Уральский пранкер Алексей Столяров, более известный как Lexus, стал популярен благодаря многочисленным телефонным розыгрышам политиков и представителей шоу-бизнеса. В списке его жертв — Михаил Горбачев, Виталий Мутко, Владимир Мединский, Владимир Жириновский, Наталья Поклонская, Анастасия Волочкова, Михаил Саакашвили, Виталий Кличко, Александр Лукашенко, Ксения Собчак, ну и конечно, сэр Элтон Джон, которому звонили от имени Владимира Путина.
— Как ваши родители, которые живут в Екатеринбурге, относятся к вашим розыгрышам?
— Скорее позитивно.
— Они не боятся, что когда-нибудь обиженные вами люди дадут вам по башке?
— Во-первых, я в этом плане аккуратный. А во-вторых, те люди, которые захотят что-то со мной сделать, первые же попадут под подозрение. Риск есть, он есть у каждого журналиста, который разоблачает какие-то коррупционные схемы или преступность. Но что теперь поделать? Это мой выбор.
— То есть вы считаете себя журналистом? Почему тогда вы не придерживаетесь этики журналиста?
— Это же не классическая журналистика. Это пранк-журналистика, смесь того и другого. Нет в классификации профессий такого понятия, как «пранк».
— А если в вузах введут такой предмет, будете рады?
— Я не хотел бы этого на самом деле. Потому что все сразу станут пугаться и суть сойдет на нет. Люди не должны быть подготовленными к таким розыгрышам, тогда с ними удобнее работать.
— Помните свою первую жертву?
— Сейчас сложно вспомнить, кто был первым. По-моему, это был олигарх Борис Березовский.
— Как вы отбираете тех, кого будете разыгрывать?
— Все зависит от информационной повестки. Я смотрю новости, читаю — и вдруг вижу интересную тему, которую можно развить.
— Какие СМИ вы читаете?
— Я читаю всё, даже желтую прессу. Я читаю все издания, которые есть, вне зависимости от их направленности. И уже потом какое-то понимание происходит. Нельзя быть заточенным на один сегмент. У всех людей разные тараканы, которых как-то между собой нужно складывать, чтобы понять общую картинку. Когда пазл собран, в голове возникает вариант, как можно ситуацию смоделировать, что можно оттуда получить. Достаю номер нужного мне человека и звоню.
— Мне кажется, не всегда можно достать чей-то номер по мановению волшебной палочки. Пока вы достаете нужный вам телефон, информационный повод может протухнуть.
— Ну, я могу спросить у кого-то, могу как-то методом социальной инженерии его достать. Естественно, когда повод утихает, становится не так интересно. Но я же сам могу этот повод создавать. Он может создаваться на основе какого-то розыгрыша. Бывают опять же такие поводы, которые не стихают неделями: Сирия будет актуальна еще год как минимум, Украина продержалась практически полтора года...
— Вы часто говорите: «Моя политическая позиция... Совпадает с моей политической позицией». Может, расскажете о своей позиции подробней, а то как-то все туманно и неопределенно?
— Сложно сформулировать. У меня она сложная.
— Давайте по основным моментам. О ситуации с Египтом что думаете?
— Ну, там все ясно. ИГИЛ взорвали наш самолет. Считаю, то, что мы их сейчас бомбим, это абсолютно правильное решение.
— С Турцией?
— В данном случае, я считаю, обрывать отношения с ними вот так сразу не стоило, но санкции вводить можно. Потому что Турция давным-давно с Россией сотрудничала, несмотря на то что у них там свои тараканы в голове.
— А вот эта массовая истерия, что давайте будем смотреть штрих-коды…
— Вот это я не поддерживаю. Я особо даже не поддерживаю и уничтожение этих санкционных продуктов, которые были завезены по недосмотру чиновников. Главное — чтобы цены в магазинах не росли в связи с этим. Вот что самое главное. И хозяйство наше чтобы развивалось. Вот тогда можно будет сказать, что санкции эффективны. Все эти санкции пошли из-за того, что случилось в Крыму. Большинство населения, как и я, поддерживает присоединение Крыма.
— То есть вас устраивает политика нашего президента?
— По основным направлениям — да. Хотя нельзя быть во всём согласным. Но я не являюсь политиком, я обыватель, обычный гражданин.
— Хотели бы вы позвонить Владимиру Владимировичу?
— Хотел бы.
— Что мешает? Сами же говорите, что не так трудно добыть телефон.
— Мне кажется, с телефоном президента не всё так просто. Да и не то время сейчас, чтобы отвлекать таких важных людей от их деятельности.
— Когда настанет время отвлекать Путина?
— Ну, может быть, он захочет когда-нибудь уйти на пенсию. Это будет лишний повод всем нам повеселиться.
— Когда Путин соберется на пенсию, кто его заменит?
— Медведев.
— Давайте исключим Медведева из списка, дабы не создавать замкнутый круг. Есть у вас другие кандидатуры?
— Есть достойные люди. Дмитрий Рогозин, например. Есть неплохой экономист Сергей Глазьев, советник. (Через несколько дней после интервью Алексей связался с нами и сказал, что долго думал и наконец-то определился с ответом. Пранкер решил: «Если не Путин и не Медведев, то глава Республики Крым Сергей Аксенов, так как в нужный момент он взял ситуацию в свои руки, показал харизму и без жертв решил государственную задачу». — Прим. ред.)
— Кого из наших политиков, политической верхушки вам удавалось разыгрывать?
— Нашу политическую верхушку я не трогал, исходя из моей личной этики.
— А из оппозиционных?
— Алексея Навального пробовал, но он очень боится говорить по телефону. Гарри Каспаров был, Евгения Чирикова, Антон Носик... Но сейчас они настолько неинтересны, что как-то их даже жалко.
— А местных политиков? Ройзман вам не интересен?
— Оставим его на десерт. Если я вам сейчас расскажу о своих планах, то потом будет скучно.
— Кто еще был жертвой ваших розыгрышей?
— Последние — крымские татары, которые обрубили свет. Мы установили, что это сделал боец одного украинского батальона. То есть я помог следствию, Наталья Поклонская лично поблагодарила меня за активную гражданскую позицию, сказала, что эти записи будут приобщены к материалам уголовного дела.
— То есть вы борец за добро и справедливость?
— Я всего лишь показываю свою гражданскую позицию. Ну, естественно, я, с моей точки зрения, делаю добро. Уж вредить я бы точно не стал.
— А розыгрыш Элтона Джона вреда не нанес никому? Какая в этом случае была ваша гражданская позиция?
— Это было для «похохотать».
— Удалось?
— Конечно, у меня телефон разрывался от звонков с BBC, c The Guardian. Всем нужны были комментарии. Даже китайцы забеспокоились. Но самое главное — что это никому вреда-то не принесло. Все позитивно к этому отнеслись.
— Ну это потому что «похохотать». А если бы это было расследование? Мог бы быть и вред?
— Я бы не стал этим заниматься, если бы это причинило вред моей стране. Если мы говорим о моей моральной стороне, то…
— Подождите. Допустим, вы звоните человеку и у вас нет желания нанести вред. Но в разговоре, представившись другим человеком, вы становитесь носителем чужих интимных тайн. Что с этим делать?
— Это частная жизнь, которую я не трогаю. Если мне станет известно что-то о человеке, с кем он спит, что он делает, я это не выложу. Но если это касается общества, то уж извините.
— Сколько вы еще планируете заниматься розыгрышами?
— До тех пор пока это актуально. Сейчас мы готовим проект на одном крупнейшем федеральном канале, политику которого я полностью поддерживаю. Мы уже отсняли пилотную версию. Теперь ждем повестки, когда она будет актуальна, потому что сейчас политика немножко в другую сторону переместилась.
— То есть пранк-журналистика приносит деньги?
— Пока что это мой основной заработок. Когда мой интерес совпадает с материальным поощрением — почему нет?
— Иски вам еще не прилетали ни от кого?
— Нет. А за что? Я же никого не оклеветал. Тут обижаться на себя надо в первую очередь, а не на меня. Вы же, если с кем-то общаетесь, должны понимать, что вы политик, вы должны быть открыты для народа, для любого звонящего. И если мне станет известно то, что меня приведет в шок, естественно, я это опубликую. Но если я понимаю, что публикация этой информации нанесет вред в первую очередь государству и обществу, я это публиковать не буду.
— Не боитесь, что вам когда-нибудь позвонят и выудят из вас эту информацию?
— А что из меня можно выудить?
— Кто знает? Я же не знаю ваших тайн.
— Я же не политик. Я не чиновник. Ну, значит, выудят, и пожалуйста. Из меня можно выудить информацию о других людях, да. Но я же не буду общаться об этом непонятно с кем. Во-вторых, я даже если знаю что-то о человеке, другим об этом не рассказываю. Всё, что осталось за кадром, оно осталось у меня в голове.
такие люди не работают.
А чего так?
