— Через пару недель, а то и раньше, мы познакомимся с новой, возможно, еще более опасной мутацией SARS-CoV-2 из ЮАР. Приведет ли она к более тяжелому течению болезни, пока неизвестно (на этот счет есть разные мнения), но эпидемиологи говорят, что ее «распространяемость» существенно выше. В Гонконге, где сейчас наблюдают за инфицированным из ЮАР, считают, что «носитель» (причем ранее привитый европейской вакциной) передал свой вирус другому, только приоткрыв дверь карантинного номера.
В ЮАР — стране с одним из самых низких уровней вакцинации — наблюдают изменение демографического состава пациентов в пользу молодых и, как и везде, преимущественно непривитых. Им требуется интенсивная терапия, реанимация. Но это не значит, что пожилым будет легче. Наоборот. Им будет хуже. Просто в ЮАР группа «65 плюс» немногочисленна. Это Африка. У нас в России, где масочный режим стал фикцией, «омикрон» (B.1.1.529) вызовет новый подъем эпидемии — за счет повторного заражения уже привитых и полного охвата граждан без иммунитета. И болеть они будут тяжелее.
Срок, чтобы привить оставшуюся группу риска, невелик и уменьшается с каждым днем. Надо успеть его использовать. Но как обстоит дело сейчас?
В моей поликлинике запись через сайт госуслуг предполагает единственное окно для вакцинации на весь месяц. И не факт, что, придя в назначенное время, я не увижу там контактную очередь на час-другой.
Менеджера, отвечающего за продвижение товаров/услуг на конкурентном рынке, в такой ситуации давно бы уволили, но государство конкурирует разве что с вирусом. Если опасения о мутации «омикрона» оправдаются, к январю будут новые локдауны на фоне полного истощения и так еле дышащей системы здравоохранения, практически полностью переориентированной на борьбу с заразой.
Вряд ли ошибусь, сказав, что высокую смертность в стране обеспечивает уже не столько Covid-19, сколько общий кризис в медицине, не способной выполнять свои обязательства. Значительной части проблем мы могли бы избежать, если бы не игнорировали рациональные решения в угоду формальным и сиюминутным действиям.
Помните, в конце зимы власть заявила, что коронавирус побежден? Необходимость в противоэпидемических мероприятиях (очистка воздуха, маски, социальная дистанция) сразу стала неочевидной. Время, когда мы могли рационально, «по науке», провести вакцинацию, оказалось упущено.
Вакцинация «по науке» — это последовательные действия на основании социальных и медицинских требований. В первую очередь прививают группы риска. Помимо медицинских работников и граждан, которые контактировали с инфицированными, основной группой риска остаются люди старше 60. Они болеют тяжелее и создают основную нагрузку на систему здравоохранения. Данные Росстата подтверждают — на пожилых приходится 85% смертей от Covid-19.
По разным данным, в России вакцинировали 45-46% пожилых людей. В Свердловской области вряд ли больше, хотя ничто не мешало привить всех. Стоило лишь мобилизовать врачей, медсестер, студентов УГМУ и учащихся медицинского колледжа, разместить их в заранее подготовленных помещениях и вооружить шприцами с вакциной. В конце концов, внутримышечная инъекция — не самая сложная манипуляция. Технически все это выполнимо.
С готовой материальной базой и кадровым ресурсом мы могли без труда обеспечить прививками практически всю категорию «60 плюс». Собрать этих людей в нужном месте — дело техники. Каждый, у кого есть телефон, — в зоне досягаемости маркетинга, и любой маркетолог, продвигающий на рынок массовые продукты, обеспечит вам прививочную кампанию. Спросите менеджеров Грефа — они подтвердят: принципиальной разницы между маркетингом вакцинации и маркетингом банковских продуктов нет. Берите и делайте!
Но мы сделали по-другому. Вместо основной группы риска власть взялась за промышленников, работников торговли, питания и услуг, отчасти — за студентов. Когда им объявили, что прививка будет условием допуска на рабочее место, в прививочных пунктах, число которых не увеличилось, начался ажиотаж. Очереди трудоспособных «за лицензией на работу» затормозили вакцинацию нуждавшихся по медицинским показаниям. Среди них наверняка были переболевшие, но не обратившиеся к врачу, для которых польза обязательной прививки неочевидна — в ущерб тем, у кого нет никакого иммунитета. Словом, вместо регламентации и рационализации потоков мы получили классическое бутылочное горлышко.
Затем, несмотря на длинные очереди, свидетельствующие, что наши возможности не соответствуют потребностям в вакцинации, действенных шагов, чтобы расширить предложение, никто не сделал. Зато резко увеличили спрос, ограничив свободу граждан через QR-код (чем и пугали народ противники прививок — те же, что боролись с вышками 5G и чипизацией населения). Более качественного керосинчика в костер конспирологов и бессмысленного и беспощадного протеста сложно придумать. Ибо качество протеста напрямую коррелирует с действиями, которые его вызвали.
Но все это еще не поздно исправить.
Сейчас самое время увеличить количество пунктов вакцинации и ликвидировать очереди — в период эпидемии это недопустимый организационный дефект. Если нужно, пусть делают прививки с 7 утра до 10 вечера. Денег, чтобы стимулировать исполнителей, федерация, конечно, не даст, но при желании источник можно найти (в крайнем случае, обратиться к олигархам).
Это должно сработать, если удастся избежать перебоев с вакциной. До сих пор ее на всех не хватало — поставки в Боливию и Аргентину российские фармпроизводители уже срывали.
Президенту России даже пришлось заняться дистрибуцией — звонить в ту же Аргентину и успокаивать: потерпите, скоро все сделаем. Говорят, перебои со «Спутником V» в регионах — из-за логистических проблем. Хотя в прежние годы, когда речь шла о вакцинации от гриппа, все механизмы работали как часы. Возможно, потому, что к закупкам иностранных вакцин у кого-то из чиновников был особый интерес — радея о прививках для населения, не забывать о своем кармане.
Но сейчас издержки от локдаунов обходятся экономике слишком дорого. О политических издержках я уже не говорю.
Возможно, наверху это понимают. Пенсионерам уже пообещали обязательную вакцинацию, в том числе — на дому. Если все получится, будем считать, что дело сдвинулось.
