Стив Маттин, шеф-дизайнер АвтоВАЗа: «В России все по-другому и все на контрасте»

Пока коллеги выцарапывали тестовые «Весты» из рук итальянской таможни, мы со Стивом времени зря не теряли: дегустировали мелетонское, учились делать pasta italiana и говорили о высоких материях.

— Стив, почему ты так много фотографируешь? Ищешь вдохновения для будущих моделей Lada?
— Нет, просто люблю это делать. Кто-то дневники пишет, в блог. А я вот снимаю. В мире столько всего, к чему хотелось бы вернуться. Фотографии в этом помогают.

— Понятно. Давай о вдохновении: с чего началась работа над «Вестой»?
— Задача, которая перед нами стояла, — изменить восприятие, поменять то, что люди думают о нашем бренде. Мы должны были уйти от рациональности в восприятии бренда и переориентроваться на эмоции. Автомобиль — специфический продукт, у каждого человека свое мнение о нем: кому-то нравится, кому-то нет. Никто не обсуждает дизайн холодильника или поезда, но мнение об автомобиле есть у каждого.

К тому же, дизайн продает.

В наших поисках корпоративного стиля мы изучили бренды, которые сильны своей узнаваемостью. Audi, например, узнаваемы по их решетке радиатора — single-frame. BMW — по «ноздрям». Но есть бренды и без корпоративной айдентики. Раньше это можно было сказать и о нас.

А ведь «лицо» — важнейшая вещь, как у человека: по лицу мы узнаем Овечкина, Высоцкого, Водянову. Лицо уникально, это то, что отличает нас друг от друга. Оно может промелькнуть перед вами буквально на секунду, но оно отложится в памяти. Это касается и автомобилей. Скоро вы начнете узнавать «Ладу» по лицу, как безошибочно опознаете BMW или Audi.

— …Или Mitsubishi.
— Что касается Mitsubishi. Я уже говорил: мы показали концепт с ДНК нашего нового стиля в 2012 году, на тот момент не было ни одной модели Mitsubishi, на которую он был бы похож. Их модель с «Х»-лицом появилась только полгода спустя.

— Но в 2012-м нечто подобное уже было у Lexus!
— Там не «Х». У них что-то вроде трапеции или песочных часов. У нас же основа ДНК стиля — «икс». Нас он заинтересовал даже не как буква с каким-то смыслом, а с точки зрения графики. «Икс» — жесткий, основательный символ, очень архитектурный. Этот стиль можно использовать в огромном множестве вариаций, менять пропорции, углы, линии. Даже с переменой угла линий Х-графика остается в любом случае. Она определяется безошибочно.

Более того, вы узнаете этот дизайн даже ночью, в темноте. Несмотря на то что пластик спереди используется черный, мы подчеркиваем «Х» хромированными накладками, чтобы вы идентифицировали его.

— Что дальше? Vesta готова, Xray на подходе. Над чем работаете сейчас?
— Сейчас наводим лоск с Xray — ранее вы видели только предварительный вариант дизайна, тут есть над чем поработать. Вы видели еще одну нашу работу — Vesta Cross Concept. Сейчас мы работаем над серийной версией.

Следом подойдет еще и Xray Cross. Ну, а дальше будем работать над заменой всех автомобилей, которые сейчас есть на конвейере: кого-то ждет фейслифт, кого-то — новое поколение. Наш рабочий процесс очень длительный и фактически никогда не останавливается.

— Будет ли у следующей Lada 4×4 то самое «Х»-лицо?
— Подождите и увидите! Это вообще интересный проект. Надо понимать, что «Нива» в своем роде культовый продукт, и нам надо с одной стороны уважать традиции, с другой — вписать эту модель в рамки нашей долгосрочной стратегии и дизайнерский ДНК.

— Что с «Приорой»? Год назад были опубликованы скетчи фейслифтинговой модели, но сейчас, я слышал, производство модели прекращают. Это конец «Приоры»?
— Спроси PR-команду.

Я спросил. Priora — всё. Ее имя даже не прозвучало в ответе Бу Андерссона на вопрос о будущем линейки Lada. Говорят, от идеи подержать ее на конвейере еще какое-то время отказались просто потому, что спрос упал довольно сильно. Последнее время кассу «Приоре» делал только Кавказ.

— В автомобильной индустрии есть весьма жесткий жизненный цикл каждой модели: новое поколение, рестайлинг через 3–4 года, затем новое поколение. У Vesta и Xray будет так же?
— У каждого продукта свой жизненный цикл. И, конечно, на каком-то этапе каждую из этих моделей придется «освежить».

— Что насчет твоего личного будущего? Уже есть новый контракт с АвтоВАЗом?
— Поживем — увидим.

— В таком случае знаешь ли ты в России каких-то реально талантливых дизайнеров, которые смогли бы сменить тебя на этом посту?
— Я знаю талантливых российских дизайнеров, но они не работают в России.

— То есть у нас в стране нет такого же крутого дизайнера, как ты?
— У всех разное мнение насчет того, кто насколько хорош. Я не могу комментировать, насколько хороши другие дизайнеры.

— Ты удовлетворен итогом работы над «Вестой»?
— Vesta — хорошая машина! Это первый продукт Lada, за который я отвечал. И это машина, которой я очень горжусь. Даже безотносительного того что я делал в Mercedes или Volvo — я везде работаю с полной отдачей и страстью. И финал работ над «Вестой» для меня особенный момент, уже просто потому что это наша дебютная машина.

— Сколько человек трудилось в вашей команде над обликом «Весты»?
— Трудно сказать точное число задействованных в проекте. На разных этапах подключаются разные люди. На начальном этапе над проектом работает много специалистов. Но чем дальше — тем команда становится компактнее. Например, на каких-то этапах есть много людей, которые делают натурные макеты или цифровые модели. Дальше в их услугах необходимость отпадает.

— Тяжело было адаптироваться к российским условиям? Все-таки у нас совершенно другая культура, другие условия, нежели в Германии или Швеции.
— Конечно, тут все по-другому. И не только в этом: у каждого бренда свой подход к работе, да и культура самих сотрудников сильно отличается.

Ключевое отличие моей работы здесь было в том, что машины этого бренда разрабатываются только под один рынок, мои предыдущие работодатели делали машины для всего мира. Соответственно, философия дизайна совершенно иная: тебе надо или удовлетворить все рынки сразу, или только один, пусть и такой специфический, как российский.

В России всё на контрасте: лето жаркое, зима холодная, дороги плохие, сильное социальное расслоение… Это накладывает ограничения на то, что ты можешь сделать в дизайне. Другое ограничение — цена конечного продукта.

Но это был интересный вызов в рамках индустрии: мы начинали новую историю с абсолютно чистого листа. В наше время в автопроме немного таких возможностей, я решил использовать ее, принять этот вызов — возможно, самый жесткий в масштабах отрасли.

— Ну, в твоей-то жизни — точно самый масштабный. Кстати, про вызовы. Сегодня некоторые известные иностранцы хотят жить в России. Более того, получают российские паспорта: Жерар Депардье — уже, Фред Дерст — вроде как. Нет желания остаться жить где-нибудь в Сочи, например?
— Нн-нет. У меня нет таких долгосрочных планов по проживанию и работе за границей. В будущем в моей жизни возможны новые вызовы, новые возможности. Так что подождем, посмотрим!

— Ты живешь тут уже 4 года. Что за это время успел полюбить в России, а что — возненавидеть?
— О! Это длинный список. Что люблю. Новый опыт. Новые люди, новая страна, новая культура, новая работа. Постоянно знакомлюсь с новыми людьми — это интересно.

Но есть и негативные моменты: ужасная бюрократия! Никто не знает иностранных языков — это очень затрудняет коммуникацию. Тебе постоянно приходится просить переводчика помочь. А общение в нашей сфере очень важно! Поэтому языковой барьер напрягает.

— В России за руль садишься?
— Не так часто. Просто потому что приходится часто летать, и это трудно — оставлять машину в одном месте, прилетать потом в другое… В Москве я вообще люблю ходить пешком. Чаще всего это, кстати, самый быстрый способ попасть куда-либо. Но когда мне выдадут служебную «Весту», я буду водить чаще! Все-таки больше желания сесть за руль, когда это твое, родное.

— Возникали проблемы с ГИБДД?
— Нет. Но это одна из причин, почему я не очень люблю водить в России.

— Еще вопрос: готовить умеешь?
— Не совсем.

— Придется.

Беседовал Кирилл Зайцев Фото автора, архив 66.ru и пресс-службы АвтоВАЗа

66.RU