Принимаю условия соглашения и даю своё согласие на обработку персональных данных и cookies.

Изнанка бизнеса: VIP'ы «донашивают» самолеты за обычными людьми

5 июня 2013, 08:00
Портал 66.ru продолжает исследовать уральский бизнес со всех сторон. В очередном выпуске говорим о внутренней экосистеме аэропорта Кольцово.

Платные парковки, очереди на регистрацию, высокие цены на кофе в накопителях — все это моменты хоть и спорные, но лежащие на поверхности. А знаете ли вы, куда уезжает ваша сумка от стойки регистрации и что там с ней происходит? Что делают с самолетом в тот момент, когда вы идете по трапу? Свет на невидимую пассажирам жизнь аэропорта пролил сотрудник наземных служб Всеволод. А еще он рассказал, как трудовые мигранты провоцируют часы пик в аэропорту, куда деваются вещи пассажиров из салонов и где в Кольцово можно за копейки купить свежайшие голландские розы.

В Кольцово есть собственные часы пик, но случаются они не утром и вечером, а днем и ночью. Первый час пик приходится на промежуток между 4 и 9 часами утра, когда прибывают рейсы из Москвы и отправляются разные Турции и Египты. В отдельные дни час пик выпадает примерно на время с 12 до 17 часов — когда прилетают самолеты с трудовыми мигрантами из Средней Азии. Это самые перегруженные направления в Кольцово. Маршрут «Москва — Екатеринбург» вообще отдельная тема. Представитель «Аэрофлота» как-то рассказывал, что чаще, чем в Екатеринбург, они летают разве что в Питер.

Мало кому нравится, когда на посадку приходится ехать через все поле на автобусе и подниматься по трапу. Но стоянок в аэропорту в разы меньше, чем рейсов, а телетрапов — в десятки раз меньше, чем стоянок. Поэтому к телетрапу ставят те борта, которые разворачиваются в течение часа-двух. Все остальные распределяются по полю. Перегонять их к телетрапам никто не станет — это лишняя трата времени, ресурсов, денег и топлива. Расход топлива (а это одна из главных статей расходов) только на руление до взлетной полосы у А320 составляет 200 кг керосина. А на весь полет до той же Москвы — около 5 т.

В аэропорту часто приходится добираться до своего самолета по полю. У телетрапа как правило стоят те борта, которые разворачиваются в течение часа-двух.

С того момента как пассажир кладет сумку на ленту у стойки регистрации, она попадает под постоянное наблюдение службы безопасности. Это гарантия того, что ваш багаж останется в целости и сохранности и обязательно к вам вернется. Даже если он потеряется при перелете. «Бесхозность» сумки обнаруживается минут за 10 — например, если она выпала из тележки грузчиков или катается по ленте выдачи багажа и к ней никто не подходит. По бирке на сумке устанавливается личность ее владельца и маршрут следования. В аэропорту вот так недавно задержали двух человек с полной сумкой контрабандных айфонов. Сумка была на выдаче багажа, все остальные пассажиры пожитки разобрали, а эти двое почему-то замешкались. Сумку и ее владельцев отследили по камерам, задержали, проверили содержимое и… ну, ты понял.

На среднеазиатских рейсах общий вес багажа, как правило, на тонну превышает обычную загрузку на других маршрутах. Трудовые мигранты увозят к себе на родину нереальное количество груза. Впечатление такое, что в Средней Азии нет вообще ничего. Я однажды видел, как пассажир сдавал в багаж советский цветной телевизор в целой заводской упаковке. Где он его взял — не представляю даже. Но этот вес, как говорится, «на ездовые характеристики не влияет».

Воровства среди грузчиков сейчас практически нет: это и рискованно, и не оправданно, воровать-то из сумок нечего. Практически никто не возит в багаже ничего ценного. Деньги сейчас проще и безопаснее держать на карте, но карту же не будешь сдавать в багаж. В чемоданах летают плавки, рубашки и одеколон. Дефицита техники или каких-то других вещей нигде нет (кроме, может, Средней Азии), поэтому ничего из этого, как правило, не возят в багаже, а ноутбуки и планшеты все забирают в салон. Грузчикам нет смысла рисковать неизвестно ради чего, весь их путь с багажом просматривается видеокамерами, и единственное место, где они могут на несколько секунд от камер скрыться, — это, пожалуй, грузовой контейнер. Максимум, что можно успеть за это время, — сунуть наугад руку в какую-нибудь сумку, но если их поймают за тем, как они вытаскивают чьи-то носки, им грозит уголовка.

Среднеазиатские рейсы увозят в среднем на тонну больше груза, чем остальные.

В пропаже личных вещей в салоне чаще всего виноваты сами пассажиры. Обслуживающему персоналу, как это ни странно, не хочется рисковать репутацией из-за обвинений в кражах, поэтому любая обнаруженная в салоне пропажа будет возвращена владельцу. Те же уборщицы могут оставить себе, например, найденную книгу, но они никогда не оставят макбук. Потому что за книгой могут и не вернуться, а за макбуком вернутся обязательно. Вообще, пока последний пассажир не покинул трап, никто из обслуживающего персонала не может войти в салон. Только после того как члены экипажа осмотрят салон на предмет забытых вещей, на борт поднимаются все остальные службы. Поэтому когда вы с порога бежите обратно в салон, вспомнив об оставленном в кресле фотоаппарате, а его там уже нет, будьте уверены — его подобрал кто-то из ваших соседей.

По правилам авиационной безопасности багаж не может лететь без пассажира. Поэтому когда, например, кого-то снимают с борта, его багаж извлекается тоже. Даже если это сумка с носками на самом дне багажника. Разумеется, в таком случае другим пассажирам приходится ждать, пока сумку найдут, а все остальное снова распределят так, как надо.

Существуют правила безопасности перевозки грузов. По этим правилам багаж не может улететь без владельца.

Вес самолета на взлете, в полете и на посадке — очень важный параметр, за которым пристально следят. Если мы фиксируем перегруз, в первую очередь убираем часть груза или весь груз целиком. Ну или корректируем объем заправляемого топлива. Из-за того что вес так важен, багаж сверх нормы оплачивается отдельно и по весьма высокому тарифу. Но вообще на моей памяти был лишь один случай, когда часть багажа, не проходящая по весу, улетала следующим рейсом.

Добавки еды в самолетах никому не дают, чтобы не провоцировать других пассажиров. Хотя порции остаются, если кто-то отказался от питания, например, на ночных рейсах. Просто если одному добавка выпадет, другой тоже попросит. Людям не объяснишь, почему кому-то досталась дополнительная еда, а кому-то — нет. Если нет возможности накормить всех пассажиров равное количество раз, экипаж не рискнет. Хотя маленького ребенка могут угостить лишним пирожным или пакетиком сока. Бортовое питание — это тоже дополнительный вес. В базовом аэропорту перевозчик старается загрузить самолет питанием туда и обратно, потому что это будет дешевле, чем закупаться на стороне. Поэтому тут каждая касалетка на счету. Зато никогда нет проблем с водой. В любом случае от голода и жажды в самолетах еще никто не умирал.

Воды в самолете всегда достаточно. Добавку можно требовать сколько угодно.

В бизнес-авиации сегодня летает огромное количество советских самолетов, от которых отказываются крупные компании. Возят всяких важных персон. Тех же Garbage увозили из Екатеринбурга на ЯК-42, много у кого в парках стоят ТУ-134. Это нормальная техника, и хотя может показаться, что ее надежность под вопросом, это не так. Ситуация, которая была показана в недавнем фильме «Экипаж» с Вашингтоном, в жизни вряд ли вероятна, потому что деталь, из-за которой произошла катастрофа, не успела бы так износиться. Ее бы нашли на одном из чеков. Чек — это техосмотр для самолета, который проводится после того, как борт намотает определенное количество часов в воздухе. Во время самых серьезных чеков самолет практически полностью разбирают и собирают обратно. Ну и каждый борт осматривают перед вылетом в обязательном порядке. Если пилот запишет в бортовом журнале, что у него в консоли лампочка потускнела, этот самолет не взлетит, пока лампочку не поменяют.

Говорят, пилоты Lufthansa настолько круты, что садятся в порту в любые метели и снегопады, плюя на запреты диспетчера. У пилотов и аэропортов есть свои уровни допуска на взлет и посадку при определенных метеоусловиях, которые для пилотов зависят от их квалификации. Иногда так случается, что у пилота есть допуск на посадку в данных условиях, а у аэропорта — нет. Легенда гласит, что однажды особо авторитетные пилоты вступили в спор с диспетчерами и сели в Кольцово вопреки указаниям. Но мне слабо верится в то, что кто-то наплевал на правила безопасности и посмел ослушаться диспетчера — это высшая степень безрассудства.

От уровня мастерства пилота зависит уровень доступа на взлет и посадку. Есть мастера, которые могут посадить самолет в любых условиях.

В Кольцово часто садится грузовой 747-й «Боинг» с полным трюмом роз прямо из Амстердама. Если у вас хорошие отношения с нужными людьми, вам помогут получить пару букетов почти по себестоимости. Или, к примеру, если бортпроводник по прилете угостил грузчиков в жару холодной минералкой, разгрузка его рейса пройдет быстро и приятно. Взаимоотношения между людьми по ту сторону аэровокзала — сложная экосистема, «тропический лес».

Иллюстрации — кадры из мультфильма «Чудеса на виражах»

Иллюстрации — кадры из мультфильма «Чудеса на виражах»