Люди-гвозди. Как вместо коттеджей под Екатеринбургом построили экоферму

Свою экоферму в 44 километрах от Екатеринбурга Жаудат Зарипов открыл пять лет назад — на земле, которую купил под строительство коттеджного поселка. Когда в 2008-м грянул кризис, стройки в окрестностях застыли, и Зарипову не хотелось повторить судьбу их владельцев. Как пришла идея заняться производством «органик-фуд», он уже и не помнит, говорит только, что в какой-то момент негативная информация о качестве потребляемой пищи достигла критической массы.

Так он решил сделать ферму, которая бы поставляла экологически чистый продукт для начала хотя бы в его собственное кафе — по подобию того, что в Москве делает известный ресторатор Новиков.

На слабо

Физик по образованию, сельским хозяйством Жаудат Зарипов не занимался никогда. Поэтому мало кто верил в то, что у него что-то получится: близкие снисходительно улыбались, агрономы недоумевали: «Куда ты лезешь?», да и сам он понимал, что риски велики. Но так как ферма была не основным бизнесом, а, скорее, хобби, начинающий аграрий мог позволить себе не думать о том, когда и как этот проект окупится: первостепенным был вопрос, возможно это сделать или нет. Словом, взял сам себя на слабо.

Он хотел построить экопроизводство, но при этом все должно было быть как в Австрии: никакой грязи, никаких запахов. Решено было начать с говядины и овощей. Закупил бычков и технологию по их выращиванию: как растить, кормить, как ухаживать и лечить. Так на Урале появилось первое стадо чистокровных герефордов — мясной, а не молочной породы коров. Но потребности фермы росли изо дня в день: стоило заняться мясом — выяснилось, что в округе нет ни одной нормальной бойни: везде разруха и антисанитария. Пришлось строить свою, в которой, по словам Зарипова, стерильно, как в аптеке.

Земли как грязи

За год существования фермы поголовье увеличилось вдвое, и бизнесмен понял, что 20 гектаров земли ему не хватит не то что в перспективе, а не хватает уже. Он обратился за помощью в министерство сельского хозяйства.

Жаудат Зарипов:

— Многие поля в нашем Белоярском районе, как и повсюду, не обрабатываются по 5–10 лет, там уже березы растут. Я рассказывал чиновникам про герефордов, про свою ферму, они сказали только, что такого не может быть. Никакой помощи от них я не получил. Я бы и рад был купить землю, но крестьяне, которым в 90-е эта земля была роздана отрезками по 6 гектаров, либо не продают, либо просят суммы, равные стоимости земли в коттеджном поселке.

Убедившись в том, что ждать бесполезно, Зарипов сумел сторговаться и выкупил еще 10 гектаров в довесок к своему участку, а под сенокос взял 200 гектаров в аренду. Но ферма растет: появились индюки, куры, кролики и поросята, здесь же растет и перемалывается зерно для корма животных — поэтому потребность в земле есть до сих пор. По подсчетам бизнесмена, для полного счастья ему нужно еще хотя бы 20 гектаров. Но пока взять их неоткуда, хотя земли в районе — как грязи.

Овощи с Белоярки

После того как вопрос с говядиной был решен, Жаудат Зарипов взялся за овощи и построил первый в России вегетарий — теплицу по скандинавской технологии. По его словам, в Белоярском районе сейчас не осталось ни одной зимней теплицы, потому что все они были убыточны. Однако скандинавы давно придумали, как из их не идеального для овощеводства климата выжать максимум: они наклоняют грядки к солнцу и делают их ступеньками, а крыша вегетария идет параллельно грядкам. Зимой солнце низкое, и если бы растения были посажены на плоской поверхности, свет бы просто отражался, а так растения получают в 20 раз больше солнца, чем в обычных теплицах.

Жаудат Зарипов:

— Инженерных вещей в сельское хозяйство можно внедрять сколько угодно — там для этого просто поле непаханое. Например, у нас есть тепловой насос и контроллер, который анализирует в вегетарии температуру воздуха и земли: как только температура воздуха становится больше определенной величины, это тепло по трубам, расставленным через каждый метр, направляется в почву. Если земля и воздух становятся одинаковой температуры, компьютер двигатели останавливает. Вечером, когда воздух остывает быстрее почвы, запускается вентилятор, чтобы выгнать оттуда тепло и снова уравнять температуру, чтобы не было никаких скачков. И таких инженерных решений множество. Мне как технарю там очень интересно.

Зарипов рассказывает о своем проекте как о научном эксперименте: в его словах много цифр, энергии и куража. Он говорит, что, когда решил выращивать овощи, многие крутили пальцем у виска: какие овощи в Белоярке? Тогда упертый бизнесмен отправил свой урожай на независимую экспертизу, чтоб измерить количество вредных веществ. По отчету, в его продукции тяжелых металлов — в 8–10 раз меньше предельно допустимых законом концентраций, а нитратов — аж в 250 раз.

Выращенные люди

Если по мясному животноводству технологии отработаны и их можно купить, то по растениеводству готовый пакет предложений и исследований не найти. Поэтому приходится все собирать по крупицам: из интернета, по заграничным и местным хозяйствам, изучая дореволюционную литературу, в которой информации ценной тоже очень много (например, о способе выращивания овощей без вспахивания почвы). Зарипов считает, что отработанной технологии нет, потому что это никому не надо. Сельхозакадемия выпускает специалистов, которые должны знать, сколько удобрений положить на квадратный метр, — других задач перед вузом никто и не ставит.

Жаудат Зарипов:

— Я ходил два года по академии, предлагал: «Давайте создадим группу, которая будет заниматься органическим земледелием». Но им это неинтересно, они заточены на промышленные масштабы.

Практически всех своих сотрудников Жаудату пришлось, как овощи, растить самому. Он набрал в сельхозакадемии отличниц и поставил задачу: каждый шаг записывать и анализировать каждое действие: «Вы можете ошибаться, но если случится какая-то холера, должны сказать, почему так получилось».

К сельскому хозяйству у Зарипова такой же подход, как к машиностроению: ему надо четко знать, что получится на выходе при определенных исходных данных. Он даже нанял собственного метеоролога, который анализирует расположение небесных тел и делает прогноз с вероятностью 80% не на неделю, а на целый год, чтобы погода не была для него сюрпризом, как для других аграриев.

Прибыль? Еще очень не скоро

Пару лет назад Жаудат Зарипов рассчитывал, что его проект начнет приносить прибыль спустя восемь лет существования. Теперь он более скептичен: дай бог за это время выйти в ноль. По его словам, инвестиции в подобный проект — 10 млн рублей на старте и около 10 млн ежегодно первые пять лет. К тому же, это не самый устойчивый бизнес, и надеяться на то, что вы получите прибыль за первые три года, не стоит в принципе.

Мясо и другую продукцию, которая оказалась сверх потребностей кафе, Зарипов распродает в интернет-магазине, где килограмм говядины стоит 800–900 рублей. Однако он утверждает, что иногда готов продавать даже себе в убыток, чтоб товар не портился, а люди смогли попробовать, что значит экоеда, или органик-фуд.

Несмотря на то что в Европе этот рынок растет на 20 процентов в год, у нас о каком-то росте говорить пока рано. Не так давно к Жаудату Зарипову обратились предприниматели с севера: их заинтересовал проект вегетария с крольчатником и курятником. На севере трудно дождаться хороших продуктов. Но там есть дешевая энергия, а современные светодиоды позволяют имитировать солнечный свет, поэтому вегетарий там построить реально, не говоря уже о других регионах России.

Зарипов отчасти чувствует себя первопроходцем на российском рынке органик-фуда, поэтому сейчас загорелся еще одной идеей: чтобы последователи не тратили 3–5 лет на собирание информации с миру по нитке, объединить свои ноу-хау и весь аккумулированный опыт в единый бизнес-проект с разделами по животноводству и растениеводству. Хочется верить, что кому-то рано или поздно это пригодится.

Текст: Полина Борисевич. Фото: личный архив Жаудата Зарипова