екатеринбурга стоят странные люди и просят денег на помощь больному ребенку, родители которого этих «благотворителей» даже не знают.
— Ну хорошо. В таком случае можете не рассматривать этот документ. Рассмотрите тот документ, который есть сейчас. Я говорю о доп. соглашении с больницей №11. И есть еще один договор, согласно которому фонд собирает деньги на покупку оборудования для больницы…

— О каких суммах идет речь? Мне вы, к сожалению, эти бумаги не прислали.
— В одном договоре речь идет о сумме 43 тыс. рублей. Во втором — порядка 30 тыс. рублей.

— Вам не кажется, что эти документы не доказывают тот факт, что «все собранные на улицах деньги направляются на благотворительность»? Согласно вакансиям на работных сайтах, волонтер фонда «Чистые сердца» зарабатывает от 500 до 2000 рублей в день. У вас этих волонтеров как минимум десять. То есть ежемесячно только они забирают себе 150 тыс. рублей. Это минимум! А в больницу, значит, идет 43 тысячи…
— Постойте. Откуда такие цифры? Если вы берете обещания зарплаты, это ведь не значит, что они по факту столько получают. Это во-первых. Во-вторых, откуда вы взяли цифру 10 человек?

— Мы их посчитали. Только в шаговой доступности от нашей редакции — в центре города — мы насчитали десяток людей в накидках «Чистых сердец». Всё просто.
— И из этого вы сделали вывод, что у нас десять волонтеров?

— Минимум десять. Потому что их мы посчитали быстро и легко в самом центре Екатеринбурга, а сколько их бродит в других районах — бог его знает.
— Беспредметный разговор. Для того чтобы утверждать, что ежедневно минимум десять человек выходят на работу, нужно провести серьезное исследование. И считать надо не один день. Кроме того, учитываете ли вы тех людей, которые работают в аналогичных накидках, но представляют не нас, а Светлану Попову?

— А какая мне разница, на кого они работают? Внутренний конфликт учредителей нас не интересует. Мы лишь констатируем факт: люди собирают деньги, прикрываясь фотографиями и личными данными, «понадерганными из интернета».
— Давайте так сделаем. Чтобы не быть голословным, я сначала прочитаю вашу публикацию...

— Что? Вы требуете удалить публикацию, даже не прочитав ее?
— Я же говорю: приеду в офис и разберусь. Сотрудникам давали задание: отправить претензию в конкретные издания. Кто-то просто начал самовольничать и решил отправить ее же еще и вам.

— Класс.