Сейчас мир постепенно вступает в период надежды на скорое завершение пандемии, заявил президент Российского научного общества иммунологов, научный руководитель Института иммунологии и физиологии УрО РАН, академик РАН Валерий Черешнев.
При этом, по мнению эксперта, пандемия высветила глобальные медико-экологические проблемы, о которых говорил ученый Владимир Вернадский в работе о биосфере, поделенной на растения, животных (и человека), микромир (вирусы, микробы, грибы).
«Что в мире происходит? Леса горят. Чего не было — стало явью. Сотни тысяч гектаров пожаров. Что дальше? Животные дикие уничтожаются как в пожарах, так и на охоте. Получается, если растительные вирусы и вирусы в теле животных уничтожатся, начнет расти только один компонент этой системы — человек. Это приведет к тому, что уже через 80 лет, по прогнозу, на Земле будет 11,5 млрд человек, а значит, и больше вирусов, живущих в нас. В микробиоме человека изучено только 2% вирусов, а 98% — еще не понятны. Заболевания вызывает несколько десятков из них, положительная сторона вирусов еще будет изучаться. Если мы не остановимся в своих экологических мероприятиях, этот [процесс размножения и роста вирусов] будет нарастать. Нужно взяться за биосферу, иначе будут последствия», — произнес Черешнев.
Он ссылается на академика Нового университета в Москве Гурия Ступакова. Перед своей смертью в феврале он создал теорию, которая гласит, что если вирус накапливается в биосфере, он должен срочно найти живой организм.
По словам главного научного сотрудника лаборатории иммунологии воспаления Института иммунологии и физиологии УрО РАН, главного детского иммунолога минздрава Свердловской области, профессора Ирины Тузанкиной, единственный выход для выживания человечества в данной ситуации — научиться сожительству с вирусами.
«Задача вируса — найти как можно больше хозяев. Это его форма жизни для дальнейшего размножения. Он живет, когда мутирует. У вируса нет задачи уничтожить организм хозяина, так как жить вирус тоже хочет. Все мутации коронавируса, которые мы наблюдаем, рассчитаны на то, чтобы увеличилась контагиозность (заразность). Омикрон вытеснил дельту-штамм за месяц. И это не последняя форма коронавируса. Во всем мире обрадовались омикрону, решив, что он сможет завершить пандемию. Мы наблюдаем, что он стал похож на ОРВИ со своими особенностями. Вышло, что омикрон оказался другой болезнью, потому что те, кто переболел раньше, оказались не защищены перед омикроном», — сказала профессор.
Она заявила, что с учетом развития контагиозности коронавируса изменились и формы защиты от него. Таким образом, медицинские маски стали бесполезнее против коронавируса, который раньше передавался воздушно-капельным путем (как ОРВИ), а сейчас передается воздушным путем, то есть и через слизистую глаз.
«Когда человек рождается, в первые годы жизни он встречается с большинством вирусов, которые есть в окружающей среде. Они остаются с нами всю оставшуюся жизнь. Кто будет побеждать в ситуации сожительства, зависит от здоровья хозяина. Известно, что в нашей ДНК около 40% занимают вирусы. Вирусы с нами навсегда. Не может быть вопроса: «Кто кого победит?». Мы должны сожительствовать со всеми, кто приходит к нам в окружающую среду. Не побеждать кого-то, а вместе идти по жизни к здоровью и процветанию. Вирусы ведут себя по-умному, учат общество очень многому. В этот раз они преподнесли человечеству урок, сказали, что надо научиться всем жить в мире, сосуществовать. Уничтожаются только самые агрессивные разновидности. Только совместными усилиями жизнь и продолжается».
Как сказал главный эпидемиолог Екатеринбурга Александр Харитонов, никакого другого способа, кроме вакцинации как борьбы с массовым распространением вирусов, пока так и не придумали.
«Вирусы — коварные организмы, и мы должны научиться управлять ими, управлять коронавирусной инфекцией. Вакцинация — это пример во всех эпидемиях гриппа. Когда в 2009-2010 пришел новый штамм, известный как свиной грипп, мы прививали обычной сезонной вакциной, куда еще не входил новый штамм. Когда мы проанализировали витальность больным гриппом, то увидели, что люди, которые прививались от сезонного гриппа, не умирали. Умирали те, кто вообще не прививался», — вспомнил Харитонов.