— Екатерина Александровна, конец этого учебного года в Екатеринбурге ознаменовался рядом крупных скандалов, связанных с образованием, его реформированием. Вы можете прокомментировать ситуацию?
— В нашем образовании, как и в других сферах жизни, происходят перемены. И хотелось бы думать, что изменения эти системные. С одной стороны — это нормально. Наша страна переживает процесс становления правового общества и изменений не избежать. С другой — менталитет нашего общества устроен таким образом, что вместо того, чтобы выполнять вновь принимаемые законы, мы ищем пути их обойти. Или трактовать их как угодно.
С тем же набором первоклассников в школы в этом году... С точки зрения Конституции, должны быть равные права для всех детей. Но, как часто у нас бывает — закон право предоставляет, а механизм его реализации не оговаривает. Отменить «территории». А что это такое? Администрация Екатеринбурга посчитала — весь город. Ни общество оказалось не готово к таким изменениям, ни школы. Мы ведь оказались в такой ситуации: есть замечательные, уютные школы, дающие качественное образование, где наблюдается недобор первоклассников, и есть ажиотаж вокруг нескольких школ, где «перенаселение». Если бы родители имели более полную информацию о тех, первых школах, эксцессов удалось бы избежать.
— Многие считают, что отмена территориального принципа — мера, мягко говоря, странная. В первую очередь потому, что мешает детям, живущим в непосредственной близости от школ (речь прежде всего идет о школах, расположенных в центре) быть туда зачисленными.
— Может быть. Но вы знаете, когда за школами были закреплены микроучастки, отмененные в этом году, злоупотребления тоже были: люди делали временную регистрацию в районе рядом со школой, и всеми правдами и неправдами зачислялись в «хорошие» школы. Приходили 3 сентября и говорили: вот регистрация. Возьмите нашего ребенка. До прокуратуры дело доходило. И мы, подчиняясь ее предписаниям, ребенка брали. Ну, хорошо, учится человек и хорошо учится, но ведь это профанация закона: регистрация на месяц, а учится ребенок 11 лет.
В Америке, где районное закрепление за школами очень жесткое, этим вполне легально, а не в обход закона, как у нас, пользуются риэлторы — недвижимость в районах с хорошими школами стоит на порядок дороже. Но там невозможно сделать фиктивный договор найма, или получить фиктивную прописку. Хочешь, чтобы твой ребенок учился в хорошей школе? Будь любезен, покупай недвижимость, переезжай, живи рядом. Таким образом, школа становится «градообразующим» элементом — хорошие школы привлекают людей в город или район, растет стоимость недвижимости и инвестиционная привлекательность.
— Инициативы руководства, вроде постановления Управления образования об изменении порядка приема детей, сильно мешают работать школам? Ведь по сути от учебного процесса вы были отвлечены месяц с 16 апреля, когда было объявлено о новом порядке приема в школы и до 16 мая, когда все это логически завершилось?
— Самая серьезная проблема наших школ вовсе не в законодательных инициативах руководства. И не в их зачастую внезапности и несвоевременности. А в том, что школа призвана решать вообще все проблемы нашего общества. Ни одному директору школы, ни в одной стране мира, даже в страшном сне не приснится, что надо заниматься переписью населения, предвыборной агитацией, избирательными кампаниями, воинским учетом, уборкой территории и еще массой дел, никак не связанных с учебным процессом. Это отнимает страшно много времени! И руководителя и сотрудников. Хорошо, когда, есть слаженная административная команда, которая минимизирует временные издержки. А если ее нет? Директор бросает свое учебное заведение и начинает решать задачи общественных организаций и институтов. А страдает — образование.
— А что там с военкоматами?
— Мы ведем воинский учет, предоставляем данные о наших учениках, подлежащих ему, водим наших учеников в комиссариат. Усиливаются требования и к курсу «Основы безопасности жизнедеятельности», особенно к разделу «Основы военной службы». Увеличено количество часов, но это полбеды, данную подготовку должны кадровые военные или лица, имеющие воинскую специальность. И при этом имеющие профессиональное педагогическое образование. Где найти такие кадры?
— И как часто руководство выступает с подобными инициативами? Можете привести пример?
— В последнее время перемены в системе образования происходят очень часто. А пример простой: в соответствии с новым положением об аттестации педагогических и руководящих кадров, каждый директор школы, член администрации, должен получить дополнительное образование в области менеджмента. Управленческий уровень, конечно, надо повышать. Но только где директор школы, даже изыскав время, должен взять дополнительно сорок тысяч рублей в год на обучение? Я, конечно, не буду жаловаться на свою зарплату, она достойная, но для меня эта трата чувствительная. Когда принимаются такие решения... только руками остается развести.
— Но в этом случае все-таки можно изыскать возможности...
— В некоторых случаях законы заведомо невыполнимы. Вот, например, по новым требованиям САНПИН парты в начальной школе должны быть с регулируемым наклоном поверхности, а в старшей школе — регулируемые по высоте. Вы представляете себе, сколько стоит поменять вообще всю учебную мебель в школе? Крайне недешево! Где на это взять денег — об этом не задумываемся, принимая на федеральном уровне такие законы. А есть еще требования к учебному зданию, противопожарной безопасности и так далее, и так далее. Это системная проблема законодательства: законы не имеют механизма реализации, четкого, ясного, продуманного регламента, исключающего такие ситуации, которая возникла в этом году с первоклашками.
— Есть средства?
— Конечно. При всех равных качество образования зависит от двух обстоятельств: среднего уровня класса и преподавательской квалификации. Все нас ругают за «селекцию» — одним мы рекомендуем обучение в нашей школе, другим нет. Можно ее и не проводить. Но тогда в одном классе будут дети разного потенциала. Но учитель массовой школы, каковой является и наша гимназия, не сможет работать так эффективно, если в одном классе есть отстающий ученик, ученики какого-то среднего уровня и условно гений. Недополучат все: отстающий закомплексует и потеряет всякий интерес к учебе, гений утратит стимул к развитию, ученики среднего уровня потеряют время, которое учителю все-таки придется уделять крайностям. Ребенку, этого никак не могут понять родители, нужен нормальный средний уровень. Не обязательно высокий — оптимальный для его развития.
— Куда в таком случае, девать детей выдающихся?
— Как куда? Коррекционные школы для детей с отклонениями в развитии мы создаем. А почему бы не создать школы и для детей одаренных? Они нуждаются в повышенном внимании не меньше. Да, гениальных детей их немного — единицы, сотые доли процента. В большинстве случаев речь идет о детях с повышенными интеллектуальными потребностями. Но почему и кто посчитал, что они должны учиться вместе со всеми?
— А откуда берутся гении?
— Это заслуга начальной школы и дошкольного образования, а также родителей, которые привили ребенку тягу к получению знаний. Не только через компьютер или телевидение, а и другими путями — через походы в театры, музеи библиотеки, замотивировали на получение знаний. Мотивация — еще один любопытный предмет. Вы знаете, что наши школьники начальных классов на международном уровне показывают высокие результаты в международных исследованиях.
Но в среднем звене мотивация пропадает, появляются другие интересы, снижается общий культурный уровень, начинает сказываться влияние субкультур. И не школа в этом виновата — если в семье нет устойчивых нравственных установок, ребенок ищет замещение отсутствующих моральных принципов во внешней среде. А она не всегда благоприятна. Правда, нужно отметить, что к выпускным классам мотивация несколько возрастает — ее диктует необходимость дальнейшего обучения и получения специальности, но это уже в большинстве случаев не желание получать знания, а желание получить аттестат и поступить в вуз.
— По традиции в этом винят школу.
— У нас чуть что — сразу школа виновата. Падает национальное самосознание? Школа недоработала, давайте введем дополнительный урок патриотизма. Болеют дети? Давайте введем дополнительный урок физической культуры. Надо, не надо, есть условия или их нет, никто нас не спрашивает. А мы бы ответили: это нереально. Когда у тебя на 900 человек детей один спортзал, даже при наличии специалистов, организовать дополнительный урок физкультуры... И все-таки, большинство проблем мы бы решили, но у нас в стране директор школы отвечает за все сам. Сдать школу к новому учебному году, обеспечить подписку на «региональное издание»...
— Это какое же? «Российскую газету»?
— Нет. Скажем так политкорректно: поддерживаем «отечественного производителя». Выручают наши пенсионеры. Есть в нашем активе педагоги, которые давно уже в школе не работают, но подписку на прессу получают с удовольствием. Однако, выписать газету — это не самое страшное.
— А что?
— Общество у нас недостаточно зрелое, с трудом принимает перемены. Я недавно была в командировке в США и там подход к образованию совсем другой. В муниципальном бюджете не хватает денег на развитие образования? Тогда давайте введем новый налог, все поступления от которого пустим на содержание кампуса, закуп оборудование, приглашение высококвалифицированных кадров. Они понимают: если образование станет лучше, их город станет востребованным, туда поедут люди, привезут свои деньги, и город — получит новый импульс к развитию.
У нас — все наоборот. Родители в массе своей считают, что нужно любой ценой — связями, кулаками или деньгами прорваться в выбранную школу, потому что она считается хорошей. И потом больше ни за что и никогда не платить. Есть сознательные родители, которые сами приходят и спрашивают: не нужна ли помощь и помогают. И в нашей школе есть такие — и за это им огромное спасибо. Остальные же размышляют так: «государство нам должно обеспечить бесплатное образование!» и сами не замечают того, что в очереди-то они выстраиваются именно в те школы, в которые уже кто-то что-то вложил! Либо государство, либо родители предыдущих поколений учеников.
— Хорошими — это кем считается? И как определяется?
— По чьему-то «авторитетному» мнению. Единого рейтинга школ нет. Во всех образовательных учреждениях все по-разному: и условия обучения, и программы, и все. Когда училась я, везде было примерно одно и то же. И разница между школами была минимальной, было все равно куда идти. Сейчас условия изменились. Нет, сама по себе диверсификация хороша: сегодня в каждом учреждении есть своя «фишка».Например, если в каком-то районе так сложились обстоятельства, что много детей трудовых эмигрантов, то школа учитывает эти особенности: вводится преподавание русского как иностранного, например. Но единый стандарт обучения должен быть.
— В начале года вступил в силу федеральный закон, который дал право учебным заведениям на финансовое самоопределение и в нем также говорилось о едином стандарте.
— Да, для всех трех типов — казенных, бюджетных и автономных учреждений — будут выделяться средства по нормативу, обеспечивающие реализацию основной образовательной программы в рамках стандарта. Это та самая недельная нагрузка, те часы, которые гарантируются государством. Я же говорю об установлении единого образовательного уровня, знака качества, если угодно.
— Есть ощущение, что «генеральная линия партии» нашей стране как можно ближе подойти в образовании к американской модели. Скажите, появление больших частных школ и колледжей, как неотъемлемой части образования в США возможно в нашей стране? Чтобы все как там — с кампусами, общежитиями и так далее?
— В некоторой степени интернат реализован и у нас. Причем не только для обучения детей, оставленных родителями. Специализированный учебный научный центр при УрГУ — прекрасный пример модели работы с одаренными детьми. Но это не модель массового образования. Дело не только в финансировании, которое требуется на реализацию таких проектов. Я думаю, даже на полностью коммерческой основе такие услуги были бы востребованы, государству ничего не пришлось бы «делать самому». Оно бы не мешало.
Но открыть частную школу, даже небольших размеров — это невероятно сложно. Законодательство всячески этому препятствует своей косностью. Но если государство озаботится, и создаст режим благоприятствования частному образованию — выиграют все. В первую очередь само образование. Его уровень незамедлительно повысится, нужно ведь будет конкурировать с новыми сильными участниками. Только нужно понимать, что качество условий и качество образования — не обязательно напрямую связанные вещи.
— И вы, и я воспитанники советской школы. Со всеми ее плюсами и минусами. Скажите, на ваш взгляд качественный уровень образования изменился тех пор? В какую сторону?
— Вопрос очень сложный. Раньше были совсем другие критерии оценки эффективности школьного образования, чем сейчас. Что бы мы не говорили, но по результатам анкетирования современные родители и ученики главным показателем качества образования в школе считают успешное поступление в вуз. Это определяющий фактор. Хорошие комфортные условия обучения, развитие личности, кругозора и так далее — все это отступает на второй план. А значит, в отличие от советской школы у нас есть совершенно прагматическая четкая задача: сделать все возможное, чтобы на выходе ученик мог поступить в тот вуз, который он выбрал, и помочь ему сделать правильный для него выбор.
И в этом плане сейчас возможностей больше: по результатам ЕГЭ ученик может получить место в тех учебных заведениях, выбор которых нам лично в голову не приходил. Уехать, например, в Питер, не только потому что там качество образования выше, а потому что там количество бюджетных мест на том или ином направлении превышает предложение местных вузов. Плохо, да? Отток мозгов. В пять раз больше наших выпускников стало уезжать в столичные вузы с введением единого экзамена. Но это только лишний стимул совершенствоваться Уральским институтам и университетам, прийти к нам, взять наших учеников в старших классах, заинтересовать их, повести и увлечь за собой. Дать стипендии. Дать стимул не уезжать куда-то далеко, а остаться дома.
— Просто столичные вузы дают большие возможности для дальнейшего карьерного роста, просто большую свободу выбора своему применению. Отчасти проблему диверсификации высшего образования призван решить УрФУ.
— Может быть, именно он и решит. Но пока качество образования и возможности самореализации существенно отличаются, и я поддерживаю учеников, которые уезжают в Москву, уезжают в Санкт-Петербург. Однако если оценивать качественный уровень подготовки учеников сообразно их целям 20 лет назад и сейчас — особой разницы вы не увидите. Лично у меня и тогда были хорошие ученики, и сейчас они есть. Другое дело, что снижается и явно нравственный уровень детей.
Да, это не их проблема, не они в этом виноваты. Это родители, среда. Дети поколения
И это не задача школы, она может только направить, помочь, провести мероприятие на ту же патриотическую тему, но оно пройдет впустую, если почва не благодатна. А это должны воспитывать родители, и не только воспитывать, но и личным примером показывать, как должно быть.
Фото: Сергей Никифоров, специально для 66.ru
Вы больной, да?