Финальный аккорд Перестройки: тест-драйв того самого Land Rover Discovery с легендарной Camel Trophy

• У этого материала есть видеоверсия, которая интересна даже не «вместо», а «вместе» за счет большого массива архивного nostalgie-контента. Заодно подписывайтесь, не стесняйтесь — там в 10 раз не замедляют.

Осторожно: Россия открывается

34 года назад — это, стало быть, 1990-й. Излет Перестройки — или ее последнее издыхание. Тут уж у кого какой угол зрения. Независимо от угла зрения, мало кто поспорит вот с чем: в 1990-м и около него казалось, будто некогда самая закрытая страна континента полностью открылась миру.

Москва — точка притяжения. Советская Россия — моднейшее государство на континенте. На российской эстраде — мировые звезды (Ozzy, Metallica, Pantera, Scorpions), на прилавках — мировые бренды (Pepsi), на Пушкинской площади в Москве — первый ресторан мировой сети McDonald's.

Фото: скрины 66.RU
Изрядные итоги 70 лет советской власти: десятки тысяч человек стоят в очереди на морозе и в зале, чтобы попробовать булку с котлетой и кетчупом.

«Когда еще такие рестораны появятся в каждом городе Союза?» — игриво вопрошал корреспондент молодежного телевидения в репортаже с открытия. Мальчик-школьник из толпы в свою очередь удивлялся: «Вот мне раньше говорили, что на Западе все какие-то дикие, все ходят, друг друга убивают. А теперь, когда сюда пришел, увидел, что можно спокойно прийти, выпить стаканчик «Колы».

Очевидно, что где-то в этом ряду событий должны были состояться и какие-нибудь спортивные состязания мирового масштаба. И они состоялись. Не просто в советскую, но глубинную, Россию приехал Camel Trophy.

Фото: фирмы-производителя

Camel Trophy

Не знаю, может, у меня профдеформация, но желтые Land Rover с символикой гонки в моей памяти — один из главных атрибутов 90-х годов. Как кепки CALIFORNIA USA когда-то тогда же и футболки с ДиКаприо и «Титаником» чуть позже.

Хотя к девяностым Camel Trophy уже не был ни новинкой, ни диковинкой: к этому моменту гонка проводилась доброе десятилетие и объехала добрую же половину земного шара. Первый Camel Trophy состоялся в 1980 году, когда три немецких экипажа на автомобилях Jeep решили преодолеть транс-амазонскую трассу в Бразилии. В последующие годы соревнования проводились в других — не менее труднодоступных — местах: Суматра, Папуа — Новая Гвинея, Заир, Борнео, Австралия и Мадагаскар.

Фото: Антон Буценко, 66.RU

Маршруты пролегали там, куда даже волки, койоты и прочие псовые боятся забираться: болота, топи, высокогорные районы, джунгли, пустыни. Camel Trophy мало было просто проехать — на дистанции экипажи выполняли задания на выживание и командную работу. Например, строили переправы и мосты через реки из подручного и палок.

Первая гонка, повторюсь, была на Jeep, но уже в 1981 году техническим партнером соревнований стала компания Land Rover. Они предоставляли участникам автомобили со специальным оснащением: лебедки, защита днища, дополнительные топливные баки и всякое другое.

В 1990 году местом проведения стала загадочная для иностранного гражданина Syberia в некогда закрытой и неприступной стране. Camel Trophy приехала на берега Байкала.

16 национальных экипажей с командами из разных стран, журналистами, персоналом поддержки — впервые в советской истории иностранцы в таком количестве попали не в ленинградские парадные или на Красную площадь, а в глубинку страны. И впервые в истории трофи использовались автомобили Land Rover Discovery.

Фото: Антон Буценко, 66.RU

Land Rover Discovery

Вот такой, как этот, использовался в первый — и последний — раз. Уже с 1991 года трехдверные «Дискавери» сменил Discovery с пятидверным кузовом. А гонка снова, кстати, проходила в Союзе — в тот раз на Камчатке. Уникальности трехдверке добавляет тот факт, что их в таком исполнении собрано всего 20 (!) штук. И не факт, что все дожили до наших дней хоть в каком-нибудь состоянии. Этот дожил в исключительном.

Независимо от количества дверей, по умолчанию все машины для Trophy оборудованы полноприводной трансмиссией с понижающим рядом и блокировкой дифференциалов, электрическими лебедками, изолированными воздухозаборниками — шноркелями — для двигателя. С ним глубина преодолеваемого брода составляет свыше 1,5 метров.

Фото: Антон Буценко, 66.RU

Преодолевать песчаные участки трассы помогали «Сэндтраки» — специальные полозья, которые подкладываются под колеса и повышают их сцепление с поверхностью. Понятное дело, что для путешествий в волчьи и медвежьи углы без уютных АЗС машина оснащалась дополнительными канистрами и освещением.

И не только канистрами: на знакомство с экспонатом я пригласил давнего фаната марки и знатока Владислава Деревянных.

Фото: Антон Буценко, 66.RU
Владислав, придумал «Made in Ural». И много чего еще.

Владислав с ходу вывалил на меня много фактуры, которой не в каждой «Википедии» найдешь.

— О, чемоданы. Оригинальные! Такие давали каждому участнику гонки — под личные вещи. Хотя в экстренной ситуации они могли выступать в том числе как плавсредство. Только непонятно, куда в таком случае девать вещи.

— Если ты уже вынужден плыть на чемодане, то, наверное, без разницы.

— … Ну да.

Фото: Антон Буценко, 66.RU
Чемоданы. На них можно плавать.

По ходу пьесы регулярно перемещаемся между дедулей-Discovery и его дальней родней, новым Defender'ом. Которые, кстати, тоже составляли костяк Camel Trophy всех лет. Но то была максимально кондовая машина, на техническом уровне немногим сложнее палки-копалки или молотка с деревянной ручкой: инструмент.

Defender сегодняшний — автоматический, пневматический, электрический, оцифрованный — хорош, но, боюсь, дистанцию а-ля Trophy уже не осилит. Ну, или осилит, но один раз и если его в конце подталкивать — или тянуть на «лямке» таким вот Discovery.

«Дискавери» же тащить никуда не надо — он до сих пор сам спокойно заводится и прекрасно едет, словно только что сошедший с конвейера UAZ Patriot. Отрадно, что в 2024-м в Ульяновске держат планку Ковентри, Великобритания. 90-го года.

Хотя такого хорошего мотора в ульяновском (и заволжском) исполнении не помню. И паразитных вибраций, трансмиссионных гулов у Discovery куда меньше, чем у нового внедорожника Made in Russia. С оглядкой на 34 года и миллион километров — вообще снимаю шляпу (как Сарик Андреасян с Никитой Кологривым).

Фото: Антон Буценко, 66.RU

«Мешалка» втыкает передачи с точностью хорошо смазанного ружейного затвора, а руля машина слушается с минимальным люфтом. Плюс, для его поворота не надо иметь бицепс Ивана Данко из «Красной жары»: у англичан уже в 90-м нормой был усилитель руля.

Передаточные числа в трансмиссии подобраны (что логично) по-внедорожному: ультракороткая I-я, которая в не экстремальных условиях вполне сойдет за «понижайку», а в условиях совсем обычных стартовать можно вообще сразу со II-й. А когда добрался до IV-й, как-то беспечно расслабившись на разбитой лесной дороге, коллеги из Музейного комплекса впервые за все время мягко попросили осадить: «Кирилл. Нам ее еще в экспозицию ставить».

А во мне все бурлит! Да, этот LR — ископаемое, реликт, наследие Belle epoque, когда казалось, что всегда все будет хорошо, а нехорошо — уже не будет. Помимо того что он музейная ценность, он еще и свидетель (и участник!) переломной страницы в культурной, духовной, социальной, политической жизни целой страны. После Оззи, «Пантеры» и Брайана Джонсона он — последний аккорд Перестройки (дальше — только «Лебединое озеро»).

Списывать его со счетов? Отправлять на пенсию в красивый, стильно высвеченный павильон? Кощунство! Да, дедуля-Discovery — памятник. Но из тех, что не жалуется на боли в пояснице и которого непременно надо выгуливать по лесам и прериям.

Фото: Антон Буценко, 66.RU

Благодарю Музейный комплекс в Верхней Пышме за неповторимый опыт