Сергей Карякин: «После ада «Дакара» все проблемы кажутся мелкими»

«Дакар» в автоспорте — это hi-end, топовая дисциплина, выше которой некуда. Самые безбашенные люди планеты раз в год собираются, чтобы сделать невозможное — на запредельных скоростях прорваться через нечеловеческие условия. Ралли-рейд образца 2014 года стал одним из сложнейших за всю историю: за 13 дней гонщикам предстояло проехать свыше 9 тысяч километров по пустыням, пересохшим рекам, горам. Каждый день — в полный газ без гарантии доехать до финиша живым.

От Дакара в «Дакаре» давно уже одно только название. Ралли-рейд отныне мчит не из Франции в Африку, а по территории Южной Америки. В этом году дистанция была рекордной — 9 188 км за 13 дней с перерывом на один день отдыха.

Повод для гордости — екатеринбургский парень Сергей Карякин. Первый в истории свердловчанин на старте марафона. Дебют вышел более чем успешным: из 40 стартовавших в его классе гонщиков до финиша добрались только 15. Сам Сергей по итогам ралли-рейда занял седьмое место. Что для дебюта в самой сложной раллийной дисциплине планеты — явный успех.

В эти дни Сергей буквально нарасхват: встреча друзей и поклонников в аэропорту, бесконечные интервью, интервью, интервью. Договариваемся пообедать в кафе на Ботанике. Сергей появляется с небольшим опозданием («Прорыв теплотрассы, пробка скопилась», — извиняется он).

— Пасту «Карбонару» и черный чай, пожалуйста.
— Я слышал, что многие гонщики предпочитают питаться пастой. Видимо, и вправду так.
— Ну, она же калорийная, питательная.

— На какой-то диете особой сидишь?
— Нет, некогда вообще: две работы, семья.

— А учебу закончил?
— Да, в прошлом году — УРФУ.

— Давай начнем издалека. Последнее, что я о тебе слышал перед стартом «Дакара», — это твои выступления в «Академии WRC» пару лет назад. Потом затишье наступило. Как ты вообще оказался в авто/мотоспорте?
— В чемпионате мира и оказался. Я всегда не с того начинаю: обычно же с самого простого начинают, а я с самого сложного. Я считаю, что если учиться, то учиться у лучших, так быстрее чему-то научишься. Ведь время самое дорогое, его не купишь.

— Погоди. Ты с нуля пошел в «юниорский» класс WRC?
— Ну, я проехал перед этим пару гонок в Эстонии. Серьезные состязания, хорошие — зимой проходят. Потом проехал гонку в Швеции — в классе «Production» на Subaru. Занял шестое место, стал самым быстрым пилотом на этой машине. Потом меня взяли в «Академию WRC», откатал там шесть этапов, но ралли — это очень большие деньги, пришлось прекратить выступления.

— А ездить-то где учился? У нас тут, на озерах?
— Нет. Первый раз сел за руль боевой машины в Эстонии.

— Почему в итоге поехал на квадроциклах?
— Дешевле. Плюс езжу на них очень много. Ведь в автоспорте очень важен накат. На квадроциклах он был, был опыт, плюс в плане освещения «Дакар» очень серьезная дисциплина.

— В России, насколько я знаю, ты собрал кучу наград во внедорожных гонках?
— Да, я много выигрывал. Становился чемпионом России в гонках на квадроциклах. Но не считаю, что чемпионат России — серьезное соревнование. Участники очень хорошо подготовлены, но организации никакой. Соответственно, возникает много негативных моментов. А я же всегда еду за положительными эмоциями. Если их нет, какой смысл?

— Накат где получаешь? По лесам?
— Да практически нет.

— А как же тогда результат показывать, если не тренироваться?
— Ну, вот приезжаю и на месте тренируюсь.

— Очень странный подход.
— Ну, видишь, мне надо семью кормить, работать. Все же в деньги и время упирается. Если бы у меня были спонсоры, то пришлось бы меньше работать, больше времени уделять тренировкам. Конечно, я катаюсь тут, тренируюсь. Но это в большей степени отдых.

— Тренер есть?
— По автоспорту да. Был тренер Александр Доросинский. По квадрикам — нет. Этот спорт у нас не так развит.

— Ладно, давай к «Дакару». Как ты там оказался? Просто проснулся однажды и понял, что поедешь покорять пустыни и горы?
— Я подготовил резюме, мини-презентацию специальную, чтобы показать организаторам, что есть опыт участия в ралли. Все, они меня приняли. Заплатил деньги и поехал.

— Сколько?
— Стартовый взнос за гонщика — 12 000 евро.

— Нехило.
— Ну, и получаешь ты за эти деньги немало. Организовано все просто идеально.

— А что ты получаешь за эти деньги? Перелет, проживание?
— Нет, ничего такого. Получаешь шанс выйти на старт, ужин каждый вечер, массаж специальный, если понадобится, медицинскую помощь, обеспечение безопасности.

— Как все происходит на гонке. Ты прилетаешь, тебя кто-то встречает?
— Я прилетел в Буэнос-Айрес, но там меня подвел координатор — не предоставил машину. Я долго метался, не знал, как доехать к старту. Ну, в итоге сел на автобус да поехал в отель так.

— Техника твоя как путешествует?
— О, кстати, это включено во взнос. Технику перевозят из Франции — грузят на паром и везут в Южную Америку. Саму технику мне готовили во Франции. Я остановил свой выбор на кроссовом квадроцикле Yamaha Raptor.

— За свои деньги покупал и готовил?
— Нет, спонсоры «Уралавиа» оплатили. Я квадрик не покупал, а арендовал. Во сколько вышло, сложно сказать. Точных цифр пока не могу сказать.

— ОК. Ну вот ты прилетел, разместился….
— … приехал в лагерь базовый, посмотрел, как квадрик подготовили. Через день надел куртку, шлем, съездил на торжественный старт. Еще через день непосредственно стартовал на первый доп.

— Как осуществляется навигация? Вот у тех, кто на багги, грузовиках, едет есть штурман, который отвечает за карту. У тебя что?
— Я, получается, два в одном — и пилот, и штурман. Еду по дорожной книге, в которой прописан маршрут. К нему выдают еще кипу листов А4 с последними изменениями на дороге. Легенду перед стартом каждого допа надо разрезать по листам. Дальше ты едешь по указаниям из этой дорожной книги. Типа, «500 метров прямо-потом направо». Это я упрощаю, конечно. Есть привязка по градусам. Пишут: вот, есть дюна, двигайся по направлению на столько-то градусов в течение 20 километров, дальше будет точка, которая открывается на навигаторе за 800 метров. Проблема в том, что идеально выдержать вот это направление в градусах очень сложно. Дюны же, рельеф меняется, тебе приходится их иногда объезжать. Есть навигатор, он показывает скорость, направление, градусы, по которым ты двигаешься.

— Удавалось ехать ровно, или ты плутал?
— Плутал. Поначалу. В дюнах тяжело определиться. Там все плутают, даже машины. Бывало, до смешного доходило. Едешь ты по пустыне, тебя машина обгоняет — она же быстрее. Потом через два километра она тебя опять обгоняет. Потом опять. Странно, ведь у них проще должно быть: водитель рулит, штурман ориентирует. Но все равно теряются.

— Как ты для себя составлял распорядок дня? Ведь все равно — надо где-то силы поберечь, где-то приударить.
— Чтобы ехать в первой пятерке, надо постоянно держать полный газ. Мы проезжали 130 км за 6 часов 6 минут. А едем-то не по асфальту. Но приходится держать среднюю скорость выше 100 км/ч.

— Тело сильно болело в конце дня?
— Ужасно болело. Мышцы, суставы…

— В ралли-рейдах надо иметь отменную физическую подготовку. У «КАМАЗовцев», как я знаю, целое медицинское подразделение есть, которое готовит гонщиков. Ты-то как тренировался? Есть у тебя специфическая фитнес-программа?
— Я на бокс хожу.

— Все?
— Да.

— То есть ты прыгаешь на скакалке, оттачиваешь удар, спаррингуешься, а потом приезжаешь на «Дакар» и финишируешь в десятке лучших?!
— Видимо, хватает этого. Тяжело, конечно, было. Подготовка нужна лучше. Но все опять упирается в бюджет.

— Помню, перед выездом ты активно искал спонсоров. Как много компаний обошел, и как много откликнулось?
— Обошел много, не откликнулся почти никто. Кроме «УралАвиа».

— Чем занимаются?
— Продажами вертолетов.

— Знаю, классные ребята. А другие почему не откликаются? Ведь, по сути, у этих соревнований мировое освещение, такая медиаподдержка.
— Все же как хотят: дать сто рублей, а славы получить на сто миллионов. Это бизнес по-русски.

— Получается, ты фактически на 90% на свои деньги ехал?
— На свои и спонсорские.

— Давай от финансов снова к пустыне вернемся. Поломки случались?
— Аварий не было, но постоянно досаждал перегрев мотора. И блок зажигания сломался по пути, еле финишировал. На месте не починить, толкал квадроцикл.

— Есть какая-то взаимопомощь между пилотами? Вы ведь все в экстремальных условиях, легко погибнуть.
— Очень редко помощь встречается. Очень редко. Был случай: гнал по дюнам, спрыгнул с одной — передними колесами зарылся, перелетел через руль. Все это видят, но никто не останавливается.

— Пилоты с тобой общались на остановках?
— Иногда да. Помочь даже просили.

— То есть они перед этим мимо тебя проезжали, а потом на привале помощи просили? Гениально.
— Однажды застрял, опять перегрелся. Уперся в канаву, попросил одного участника помочь мне. Он проехал мимо. Позже я его встретил, так он попросил у меня бензин! Я его спрашиваю: «Вот ты меня там бросил, а сейчас просишь помощи. Ты чего ждешь-то в ответ?»

— Тот факт, что ты русский, людей не удивлял? Наши там пока что редкость.
— Поначалу не интересовались мной. Когда доп выиграл, стали интересоваться. Все-таки я был всего лишь вторым русским, кроме КАМАЗовцев, кто это сделал.

— Вот на этом выигранном спецучастке что ты сделал так, и чего не сделал на других допах, чтобы победить?
— Мешали в основном технические поломки.

— Здоровье не подвело? Как у тебя вообще позвоночник не рассыпался!
— Тяжело. В последние дни ребра нещадно болели.

— Как отдыхали после допов?
— Пришел, поужинал, роуд-бук изучил, свалился спать. Все. Ритм жизни там вообще ужасный.

— Ты мчал по разным покрытиям: песок, глина, камни, гравий. Какое покрытие показалось самым сложным?
— Мягкий песок. Квадрик в нем зарывается. И камни, конечно, с точки зрения нагрузки на суставы: руль постоянно выбивает из рук, больно очень. Под конец чуть ли не локтями рулил, чтобы суставы не напрягать. Руки уже просто не держали.

— Страшно было?
— Нет. Чего бояться-то?

— Не было паники, что вот все, не выедешь отсюда, тут останешься, от обезвоживания умрешь?
— Нет, я не могу умереть. Дома ждут.

— Как там с алкоголем на привалах дела обстоят? Гонщики реально совсем непьющие люди?
— Ну, с ребятами из КАМАЗа мы по рюмочке маленькой выпили за успех. Все на этом.

— Как они тебе, кстати?
— Отзывчивые очень, добрые парни. Поговорили за жизнь, о гонках. Советовать им мне что-то тяжело. У нас ведь классы разные.

— Кстати, про классы и технику. Почему квадрик взял заднеприводный? На полном в пустыне проще, наверное?
— Он надежнее и легче.

— На себе легче тащить?
— Конечно. Были места, где квадрик постоянно зарывался, приходилось толкать.

— Без травм вернулся?
— Целый.

— Какой главный вывод ты сделал для себя после финиша?
— Знаешь, после «Дакара» все проблемы кажутся какими-то мелкими. Там, на 55-градусной жаре, все иначе.

— Выпадет второй шанс — поедешь туда снова?
— Конечно! В следующем году планирую выступить.

Справка 66.ru Сергей Карякин, 23 года Семейное положение: женат, есть ребенок Спортивные достижения, квадроциклы: двукратный победитель внедорожных гонок серии Can-Am Throphy, двукратный чемпион Урала Спортивные достижения, ралли: WRC Швеция, 2011 — 6 место; WRC Academy Финляндия, 2011 — 11 место; WRC Academy Германия, 2011 — 12 место; WRC Academy Англия, 2011 — 6 место

sergeydolya.livejournal.com; личный архив Сергея Карякина; 66.RU