«Увезли из дома с температурой, а через четыре дня ее не стало». Родители винят врачей в смерти дочери

Месяц назад супруги Лесовцевы из Верхней Пышмы потеряли свою единственную дочь Еву. Все это время они пытаются понять, почему сотрудники двух больниц, в которых девочка была перед смертью, не смогли вовремя поставить ей правильный диагноз и спасти жизнь.
Днем 9 июня у Евы внезапно поднялась температура – до 38,3 °С. Девочка не была вялой, не жаловалась на плохое самочувствие и ела с аппетитом. Жар удалось сбить обычным парацетамолом.

Утром 10 июня она проснулась уже горячей и, несмотря на то, что какие-либо другие симптомы за ночь не проявились, родители решили вызвать врача из районной поликлиники. После осмотра педиатр выписала противовирусное и антибиотик, сказала, что если температура вернется, то нужно будет срочно вызывать скорую. Чуть позже к Лесовцевым пришел еще один медработник, чтобы взять у Евы тесты на COVID–19.

Николай Лесовцев, отец Евы:

— Мы дали дочке антибиотик, а спустя время ее вырвало. Я связал это с тем, что на свою голову разрешил ей выпить немного молока и оно могло вступить в какую-то реакцию с лекарством. Остальную часть дня Ева чувствовала себя хорошо, мы много играли, даже сделали зарядку, а вечером у нее вновь поднялась температура, причем аж до 40 °С.

Лесовцевы вызвали скорую помощь, ждать приезда которой пришлось два часа. Николай несколько раз звонил в диспетчерскую с просьбами прислать бригаду как можно скорее, но ему отвечали, что и так делают для этого все возможное, но «вызовов слишком много».

Прибывшие врачи сделали девочке укол, от которого, по словам ее отца, сразу спала температура. Но так как во время осмотра ребенок начал жаловаться на боль в животе, медики, с учетом всей картины, приняли решение о госпитализации. Еву с мамой доставили в инфекционное отделение детской городской больницы № 15. Там пациентку послушали, еще раз провели пальпацию живота и взвесили, а затем поместили в палату.

Утром 11 июня у Евы вновь поднялась температура до 38,3 °С. Чтобы сбить жар, медики дали ей парацетамол. Через четыре часа температура спала почти на два с половиной градуса. После этого у Евы взяли мочу, кровь из пальца и вены (два раза), поставили свечку, чтобы взять на анализ кал.

В обед температура опять поднялась до 38 °С. А около 14:00 девочке поставили капельницу, под которой, уверяют родители, она пролежала до 21:00, но жар не ушел. Медицинский персонал больницы советовал матери протирать лоб дочки водой. Это не помогало.

Утром 12 июня ребенок снова проснулся с высокой температурой, судя по градуснику, она достигла 39 °С. Врачи дали пациентке ибупрофен, ее состояние улучшилось, и она смогла плотно поесть. Однако спустя несколько часов тело ребенка опять начало гореть, а глаза стали заплывать, в них лопнули капилляры.

Николай Лесовцев:

— Все это время мы не знали, какой у ребенка диагноз. На все вопросы супруги медики отвечали: «У вас что-то инфекционное». Понимаете, в то время еще и праздники были, поэтому основный их врач появился на работе только 13 июня. Она посмотрела дочку, еще раз взяла все анализы, изучила их результаты и констатировала, что ничего инфекционного нет, поэтому Еву надо переводить в другое медицинское учреждение с подозрением на аппендицит. После этого, около 20:00, жену и ребенка решили увезти в детскую городскую больницу № 9.

Там Еву вновь осмотрели и, по словам отца, провели УЗИ, на котором врачи никаких проблем с аппендиксом не увидели. После чего у девочки взяли из пальца кровь, поставили газоотводную трубку и поместили в палату хирургического отделения. Ребенок тогда еще мог сам ходить, но уже чувствовалась слабость.

Утром 14 июня у Евы снова появилась температура – 38,4 °С. «К ней в палату пришел врач, который после осмотра сообщил моей супруге, что будет какая-то операция. Олеся еще возразила, мол, зачем, если УЗИ проблем с аппендиксом не обнаружило. Но дочку все равно стали готовить и отправили на рентген грудной клетки. Снимок не показал патологий. К тому времени температура была уже 39,1 °С» — вспоминает отец.

Девочку забрали в процедурный кабинет и установили трубку для очистки желудка. По словам Николая, Еве было очень плохо, она даже не могла толком открыть глаза. Мать была в отчаянии и не знала, что делать в такой ситуации, а отца в больницу не впускали из-за карантинных мер. Ему приходилось постоянно звонить врачам и просить рассказать, что вообще происходит. В один из таких разговоров ему сообщили, что у дочери, возможно, не аппендицит, а уже перитонит.

Николай Лесовцев:

— После хирургического вмешательства доктора сообщили моей супруге, что у ребенка пневмония, а аппендицит не подтвердился. Тогда я позвонил лечащему врачу, чтобы узнать, что это все означает. Он пояснил, что Ева в тяжелом состоянии и ее ввели в медикаментозный сон для транспортировки в Свердловскую областную больницу № 1. Я спросил, можно ли вообще ее вывозить в таком состоянии, а он ответил, что в любом случае оставить ее они не могут, так как это может быть коронавирус и существует риск заражения других пациентов.

Родителям не разрешили поехать с дочкой и уверили, что в отделение, куда ее везут, их тоже не пустят. Супруги какое-то время постояли у больницы, дождались, пока ребенка разместят в реанимационном автомобиле, и поехали домой. Отец просчитал, что Ева должна оказаться в пункте назначения примерно в то же время, когда он с супругой доберется до квартиры.

Николай стал набирать номер приемного покоя детской областной больницы. Там отвечали, что ждут такую пациентку, но она до сих пор не доехала. Шло время. Отцу дали контакты дежурного, который смог бы отследить, где находится машина. «Так выяснилось, у дочки в дороге остановилось сердце и была констатирована клиническая смерть. Сопровождающие врачи сменили курс и доставили ее в ближайшую больницу, где ей смогли провести реанимационные действия. Я позвонил в эту больницу, и мне сказали, что спасти Еву не удалось. Я вообще не знаю, как мы пережили это. Услышать такие слова очень тяжело и страшно», — рассказывает Николай.

Перед похоронами семья получила результаты двух тестов на коронавирус, пробы для одного из них брали дома, а для второго — в детской больнице № 9. Оба оказались отрицательными.

В морге им выдали справку о смерти, где в качестве причин было указано:

• а) нарушение надпочечников при болезнях, классифицированных в других рубриках;
• б) пневмония неуточненная.

У родителей возникли вопросы, почему рентген грудной клетки сделали лишь на четвертые сутки пребывания ребенка в медицинском учреждении и почему утром снимок никаких патологий не показал, а вечером после операции они появились.

Мы обратились в минздрав Свердловской области за комментариями. Задали вопросы:

1. Проводится ли в данный момент министерством здравоохранения Свердловской области проверка по факту случившегося?
2. Существует ли на время пандемии COVID-19 какое-то предписание или указ, согласно которому всем пациентам, которых госпитализируют с высокой температурой, должны обязательно сделать флюорографию или рентген грудной клетки? Обязательно ли вообще делать данные виды исследований пациентам перед размещением в палаты?
3. Какие бывают симптомы при инфекционном гастроэнтерите и остром аппендиците? С помощью каких исследований можно точно определить данные недуги у пациента?
4. Можно ли на рентгене не заметить пневмонию? Если да, то с помощью каких дополнительных исследований можно точно подтвердить диагноз? Какие симптомы характерны для этого заболевания?
5. Примерно через какое время после начала болезни пневмония может дать осложнение на надпочечники у ребенка? Насколько это вообще распространенное явление?

Вот такие ответы мы получили:

• Министерством здравоохранения Свердловской области в соответствии с приказом от 14.06.2019 №1176-п «О совершенствовании системы мониторинга детской смертности в Свердловской области» проводится экспертиза случая смерти Лесовцевой Е. Н., 27.07.2015 года рождения.
• Медицинская помощь детям в эпидемический период новой коронавирусной инфекции COVID-19 оказывается согласно Временным клиническим рекомендациям «Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции (COVID-19)» и методическим рекомендациям «Особенности клинических проявлений и лечения заболевания, вызванного новой коронавирусной инфекцией (COVID-19) у детей».
• Клинические симптомы острого аппендицита и острого гастроэнтерита могут быть похожи: подъем температуры, боль в животе, рвота, жидкий стул.
• В связи с вышеизложенным, врачом проводится дифференциальная диагностика данных заболеваний. Ребенок должен быть осмотрен врачом — детским хирургом, который при подозрении на острый аппендицит назначает необходимые лабораторные и инструментальные исследования. Согласно Федеральным клиническим рекомендациям Российской ассоциации детских хирургов «Острый аппендицит у детей», диагностическая лапароскопия — единственный способ дооперационной визуальной оценки состояния червеобразного отростка. Применение диагностической лапароскопии в сомнительных случаях позволяет не только установить наличие или отсутствие воспаления в червеобразном отростке, но и при исключении диагноза острого аппендицита провести щадящую ревизию органов брюшной полости и более чем у ⅓ больных выявить истинную причину болей в животе.

• Рентгенологическое исследовании органов грудной клетки и/или компьютерная томография органов грудной клетки у детей выполняются при наличии клинических показаний. Компьютерная томография легких является более чувствительным методом для диагностики вирусной пневмонии. Согласно клиническим рекомендациям «Внебольничная пневмония у детей», диагностика внебольничной пневмонии на основании клинических симптомов сопряжена с существенными трудностями, в диагностике имеет значение сочетание клинических проявлений: лихорадка, кашель, одышка, нечастыми симптомами являются боль в грудной клетке и животе, рвота.
• Надпочечниковая недостаточность у детей — крайне редкое клиническое состояние, которое может возникнуть на фоне тяжело протекающего инфекционного заболевания.
• При транспортировке ребенка бригадой скорой медицинской помощи из одной медицинской организации в другую решение о возможности сопровождения одним из родителей (законных представителей) принимается врачом бригады скорой медицинской помощи с учетом степени тяжести состояния ребенка, необходимости оказания экстренной медицинской помощи в процессе транспортировки и безопасности транспортировки.

На днях Лесовцевы получили письмо из управления здравоохранения администрации Екатеринбурга. Там говорится, что, согласно протоколу патологоанатомического вскрытия, их дочери поставлен диагноз: «Генерализованная вирусно-бактериальная инфекция (возбудитель не идентифицирован) — диффузный серозно-продуктивный панкардит, трансмуральный ларингит, трахеит, бронхит, мелкоочаговая преимущественно интерстициальная пневмония, очаговый эпинефрит, множественные васкулиты головного мозга и кожи. Лимфоидная гиперплазия лимфоузлов и селезенки».
А также перечислен ряд осложнений.

Супруги написали заявления в страховую компанию и Следственный комитет с просьбой разобраться в случившемся. Следователи железнодорожного отдела СК Екатеринбурга начали проверку.

Юлия Федотова составила ходатайство о том, чтобы все медицинские документы были отправлены в бюро судебно-медицинской экспертизы ХМАО, в отдел особо сложных экспертиз. Там уже делали подобного рода исследования по делам, расследуемым в Свердловской области, и показывали наличие причинно-следственной связи между действиями врачей и смертью пациентов. По мнению юриста, неясно, что именно стало причиной смерти Евы Лесовцевой и какие действия врачей могли ее повлечь, если повлекли.

66.RU будет следить за развитием ситуации.