За 8 месяцев 2021 года в Свердловский областной центр психологической поддержки детей и подростков обратились 2860 человек, это больше, чем за весь 2020 год, сообщила в пятницу главный детский внештатный психиатр министерства здравоохранения Свердловской области Анна Малахова.
По словам руководителя центра Кирилла Бахарева, психологи отмечают рост числа обращений за помощью со стороны детей, обеспокоенных чередой массовых убийств, случившихся в последние годы в российских учебных заведениях. При этом больше подростки беспокоятся не о том, что кто-то откроет стрельбу в их школе, а о том, что они сами могут устроить нечто подобное.
Кирилл Бахарев, руководитель Свердловского областного центра психологической поддержки детей и подростков:
— Мы стремимся разбираться в каждой такой ситуации. Подобные действия — следствия того, что подросток в определенный момент не получил достаточно поддержки. Где-то недосмотрели или родители или педагоги, например, часто такие желания — последствия того, что ребенок долгое время подвергался буллингу в школе.
Бахарев добавил, что еще одной причиной возникновения желаний нанести кому-то вред может быть наличие психологических травм, даже из раннего детства, которые ребенок мог получить, находясь в агрессивной и нестабильной обстановке. Предотвратить деструктивные действия учеников, считает специалист, может психообразовательная профилактика в школах и внимательное отношение родителей к детям. Потому что иногда агрессия — это не просто последствия травмы, но и прямое следствие тяжелого психического расстройства, которое нужно лечить.
В целом, по словам психологов, они не фиксируют факт того, что современные подростки стали более склонны проявлять жестокость. Интерес же к играм и сериалам с кровавыми сценами, в частности к «Игре в кальмара», говорит больше о том, что юноши и девушки, во-первых, познают мир, а во-вторых, не имеют возможности по-другому выражать агрессию.
Анна Малахова, главный детский внештатный психиатр минздрава Свердловской области:
— Мы все — и дети, и взрослые — испытываем злость, обиду. Но взрослые имеют больше прав показывать свои негативные эмоции. Они могут накричать на ребенка, быть им недовольным, высказать ему это недовольство и раскритиковать его. А у ребенка такой возможности нет. В нашем обществе это называется уважением к взрослым. Дети не имеют права накричать или высказать что-то, что им не нравится. И эту злость, которая копится, часто сопровождает чувство вины, потому что принято, что на родителей обижаться нельзя. А это крайне разрушительно.
Анна Малахова также считает, что на рост рост числа обращений детей к психологам повлияла в числе прочего и пандемия. В условиях эпидемиологических ограничений подростки оказались фактически запертыми со своими родителями.
«Ситуация неопределенности, им непонятно, как жизнь будет развиваться дальше. И это при том, что они и так проходят через процесс становления. Кроме того, подростки в пандемию оказались в тесном контакте с родителями, условно «запертые дома». Конфликты обострились. Если раньше была возможность разойтись на работу, в школу и в секцию, то в условиях самоизоляции она исчезла», — говорит специалист.
