34 недели
В июле Полине исполнилось бы семь месяцев. Она стала первым ребенком в семье Ксении и Сергея Волковых. Молодые супруги очень ждали ее появления на свет и любили представлять, какой же будет их девочка.
Папа собрал колыбель, а мама приготовила комплекты одежды, расставила по местам игрушки — только все это осталось нетронутым. Вместе со свидетельством о рождении родители получили и свидетельство о смерти новорожденной.
Ирина Дудко, мать Ксении:
— Я сейчас очень себя виню, так как говорила дочке, что не готова быть бабушкой. Просто мне казалось, что они с мужем рано думают о детях и не понимают, какая это ответственность. Ксюше на тот момент было всего 19 лет, а это такой возраст, когда нужно получать высшее образование и строить карьеру. Но для них было важно родить. Знаю, что перед зачатием они даже прошли полное обследование, чтобы избежать рисков патологий. Все показатели были в норме.
В марте 2019 года Ксения узнала о своей беременности. Процесс вынашивания плода протекал нелегко, организм сбоил, девушка дважды попадала в стационар больницы под особое наблюдение. Первый раз это случилось на сроке восемь недель из-за сильного токсикоза. А второй — уже в 20 недель, из-за укорочения шейки матки. Эта патология опасна тем, что может привести к выкидышу или преждевременным родам. Во избежание негативного исхода врачи собирались установить пациентке пессарий (устройство, которое вводится во влагалище и поддерживает внутренние органы малого таза, нивелируя возможность раннего раскрытия, — прим. ред.), но потом почему-то отказались от этой меры, посчитав, что Волкова «и так доходит нужное время».
На 28-й неделе у Ксении появился кожный зуд, причины которого врачи пояснили переживаниями. В качестве решения проблемы ей советовали пить валерьянку, но никакого эффекта от этого не было.
На 32-й неделе выяснилось, что зрелость плаценты в утробе будущей матери не соответствует сроку беременности. Иными словами, орган «постарел» и мог плохо работать, не насыщая организм ребенка кислородом и питательными веществами в нужном объеме. Ксении тогда пришлось понервничать, но все обошлось. Дополнительные исследования показали, что плоду не только всего хватает, но и развивается он без каких-либо отставаний от нормы.
Ирина Дудко:
— Ксения всю беременность наблюдалась в женской консультации при городской больнице № 7. Ее акушер-гинеколог относилась ко всем жалобам и вопросам не так, как бы того хотелось. Нам постоянно приходилось искать каких-то сторонних врачей и посещать частные клиники, чтобы элементарно понимать, что происходит. Когда дочь стали мучить сильные боли в тазу, она обратилась в другое медучреждение, специалисты которого определили сильное расхождение лонного сочленения (на 8,5 мм) и предупредили, что это прямое показание к кесареву сечению.
«Вы молодые, еще родите»
9 октября 2019 года, на 34-й неделе беременности, у Ксении отошли воды. Это случилось ранним утром, когда муж уже был на работе, а она осталась дома одна. Девушка решила позвонить маме, чтобы та отвезла ее в больницу. «Так как я живу на Уктусе, а квартира дочки на Пионерке, приехать быстро у меня бы не вышло. Восемь утра, час пик. Я сказала ей срочно вызывать скорую помощь и держать меня в курсе происходящего. Вскоре она перезвонила и сообщила, что к ней уже приехала бригада, фельдшер которой заявил, что воды у нее якобы ложные. Но ведь такого не бывает, в природе есть только ложные схватки. А на вопрос, куда повезут, ей ответили, что они не такси, чтоб выбирать пункт назначения», — вспоминает Ирина Дудко.
Ксению доставили в Екатеринбургский перинатальный центр, расположенный на улице Комвузовской. В приемном покое ее осмотрели, подтвердили отхождение вод и положили в родовое отделение. В палате девушка уже настраивала себя на скорую встречу с дочкой, но все пошло не по плану. Спустя час к пациентке пришла врач, которая сообщила, что рожать та будет не сегодня, а через три дня — 12 октября. Свое решение она объяснила тем, что легкие ребенка могут не раскрыться из-за недоношенности, поэтому нужно дать им еще немного времени «дозреть». Также будущую мать успокоили, что за 72 часа в утробе без вод с ее крохой ничего не случится, и дали таблетку для остановки родовой деятельности.
После этого к Ксении Волковой приехала мать, привезла необходимые вещи, подбодрила ее и уехала.
В 12:00 девушку перевели в дородовое отделение. А в 15:00 — сделали КТГ, согласно результатам которого сердцебиение ребенка было в норме.
Ирина Дудко:
— У нее на тот момент были схватки каждые 5–7 минут, и они не прекращались, а только росли. О своих ощущениях дочка говорила персоналу, но ей отвечали, что она «все равно сегодня не родит». К 17:00 схватки уже шли с периодичностью 3–5 минут. Ксения мучилась и жаловалась мне по телефону, что к ней долго никто не подходит. Тогда я позвонила в больницу и подняла всех на уши.
Около 18:00, после звонка матери, к Ксении пришел врач. Он осмотрел ее (матка была не раскрыта), померил пульс и давление. Потом констатировал, что у девушки тахикардия, и направил ее в родовое отделение. При этом Волковой пришлось сидеть и ждать в коридоре, пока для нее освободится какая-то палата.
В 19:00 пациентке повторно сделали КТГ и УЗИ, к тому моменту все показатели жизнедеятельности ребенка были еще в норме. Чего не скажешь о будущей матери, ее состояние стало постепенно ухудшаться. В 20:00 Ксения почувствовала, что ей уже совсем плохо, и обратилась к медсестрам на стойку регистрации. Там ей посоветовали лежать и ждать врача. Сколько ждать — не уточнили.
Следующие два часа девушка провела в полубессознательном состоянии.
В 22:00 ей опять сделали КТГ и УЗИ. Первое исследование вообще не обнаружило сердцебиение ребенка, а второе показало всего 50 ударов в минуту.
| Часть переписки матери и дочери |
После этого пациентку положили на каталку и увезли в операционную. По дороге у нее начались судороги.
Очнулась Ксения уже 10 октября, в 1:30 ночи. Рядом был врач, у которого она пыталась выяснить, что с ее ребенком, но тот молчал. А потом к ней в палату пришел супруг и сообщил, что их дочка Полина находится в очень тяжелом состоянии и шансы выжить у нее 50/50.
Около 3:00 девушке принесли подписать согласие на переливание ребенку компонентов крови и как бы невзначай предупредили, что если девочка останется жива, то будет либо инвалидом, либо все равно быстро умрет. Больше никаких подробностей не раскрывали и даже взглянуть на новорожденную родителям не разрешали.
Увидеть дочку супруги Волковы смогли лишь к обеду. Ребенок лежал в специальном боксе, подсоединенный к множеству аппаратов, поддерживающих жизнедеятельность организма. Казалось, что Полина просто спит и вот-вот проснется, но этого не случилось. Малышка не вышла из комы и умерла спустя час после первой встречи с родителями. Одна из сотрудниц перинатального центра решила подбодрить Ксению и Сергея словами: «Не надо грустить, вы молодые, родите еще!»
В тот день Ксения не пошла прощаться с дочкой, это было слишком тяжело для нее. А немного придя в себя, девушка решила отказаться от дальнейшего нахождения в медучреждении и выписалась домой.
Время не лечит
В день смерти внучки Ирина находилась в командировке в ХМАО и, узнав о трагедии, не смогла экстренно выехать в Екатеринбург.
Ирина Дудко:
— Я не представляю, каково было моей дочке, когда она три часа ехала на кладбище, держа в руках гроб со своим ребенком. С первенцем. Еще тяжелее становится, когда понимаешь, что все могло быть иначе. При выписке Ксении объяснили, что Полине не хватило кислорода, она испражнилась и удушилась своими фекалиями. Мы уверены, что акушеры попросту упустили момент, когда нужно было доставать девочку из утробы.
При этом в медицинском свидетельстве о перинатальной смерти новорожденной действительно на первом месте из трех причин случившегося стоит именно «тяжелая асфиксия при рождении». На втором — «другие случаи недоношенности», а на третьем — «поражения плода, обусловленные неуточненными и другими морфологическими и функциональными аномалиями плаценты».
А в заключении патологоанатома уже значится, что смерть наступила в результате внутриутробной генерализированной вирусно-бактериальной инфекции. Упоминание про меконий (первые фекалии новорожденного, — прим. ред.), содержащийся в околоплодных водах, есть только в выписке акушерского обсервационного отделения.
На данный момент по факту случившегося возбуждено уголовное дело по ч. 2 ст. 109 УК РФ «Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей». Расследование продолжается уже полгода, но его ходом потерпевшие недовольны.
Алексей Харлов, адвокат Ксении Волковой и Ирины Дудко:
— К следствию есть много вопросов, а еще больше — к результатам судебно-медицинской экспертизы. Мы просили экспертов ответить, насколько своевременно и в полном объеме Ксении была оказана помощь исходя из показаний и данных, предоставленных потерпевшими (смс, записей звонков, показаний). Но нам отказали, ссылаясь на то, что они могут отвечать только по медицинским документам. Это странно, потому что экспертиза делалась в другом регионе и все вопросы перед отправкой были согласованы. Это заключение поставило следствие в тупик и еще больше все запутало. Я считаю, что дело специально затягивают и откладывают в долгий ящик.
Помимо всего прочего, семья пыталась обращаться в минздрав области, но, по их словам, с ноября прошлого года никакой обратной связи из ведомства они так и не получили.
Корреспонденты 66.RU тоже отправили туда запрос, в котором попросили чиновников ответить на несколько вопросов по ситуации:
- 24.10.2019 Волкова К.Е. направляла свое обращение в минздрав Свердловской области с просьбой провести проверку по факту произошедшего. Документ был зарегистрирован, однако никакого ответа девушка не получила. Мы бы хотели узнать, проводилась ли какая-то проверка, и если да, то каковы ее результаты? Какие меры вообще были приняты?
- Является ли расхождение лонных костей на 8,5 мм (на 30–34-й неделе беременности) показанием для обязательного кесарева сечения?
- Правда ли то, что ребенок в утробе матери может находиться после отхождения околоплодных вод 72 часа без последствий?
- Если пациентке дают препарат для приостановки родовой деятельности, то в течение какого времени (в среднем) прекращаются схватки? И если они не прекращаются через 2–3 часа и более, то как в данном случае должны поступать врачи: оперировать или давать препарат повторно?
- Насколько частыми бывают случаи, когда ребенок испражняется в утробе? Чем это может быть вызвано и чем грозит ребенку?
- Возможно ли каким-то образом определить вирусно-бактериальную внутриутробную инфекцию у беременных? Если да, то как? Чем такие инфекции опасны для плода? От чего появляются?
- Какова статистика смертности новорожденных в роддомах и перинатальных центрах Свердловской области за 2019 год? Каков процент смертности в Екатеринбургском клиническом перинатальном центре, расположенном на улице Комвузовской?
Вот такие ответы нам пришли:
Если кратко, то в документе говорится, что после обращения Ксении в перинатальном центре была проведена внеплановая проверка соблюдения стандартов и порядков оказания медицинской помощи, утвержденных приказами Министерства здравоохранения Российской Федерации и другими нормативными документами. Ответ на обращение был отправлен девушке в установленный законом срок по почте.
При оценке качества оказания медицинской помощи был сделан вывод, что она была оказана в полном объеме. Выбранная сотрудниками перинатального центра акушерская тактика определена как наиболее оптимальная и правильная.
Клинически значимым является диастаз лонного сочленения 10 мм и более (а у Ксении было зафиксировано расхождение 8,5 мм на 32-й неделе).
При преждевременном излитии околоплодных вод, удовлетворительном состоянии матери и плода, отсутствии противопоказания для проведения выжидательной тактики, а также нахождения пациентки в круглосуточном стационаре, беременность может быть пролонгирована на 72 часа и более.
Физиологический стресс во время родов (например, из-за гипоксии, вызванной компрессией пуповины, плацентарной недостаточностью или инфекцией) может привести к испражнению плодом мекония в амниотическую жидкость до родов. Внутриутробное отхождение мекония может быть нормальным процессом, особенно у детей, рожденных в срок или переношенных; оно отмечается примерно в 10–15% родов. Во время родов до 5% новорожденных аспирируют меконий, что вызывает повреждение легких и дыхательную недостаточность.
Внутриутробное инфицирование плода не подлежит верификации при беременности и имеет неблагоприятный прогноз для новорожденного. В настоящее время не существует ни одного абсолютно достоверного метода диагностики внутриутробного состояния плода при беременности и родах, который бы обладал абсолютной специфичностью.
В 2019 году показатель младенческой смерти составил 4,9 промилле. За 5 лет (с 2014 по 2019 год) показатель снизился на 29%.
Чем закончится эта история, пока неясно. Но Ирина, ее дочь и зять собираются идти до конца, несмотря ни на что.
