Принимаю условия соглашения и даю своё согласие на обработку персональных данных и cookies.

Люди-гвозди. Как в уральской глубинке кони вывезли общепит на безубыточность

7 августа 2015, 17:25
Люди-гвозди. Как в уральской глубинке кони вывезли общепит на безубыточность
Фото: Татьяна Гордеева для 66.ru
Семью Немытовых в Верхней Синячихе знают многие. Кафе «Поплавок», которым занимается Татьяна, долгое время было местом сбора и общения молодежи. А на конную ферму, организованную Игорем, приезжают туристы не только из ближнего Алапаевска, но и из Екатеринбурга, Тюмени.

Верхнюю Синячиху можно назвать регионом туристическим: здесь проходит Алапаевская узкоколейка — одна из самых протяженных в мире; буквально в нескольких километрах — Нижняя Синячиха с ее музеем деревянного зодчества под открытым небом; краеведческий музей Верхней Синячихи также постоянно посещают туристы.

Люди-гвозди. Как в уральской глубинке кони вывезли общепит на безубыточность
Фото: Татьяна Гордеева для 66.ru

Полюбоваться уральскими красотами едут издалека. Эта группа туристов, например, прибыла из Москвы.

Среди информационных указателей, помогающих туристам сориентироваться в местных достопримечательностях, есть в том числе и указатель на кафе «Поплавок».

Люди-гвозди. Как в уральской глубинке кони вывезли общепит на безубыточность
Фото: Татьяна Гордеева для 66.ru

«Поплавок» стоит в удачном туристическом месте — прямо на берегу пруда, в двух шагах от алапаевской узкоколейки. Из окон кафе видно краеведческий музей Верхней Синячихи, куда постоянно приезжают экскурсии.

Кафе на берегу пруда Татьяна Немытова открыла почти 10 лет назад.

Татьяна Немытова, владелица кафе:

Люди-гвозди. Как в уральской глубинке кони вывезли общепит на безубыточность

— Я практически всю жизнь занята в общепите. Когда появилась возможность открыть свое кафе, сразу ее использовала. Сначала хотела выкупить столовую на местной автобазе, однако одну ее не продавали — только вместе с промплощадкой. Я тогда нашла инвестора, который площадку купил, но он вместо того, чтобы столовую мне отдать, как договаривались, просто выгнал меня.

Унывать Татьяна не стала: взяла шатер и поставила тут, на берегу пруда. Так появился первый «Поплавок». Удачное расположение — практически на городском пляже — обеспечило хороший поток. «Приходили и молодые ребята, и люди постарше. Пьянок-гулянок не было — мы никогда ничем крепче пива не торговали. Зато была особая, душевная атмосфера. Сколько пар тут образовалось, потом свадьбы сыграли. И все время гитары были, песни. Мы несколько раз проводили бардовские фестивали, на них съезжались люди из ближних и дальних мест», — вспоминает Татьяна.

Шатер уступил место небольшому дерявянному строению, потом к нему пристроили еще одно, и еще… С Татьяной Геннадьевной в «Поплавке» работали 12 человек: жарили, варили, пекли, продавали. «Первое время ничего, кроме блинов и оладьев, мы не делали, пекли все на буржуйке. Вот СЭС тогда к нам не приходила — разогнали бы. Хотя у нас все было, конечно, свежее, вкусное, но нормальных печей не было — а для СЭС это важнее, чем вкус», — рассказывает хозяйка «Поплавка».

Прикормленное место на берегу пруда пару раз становилось предметом спора с различными структурами, далекими от легальных.

Татьяна Немытова:

— Как-то пришли ко мне двое — в золотых цепях, бритые, как потом оказалось, они игорным бизнесом владели в Екатеринбурге. Тычут в лицо бумаги — мол, мы выкупили этот пруд, вот документы. Там печати — что-то связанное с Верхне-Обским бассейном.

Татьяна сама когда-то рассматривала возможность взять пруд в аренду, тщательно тогда всё изучила и от идеи отказалась — непонятно, с кем договор заключать. Земля принадлежит муниципалитету, воды — в составе Нижне-Камского бассейна, это там где-то надо людей искать. «Но эти вообще Обь сюда приплели, — смеется Татьяна. — Я им так и сказала: «Не знаю, в какой сауне вы документы подписывали, но я отсюда не уйду, у меня все законно». В итоге их и след простыл, а я тут».

Когда стало понятно, что в деревянных строениях нормальный бизнес не сделать, Татьяна Геннадьевна решила построить капитальный «Поплавок». Заказала проект, нашла подрядчиков. Выстроить здание на свои деньги не получалось — пришлось обратиться за кредитом. «У меня давние отношения с Уралтрансбанком — мы там долгое время обслуживались. Они мне в итоге кредит и одобрили, хотя документы подавала в несколько банков», — рассказывает Татьяна Геннадьевна. И добавляет: «Им, конечно, спасибо — мы благодаря этому кредиту новое кафе построили, смотрится оно совсем по-другому: это не деревянные пристройки, уровень уже другой, более высокий. Но я-то думала, что быстро получится рассчитаться, а не тут-то было».

Из кинотеатра — в хостел

Здание в 700 кв. м построили за несколько месяцев. Большая кухня, два зала для гостей — на первом и втором этажах, небольшое помещение под бильярдную — таким стал новый «Поплавок». «А еще думали сделать зал для кино — 3D и интерактивного 5D. В проекте это всё предусмотрено: повышенная шумоизоляция, закрытое помещение», — поясняет Татьяна Геннадьевна. Но этим планам не суждено было сбыться. Несмотря на привычное место и куда более комфортные условия, новый «Поплавок» перестал пользоваться таким спросом, как раньше: исчезла та самая атмосфера.

Татьяна Немытова:

— В первое время как открылись, мы работали по старинке: то же меню, те же часы. И ночью работали — как привыкли уже за долгие годы. Но я стала замечать, что молодежь какая-то не такая, неадекватная. Пиво не покупают, еду не покупают, уйдут подальше, покурят что-то, приходят с блестящими глазами. Тогда я сказала своим: «Нет, для наркоманов мы работать не будем». И ночную торговлю мы прекратили. Совсем.

Сейчас «Поплавок» обслуживает только мероприятия — свадьбы, юбилеи, торжества различные. Еще один источник дохода — туристические группы. «К нам постоянно приезжают туристы — в музей, по узкоколейке прокатиться. У нас договор с музеем: обедать туристы приходят к нам. Они заранее предупреждают, сколько будет человек, когда примерно придут. А мы уже готовим, накрываем на столы», — рассказывает Татьяна Геннадьевна.

Помещение, которое изначально планировалось под кинотеатр со спецэффектами, переоборудовали в хостел. За счет этого появился еще один источник дохода.

Вместо экрана и кресел закупили двухъярусные кровати и шкафы. Закупили и душевую кабинку, но пока не поставили. «Не могу найти нормального сантехника, — жалуется хозяйка «Поплавка». — Все какие-то ненадежные, любители выпить. А у меня с этим строго — никакого алкоголя во время работы».

В июне хостел принимал первых гостей — группу подростков-художников из Верхней Салды. 29 ребят с преподавателями приезжали на пленэр, две недели они делали зарисовки в Верхней и Нижней Синячихе, изображали весьма живописный Верхнесинячихинский металлургический завод — он построен еще 200 лет назад и сейчас смотрится как арт-объект в стиле стимпанк; гуляли по окрестностям. И, конечно, катались на лошадях.

Потешке уже 16 лет, но она с радостью катает на себе детей. Более того, Потешка лечит детей с ДЦП: за год общения с лошадью 4-летний малыш из Алапаевска, который не мог даже сидеть, не умел разговаривать, научился понемногу ходить и произнес свои первые фразы.

«А по ночам мне снится конь…»

Конный бизнес возник параллельно с «питательным», 10 лет назад: муж Татьяны Игорь Немытов решил развивать свое дело. «Он с детства мечтал о собственной лошади. И тут появилась возможность взять коня и кобылу. Он меня уговорил, съездили, посмотрели, купили. Потом еще пару коней взяли. Построили конюшню, нашли конюхов. Так постепенно у нас появилась своя конная ферма», — рассказывает Татьяна Немытова.

Сейчас на ферме 30 голов — в основном орловские рысаки, хотя есть и арабский скакун, и русские верховые.

Игорь Немытов, владелец конюшни:

— Самая большая проблема — найти хороших наездников. Жить у нас мало кто соглашается, говорят, глухомань, по вечерам делать нечего. В результате получается, что перспективных скакунов у меня несколько, а в скачках участвует только один — Декель. И стоит он не в нашей конюшне, а в Висиме — потому что там ипподром, там наездники есть.

Практически все награды принес Декель — орловский рысак. Сегодня рыночная стоимость этого коня превышает 2 млн руб., а когда-то его купили за несколько тысяч. Награды могли бы брать и другие скакуны, но наездников в Верхней Синячихе нет.

Помимо коней, есть на конюшне пони и даже осел. Во время поселковых праздников их выводят на площадь, устраивают катания. Иногда возят постояльцев конюшни в соседний Алапаевск — расстояние всего 10 км, но население там побольше, спрос на прокат выше.

Впрочем, позаниматься на лошади можно в любое время. На ферме сделана беговая дорожка — свой ипподром, правда, без трибун, просто для занятий.

Игорь Немытов:

— В Екатеринбурге час занятий на лошади стоит больше 1000 рублей, чаще всего 1300. У нас — 400–500, в зависимости от скакуна. Правда, большого наплыва посетителей нет, но все равно несколько человек в день бывает. Иногда приходят группы — в этом плане мы с «Поплавком» работаем вместе: мы катаем — они кормят.

Ухаживают за лошадьми местные девочки-подростки. Маша приезжает из Алапаевска — каждый день утром сюда, вечером обратно. Жизнь без лошадей она не представляет. Ксюша уже закончила школу и теперь учится в Ирбите — конечно, на ветеринара.

Бизнес можно назвать семейным. Обе дочери Немытовых и сын заняты и в кафе, и на ферме. Но есть и наемные рабочие. «Мы конюхов долго искали, чтобы не пили — в деревне таких найти сложно. Один парнишка у нас после детдома, своего жилья у него нет, работать нормально устроиться не мог. Сейчас у нас работает. Второго вообще в Алапаевске нашли — он на кладбище жил, построил себе какой-то шалаш там. Хороший, не пьет, не курит. Тоже к себе взяли работать», — рассказывает Татьяна Немытова.

Внучка Марина тоже занята в бизнесе: помогает на кухне, отвешивает тесто на пирожки и ватрушки. «По 80 граммов кусочки отрезаю», — рассказывает Марина.

Пирожки в «Поплавке» — ум отъешь! Все дело в тесте — его Татьяна Геннадьевна готовит по собственному рецепту, на сыворотке, которая получается после переработки молока коровы Рябинки.

Жизнь с зоопарком

По словам хозяина фермы, заниматься лошадьми — дело не слишком прибыльное. «Я на неделю закупаю им тонну овса, а она 8 тысяч стоит, — рассказывает Игорь Федорович. — А еще яблоки покупаю, морковку. Сахара коробка в день минимум уходит, а она сейчас больше 70 рублей». Наибольшую прибыль приносит продажа жеребят — дитё хороших родителей может стоить до 250 тыс. руб. «Так и живем, — смеется Татьяна Геннадьевна. — «Поплавок» немного ко дну тянет, пока за кредит расплачиваемся, но животные спасают».

Кони — не единственные жители фермы Немытовых. Сейчас в хозяйстве есть козы, бараны, коровы, кролики, индюки, цесарки, курицы, гуси. Козы — особой породы, зааненской, их молоко не пахнет — из него делают сыр, который идет на продажу. Гусей, индюков, цесарок также продают, когда приходит сезон. Яйца используют для приготовления блюд в «Поплавке».

Одна из задумок хозяев — сделать контактный зоопарк. «К нам постоянно приезжают семьи с детьми. Трудно поверить, но некоторые действительно видели зверей только на картинках. Конечно, хочется сделать так, чтобы ребятишки могли пообщаться с животными, погладить их, покормить», — говорит Игорь Немытов.

Татьяна Геннадьевна, в свою очередь, думает перепрофилировать «Поплавок» — коль скоро он не приносит ожидаемой прибыли, работая как кафе.

Татьяна Немытова:

— У меня сестра — социальный работник. Недавно она уезжала в отпуск, а я ходила вместо нее ухаживать за одной старушкой. Два раза в день, утром и вечером, к ней приходишь. А она же все это время сидит, ждет, одна-одинешенька. И поговорить ей не с кем. Я вот и подумала: а может, сделать у нас в «Поплавке» пансионат частный? И привозили бы к нам старичков из Салды, Алапаевска, да и Екатеринбурга того же. Вот так дети ухаживают за родителями, а им надо в отпуск или в командировку. Они бы нам привезли — мы бы обеспечили и уход, и заботу. Они бы общались тут, гуляли. Всё не в одиночку. Я уж и дочерям рассказала о своей задумке. Они пока ответа не дали, но и не отказались.