Принимаю условия соглашения и даю своё согласие на обработку персональных данных и cookies.
Согласен

Куда уходят «Йети» и кончится ли кризис: интервью с главой Skoda в России

Skoda интервью
23 ноября 2017, 10:00
Фото: автора и фирмы-производителя
Как Россия неожиданно выбилась в лидеры экспорта автомобилей в ЕС, почему чиновники не пересядут на Superb, а также чего нам ждать от наступающего 2018-го — в интервью 66.RU рассказал глава Skoda Auto в России Ян Прохазка.
Куда уходят «Йети» и кончится ли кризис: интервью с главой Skoda в России
Фото: фирмы-производителя

Ян Прохазка, 40 лет
В Skoda Auto с 2000 года. В российском представительстве работал с 2005 по 2012 гг., в 2016-м вернулся в нашу страну, но уже на пост главы марки.

— Понимаю, что вам уже сотню раз задавали этот вопрос, но что с российскими перспективами новой модели Skoda — Karoq: шуму наделало интервью Маркуса Озеговича (глава VW Group Rus), в котором он сказал, что «Karoq вне игры». После премьерного тест-драйва модели информация стала поступать более противоречивая.
— А поступила какая-то другая информация? Не знаю никакой другой информации.

Куда уходят «Йети» и кончится ли кризис: интервью с главой Skoda в России
Фото: фирмы-производителя

— Хорошо. Тогда вопрос по локальному производству. Год назад в Млада-Болеславе ваш коллега Вернер Айхорн сказал мне, что вопрос экспорта «не рассматривается». Сейчас я читаю статистические выкладки — и вижу, что почти все Yeti с нижегородского завода уходят в Европу. Как же так?
— Объясню. «Шкоде» не хватает мощностей на головном заводе, и мы пытаемся найти какой-то выход и таким образом спасти производство, чтобы до клиентов доходил требуемый объем машин. Как увеличить эти мощности? У нас получилось разработать такую схему: в Чехии производить локальные модели (Octavia, Kodiaq, Karoq) и к ним добавить те машины, которые производятся в России. Так наладили поставки в Евросоюз — в разные страны, не только в Чехию.

— Что, кроме Yeti, российские заводы могут экспортировать в Европу?
— Теоретически — всё, что производят. Вопрос в том, где нам это выгодно делать в плане объема.

— Почему новые модели стали так долго готовиться к производству в России: я помню времена, когда запуск локальной версии совпадал с мировым стартом продаж. А сегодня Kodiaq идет до российского конвейера почти год!
— Ну, фейслифт «Октавии» мы начали производить тоже практически одновременно со всем миром. Но локализация занимает какое-то время, особенно если это абсолютно новая модель, а не модернизация уже существующей.

— Какую экономию вам дает локальное производство, если сравнивать со 100% импортом?
— Частично расходы на растаможку. Гораздо важнее, что при локальном производстве вся цепочка становится более гибкой и быстрой. Например, если мы заказываем Superb с европейского завода, то его поставка сюда растягивается на несколько месяцев. С российских заводов машины идут к потребителю от одной недели.

— Я так понимаю, калужский и нижегородский заводы загружены почти полностью и какие-то новые модели поставить на их конвейер уже тяжело. Будете расширяться?
— Надо спрашивать у тех, кто отвечает за производство, но я не думаю, что завод в Н.Новгороде заполнен, там мощности еще есть, но пока нет планов.

Кирилл Зайцев