Уже полгода я не видела свою дочь. Мне очень тяжело говорить и думать обо всем этом, поэтому я стараюсь отвлекать себя от этих мыслей. Иначе я теряю разум и чувства. Я очень опасаюсь, что он сделает что-то с собой и Василисой. Бывают такие истории, когда отец похищает ребенка, в какой-то момент не справляется с ситуацией и убивает ребенка и себя. Мысли об этом невыносимы. А ведь начиналось все совсем по-другому.
Он писал, что я чудесная жена, но не хотел меня делить даже с ребенком
Мы были женаты пять лет. Свадьба случилась быстро — он сделал мне предложение всего через три недели после знакомства. Он ко мне очень хорошо относился тогда. Никакого физического насилия не было. Даже назвать меня глупой было чем-то немыслимым. Сейчас он все удалил из соцсетей, но раньше постоянно писал, какая у него прекрасная жена, как он меня любит и гордится и какие делает подарки.
Как выяснилось позже, это все было типичной историей абьюза — я должна была быть только с ним. Поэтому когда у нас спустя четыре года брака родилась дочь, это разрушило его картину мира. Все мое внимание должно было принадлежать ему, а тут все изменилось, и он пошел искать следующую жертву.
Он не смог справиться с обязанностями и отца, и мужа. В итоге, когда Василисе было полтора года, мы расстались, а в 2017-м — развелись. У нас тогда не было какого-то отдельного юридического решения о том, с кем останется ребенок. Я не собиралась скрывать дочь — мы никуда не переезжали, Василиса ходила в детский сад.
После развода он пропал, а потом пытался вернуться в семью
Несмотря на разрыв, бывший муж продолжал общаться с дочерью. Его поведение менялось эпизодами. Сначала он пропал, чтобы обеспечить себе веселую жизнь. Но это ему быстро наскучило, и он поставил себе новую цель — стать хорошим отцом. Он начал уделять внимание дочери, и я не возражала — я считаю, что ребенку нужны оба родителя.
Но в какой-то момент оказалось, что он не просто так общается с ребенком, а хочет вернуться в семью. Я была категорически против этого и корректно отказала ему. Его отец на меня орал, что я дура, не принимаю его замечательного сына обратно. У них это семейное — его мама всегда была бесправной в семье. Но я своего мнения не изменила. И с конца 2019 года он снова резко изменился — бывший муж начал сильно манипулировать ребенком.
Однажды мне позвонила дочь и начала плакать
В апреле 2020 года я в очередной раз передала ему Василису на условии, что как только она захочет, я сразу ее заберу. Буквально на следующий день мне позвонила дочка и начала плакать и просить, чтобы я приехала. Я тогда очень испугалась, потому что она раньше так не реагировала. Я приехала и просто уложила ее спать, чтобы она успокоилась. Он мне сказал: «Ты увидишь ее через две недели, если будешь себя хорошо вести. А так, будешь бегать под окнами, кричать: «я же мать» — и ничего сделать не сможешь».
После этого случая я решила, что у нас должны быть официальные договоренности по дочери. Я сказала ему, что пока у нас не будет юридического решения, Василису я больше ему оставлять не буду. Он пропал после этого. Как мне рассказали, устраивал свою личную жизнь. Но там тоже все закончилось неудачно для него, и он еще сильнее ожесточился. Начались угрозы в мой адрес, которые касались всех сфер моей жизни, и основная цель — испортить мне жизнь до невыносимости.
Через три месяца он появился снова — 22 июля он выкрал ребенка из детского сада. На третий день я ее нашла в Пермском крае, забрала домой.
Если бы я знала, что он сделает, я бы не отдала ему дочь
Как выяснилось позже, он долго вынашивал план похищения и тщательно к нему готовился по советам своего адвоката. 9 октября, убежденная его словами в письменной форме и заверениями адвоката, я передала Василису отцу, чтобы они вместе съездили в Суздаль. Я думала, что дочери будет хорошо провести время с папой, и моя адвокат тогда очень советовала так сделать. Позже я поняла, что, возможно, ее подкупили. Сейчас мне очевидно, что это было ужасное решение — этого нельзя было делать ни в коем случае. Но в тот момент я была уверена в обратном.
Позже мне стало известно, что уже на следующий день отец повел Василису к психологу, и сразу же, 10 октября, они уехали через Белоруссию в другую страну. У ребенка стоял запрет на выезд с территории РФ.
С тех пор я не видела ни Василису, ни его. Он не пытался связаться со мной. 18 ноября Пресненский суд вынес определение о проживании ребенка с матерью, а также об отобрании Василисы у отца и передаче ее мне.
Я обращалась к Оксане Пушкиной — она очень помогла и отправила депутатские запросы. Также следят за этим прокуратура и судебные приставы. Сколько я еще не увижу дочь, неизвестно. Она и ее отец объявлены в розыск, и Следственный комитет уже выяснил, в какой они стране — там тоже работают по их поиску. Вся эта неопределенность и невозможность как-то ускорить процесс убивают.
