— Покупать в аптеках скоро будет нечего. Выбор и сейчас невелик, особенно если вам нужны средства против ОРВИ, гриппа или коронавируса. В стране — настоящий лекарственный коллапс. Рыночные механизмы не действуют — без связей и знакомств на фармацевтическом рынке вы ничего не получите. В этом смысле мы возвращаемся во времена позднего социализма.
Разбираться в медикаментах, лекарственных формах, дозировках я научился, когда начал доставать лекарства для ковидного госпиталя, чтобы государственное медицинское учреждение могло лечить пациентов. Им каждый день нужны препараты, входящие в схемы лечения, — арепливир, коронавир, клексан, эноксапарин, тоцилизумаб. Часть лекарств больница приобретает на тендерах — для ускорения аукционы все чаще проходят с одним поставщиком.
Денег на закупки у госпиталя достаточно, но это ничего не значит, потому что зачастую медикаментов физически нет ни у дистрибьюторов, ни у аптекарей, которые сами уже начали забирать лекарства на производстве. О товарном кредите, отсрочке платежа и банковских гарантиях вспоминают все реже — розница готова платить вперед, лишь бы не остаться с пустыми полками. В лучшем положении компании, где есть и собственное производство, и розница, — например, «Уралбиофарм» или «АС-Бюро» (сеть «Живика»). Они могут сами распоряжаться дефицитными препаратами, которые выпускают.
Я работаю как агент по снабжению — собираю лекарства, загружаю ими машину, отвожу в больницу. Беда в том, что при таком дефиците собрать весь набор медикаментов невозможно — всегда чего-нибудь не хватает. У врачей нелегкий выбор — решить, кого из пациентов лечить в первую очередь, а кто может подождать. Правильного ответа на этот вопрос нет, потому что ход болезни предугадать невозможно. Из двух человек, поступивших в госпиталь с одинаковым анамнезом, один быстро пойдет на поправку, а другой окажется в реанимации. Вторая волна Covid-19 оказалась намного разрушительнее первой. «Это Сталинград!» — говорят врачи.
О близком кризисе на фармрынке говорили еще в прошлом году, когда иностранные производители, не получившие доступ к госзакупкам, начали отзывать свои препараты с российского рынка. Но импортозамещение, на которое рассчитывали, не работает — то российские фармкомпании выпускали не всю линейку дозировок и лекарственных форм, то качество дженериков не устраивало врачей. Система оказалась неповоротливой — когда рубль падает (с ним это происходит все чаще), стоимость импортного сырья увеличивается.
Если речь идет о жизненно важных препаратах, предельную отпускную цену которых государство ограничивает, производить их предприятиям становится невыгодно. Есть немало примеров, когда импортное лекарство на российский рынок уже не поставляется, а российские фармкомпании отказываются от его аналога из-за низкой рентабельности. Найти слабое звено не так просто — федеральный Минздрав не всегда знает ситуацию на фармрынке. О том, что каких-то лекарств не хватает, в Москве узнают, когда на местах уже совсем плохо.
Самая большая ошибка — запуск во время эпидемии маркировки и мониторинга движения лекарств. Это жесткая подножка всей лекарственной системе — именно в тот момент, когда она должна исправно работать. Сейчас сотни тысяч упаковок остаются нерастаможенными или не могут покинуть склады производителей. Видимо, кому-то сильно хотелось получить эти 50 копеек за каждый DataMatrix код на упаковке.
Представьте — чтобы просканировать коды на сотнях упаковок, которые я покупаю ежедневно, требуется около часа. Потом нужно ждать ответа от системы, которая периодически зависает, иногда — на несколько суток. Был случай, когда триазавирин пролежал на складе поставщика 22 дня. Невозможно терять столько времени, поэтому клиенты, которым доверяют оптовики и фармритейлеры, просто забирают блистеры и флаконы, оставляя упаковку продавцам, чтобы те завершили процедуру мониторинга, когда программа снова начнет работать.
Больных тем временем становится все больше. Цифры, которые нам ежедневно сообщают, не дают представления о масштабе эпидемии. Наверное, речь идет о пациентах, которых направляют в стационары. Но мы знаем, что многим отказывают и в диагностике, и в госпитализации из-за больших очередей. Вряд ли я ошибусь, сказав, что официальные цифры нужно умножать на десять.
Допускаю, что есть негласное распоряжение не увеличивать официальные цифры, иначе губернатору придется снова ужесточать ограничительные меры, а в этом сегодня не заинтересованы ни власть, ни бизнес.
Берегите себя!
