Разумеется, каждый, кто использует это слово, вкладывает в него, явно или неявно, свой смысл, но общая суть от этого не меняется. Поскольку само слово «модернизация» означает некоторое обновление, но обязательно – в рамках прежней модели развития, старой парадигмы.
Грубо говоря, одни при этом думают: «Вот, как все замечательно у тех, кто сейчас у руля. Но сейчас новый президент произведет кадровую модернизацию, и эти теплые места достанутся нам». Другие имеют в виду, что многие уже отхватили кусок от государственного пирога, а они – еще нет, и под предлогом модернизации этот кусок можно еще отхватить. Третьи уже отхватили, но боятся, что отберут. Четвертые… В общем, дальше можно не продолжать: любой может добавить по собственному вкусу.
В то же время такие соображения, которые так понятны и естественны, представляются крайне опасными. По совершенно банальной причине: для них нет объективных оснований. Т. е. хотеть можно и даже частично можно сделать, но это только ослабит и без того крайне хрупкий и ограниченный ресурс нынешней российской элиты (всей, независимо от представлений отдельных ее представителей по части модернизации), еще более ограничит срок существования нынешней модели. Почему? А дело вот в чем.
Автор настоящего текста, как известно, уже много лет объясняет, что мировой экономический кризис неизбежен и будет продолжаться дальше. Предположим, что он не прав (если прав, то смотри чуть ниже), и кризис заканчивается. Тогда вроде бы ситуация в мировой экономике должна восстановиться. И какое тогда место в системе мирового разделения труда будет занимать Россия? Что, кто-то всерьез считает, что мы станем мировым лидером в нанотехнологиях? Это – детский сад: даже если руководство Роснано сумеет сделать хотя бы один завалящий проект (во что я категорически не верю, поскольку соответствующими способностями это руководство не обладает, что и продемонстрировало неоднократно), то оно не будет его развивать, а просто «приватизирует» иностранным концернам, официально или неофициально. А если, паче чаяния, какой-нибудь «народный умелец» сделает какой-то гениальный проект (во что я как раз могу поверить), то либо он с ним сбежит в более удобное для бизнеса место, чем Россия, либо к нему придут представители еще какой-нибудь госкорпорации и этот проект сначала отберут, а потом – загробят (примеров тому – очень много). Или, в лучшем случае, нашего умельца так задавят налогами и поборами, что он сам все бросит и пойдет чинить машины в автосервис. Потому что это – наша система, и модернизировать ее бессмысленно. Ее менять надо.
Остается шанс «энергетической сверхдержавы». Но вот тут-то вылезут последствия кризиса в виде начавшейся гонки технологий в сфере энергосбережений. Т. е. в среднесрочной перспективе цена на нефть будет все-таки падать, как и спрос на нее. А значит, ресурсов на внутреннее развитие не будет, и придется торговать нефтью и другими ископаемыми прямо в недрах. Сначала отдадим Дальний Восток, потом – Сибирь, а в конце концов у мелкой «Московии» отберут и формальное право кому-то давать или не давать месторождения. Сама наша элита, разумеется, считает, что к этому неприятному моменту она уже переберется на теплые моря в разные страны, но это, как понятно, иллюзии. «Съесть-то он съест, но кто ж ему даст?» – говорит известный анекдот, и в этом он прав.
Значит, стратегически нашей элите (точнее, той ее части, которая еще может думать) нужен кризис. Но кризис – это слом, тут нужны не модернизационные методы, а революционные. Своих революционеров наша нынешняя система не допускает (хотя в процессе сокращения государственного пирога они вполне могут произрасти достаточно спонтанно), но кто сказал, что они обязаны быть именно внутри страны? Глобализацию никто не отменял, а значит, в условиях острейшего, самого крупного в истории человечества за последние 300 лет кризиса (может быть, даже более крупного, чем кризис 1929–45 гг.) в мире будет много сил, которым позарез потребуется от России некоторое конкретное поведение. Так, например, с начала 90-х от нас требовали проведения «либеральной» политики, и все попытки от нее отклониться приводили к крайне жесткой реакции (до обстрела танками парламента). А если ситуация начнет меняться?.. Притом, что она начнет меняться почти наверняка. Ведь вся система обеспечения нашей элиты построена на иностранных банках, иностранных счетах, даже на иностранной судебной системе. Если США и/или Европа начнут серьезно от нас чего-то требовать, элита не сможет отказать. А если одновременно, но другого начнет требовать Китай? Напомним, что одной из версий реальных причин посадки Ходорковского было его желание построить нефтепровод в Китай. Как давно это было? А нефтепровод уже строится …
Разумеется, это все – отдельные примеры. Но суть остается: современная российская элита «выстроена» под жесткие внешние условия, которые в условиях кризиса точно будут меняться. Что потребует принципиальных изменений в самой элите – как стратегических, так и кадровых. Но именно этого она делать категорически отказывается, почему и говорит о модернизации, но не о смене модели. Это даже как-то смешно выглядит: сильные мира сего требуют от народа «модернизации», при этом категорически отказываясь даже лучших представителей этого народа в свой состав включить. Поскольку «и так места мало». Напомним, что КПСС, которую эта наша элита люто ненавидит, делала как раз наоборот. А как только перестала, как только наступил «застой» – следом пришла «перестройка». Но учиться на чужих ошибках у нас (пока) никто не хочет.
Переходя к окончательному выводу, можно сказать следующее. На сегодня теоретически возможны два сценария развития мировой ситуации: выход из кризиса и его продолжение. В первом российская элита может на краткосрочном интервале сохранить свои позиции, но уже в среднесрочном развитии ситуации лишает ее тех средств защиты своих позиций, которые у нее пока есть. А это значит, что ее спишут «снаружи», просто за ненадобностью. «Очень отдельные» ее члены сохранятся в западном обществе, но в массе она вернется в то состояние «нищего быдла», откуда и вышла.
Второй – кризисный. В этом случае радикально изменится тот внешний контур, под который наша элита и создавалась. А поскольку менять стратегические подходы она категорически отказывается, то и результат будет соответствующий – резкий слом всей элитной конструкции. Результат крайне неприятный, но объяснить эту практически неизбежную перспективу нашей «элите» пока не получается. В т. ч. и потому, что она по неизвестной причине поверила в мифическую «модернизацию».
Михаил Хазин
