Тренинг «Попугай» благотворительного проекта «Дети верят в чудо» появился меньше года назад. Его авторы планируют провести занятия в 39 детских домах, разбросанных по всей стране. Три из них находятся в Екатеринбурге. Главная задача — подготовить детдомовцев к жизни вне стен интерната и воспитать в них уверенность в себе. На вопрос, почему тренинг называется «Попугай», его создатели отвечают так:
— Представьте себе ситуацию: австралийский попугай внезапно оказывается на уральской земле. То, что он здесь видит, его сильно пугает. Ведь он попал совсем в другие условия. И вот попугайчик попадает к ребятам в детский дом, и они помогают ему адаптироваться в том мире, в котором теперь им всем предстоит жить.
Куратор проекта Ксения Зарицкая и тренер Оксана Кох рассказали Порталу 66.ru, как избавить воспитанников детдома от госпитального синдрома и сможет ли кто-то из них стать по-настоящему успешным.
| Сегодня в России 93 тысячи сирот (по данным зампредседателя правительства РФ Ольги Голодец). |
| Создатели проекта собрали группу из самых опытных психологов и коучей. Помогает им игрушечный попугай, прилетевший из Австралии. Дети помладше охотно рассказывают ему, как устроена жизнь в их детдоме. |
— Детдомовцы выходят во взрослую жизнь, как в космос. В этом смысле за последние несколько лет ничего не изменилось. Вы объясняете им, как вести себя в реальном мире?
Оксана: Я просто предлагаю им посмотреть, как можно жить по-другому. Их главная проблема — это воспитание. То, как они понимают себя. Поведение детдомовцев обусловлено системой, режимом. Система накладывает отпечаток на их самостоятельность и так называемую самость. Эти дети привыкли, что кто-то все время решает за них, куда им идти и что делать. И это нормально, наверное, для детского дома. Но уровень личной ответственности из-за этого становится очень низким. Я хочу, чтобы они поняли, что сами отвечают за свою жизнь.
— В детдомах живут не богато, но на всем готовом. Сами не стирают, полы не моют. Кто-то даже не знает, как выглядит в магазине кефир. Как избавиться от этого госпитального синдрома?
Оксана: Не нужно заваливать детдома подарками. Это только развращает. Детям интереснее, когда к ним приезжают личности, известные люди, которые добились успеха и теперь могут чему-то их научить, поделиться своим жизненным опытом. В этот момент глаза у них загораются. Они думают: «Ух ты, а ведь можно еще и вот так!»
— Уходить из детдома страшно?
Оксана: Недавно я разговаривала с девочками-выпускницами. Они считали дни до момента, когда смогут покинуть детдом. Им оставалось 27 дней. Они говорили, что все знают, что им не страшно. Когда мы уже заканчивали работать в этом детдоме, я еще раз спросила их: «Девочки, вам честно не страшно?». Они говорят: «Страшно, аж до холода!» Я спросила: помните, о чем мы с вами все это время говорили? И одна девочка сказала: «Я понимаю, что только я делаю выбор. Все зависит только от меня, потому что я сама живу своей жизнью».
| Психологи уже успели побывать в Екатеринбурге, Богдановиче, Ирбите, Нижнем Тагиле, Первоуральске, Перми, Ревде, Сарапулке, Кирове, Ижевске, Качканаре… Теперь собираются в закрытые города — Лесной и Снежинск. На фото: тренер коуч-центра Станислава Гринберга Оксана Кох. |
— У вас есть статистика, сколько детей в первые годы самостоятельной жизни выплывают, а сколько оказываются в тюрьме или становятся бездомными?
Ксения: Пока проект не завершен, поэтому общей статистики нет. Сейчас мы этим занимаемся, потому что нам это очень интересно. Мы хотим собрать и проанализировать цифры по итогам года. Уже сейчас можно сказать, что в каждом детском доме — свои результаты. Они зависят от руководителя и от педагогов. Ну и от региона, в котором находится детский дом.
— Как детдомовцы понимают «успех»? Что это для них?
Оксана: Я задавала детям этот вопрос. Чаще всего они говорят, что успех — это создать семью и получить профессию. Тогда я спрашиваю: что самое первое вы сделаете, когда выйдете из детского дома? «Мы купим себе самые красивые вещи». — «Хорошо, вы станете от этого счастливее? И как долго это состояние будет продолжаться?» Они подумают-подумают и говорят: «Наверное, недолго. Наверное, лучше все-таки найти человека, который будет с тобой рядом». Им это правда важно. Они же привыкли жить все вместе, поддерживать друг друга.
Есть такой бывший детдомовец Александр Гезалов (тренер — эксперт Общественной палаты РФ по вопросам социального сиротства, эксперт Совета Федерации РФ, — прим. 66.ru). Он как раз об этой проблеме говорил. Многие дети, выйдя из детского дома, объединяются в коммуны и так живут. Потому что не умеют по-другому. Думаю, что действительно такое бывает, но не у всех так. Для большинства детдомовцев главной ценностью остается семья. Они мечтают о счастливой жизни. И о работе. Это уже хорошо.
| Ксения Зарицкая вспоминает, что сначала достучаться до руководства некоторых детских домов было непросто. Многие всерьез полагали, что под маской психологов скрывается очередная секта. |
— В книге «Соленое детство» Александр Гезалов писал, что плохой детский дом лучше, чем хороший. «Если твое детство было настоящим адом, это может в тебе что-то пробудить для будущей жизни». Вы встречали плохие детские дома или вам чаще попадались хорошие?
Оксана: Я не знаю, что значит «плохой» и «хороший» детский дом. В любом случае это же будет моя интерпретация. Я не сторонница давать оценки. Как есть — так есть. Я думаю, что всё зависит от конкретного ребенка, а не от среды, в которой он рос. Это, знаете, как в той притче про двух лягушек, которые попали в кувшин. Одна утонула, а вторая билась-билась — и выпрыгнула, сбив сметану в масло.
Ксения: Мы знаем много историй о том, как у ребенка было всё, но за полгода он это потерял. В то же время был случай, когда у девочки не было практически ничего, но она смогла подняться.
— Расскажите эти истории?
Ксения: Все знают, что у воспитанников детских домов копятся социальные выплаты. У того мальчика эта сумма дошла до полумиллиона. У него были деньги, была квартира. Но он спустил все деньги на подарки для своих друзей, купил себе дорогой ноутбук, который у него тут же украли. Он не знал, как распорядиться своим капиталом, квартирой. Конечно, сразу нашлись «доброжелатели», которые помогли ему расстаться с только-только нажитым имуществом. Другая история — про девочку-выпускницу. Она решила, что поступит в хорошее учебное заведение в Екатеринбурге. И действительно поступила. Приехала из далекого городка в Свердловской области. Всего добилась сама. Сейчас ее можно назвать успешной.
| Программа «Попугай» создавалась не только для детей, но и для сотрудников детских домов. Сейчас авторы проекта разрабатывают онлайн-версию уже для педагогов. |
— История этой девочки, скорее, исключение. Чаще всего чтобы детдомовцу не потеряться в жизни, ему нужен наставник, который вытянет его в мир успешных людей. Такими наставниками могли бы стать преподаватели в детдомах. Но таких ярких личностей мало и на всех их не хватает.
Оксана: В детских домах есть такие люди. Например, вот мы недавно были в Сарапулке. Меня удивило, что к нам на занятие пришли все педагоги без исключения. И там был директор. Это очень добрая, жизнерадостная женщина, которая смогла собрать вокруг себя профессионалов.
Работа в детских домах — это невероятно тяжелый труд. Нужно иметь очень много ласки, терпения и доброжелательности, чтобы остаться там. Почему-то в педагогических институтах не говорят о том, что для того, чтобы работать с детьми, нужно быть добрым, хорошим человеком. Поэтому мы и работаем не только с детьми, но и с педагогами. Ведь если взрослый в согласии, в гармонии с самим собой, то все это он может передать и ребенку — словом или поступком.
— О чём вы говорите с преподавателями в детских домах?
Оксана: О них самих, об их жизни. Спрашиваем, как они живут прямо сейчас и, главное, ради чего? Да, они каждый день ходят на работу, чтобы зарабатывать деньги. Но они же сами выбрали эту жизнь — из любви к детям, из нежности даже… И в такие моменты, когда они начинают об этом говорить, в системе тоже что-то начинает меняться.
— Детский дом — это все же закрытая система. Вы часто получали отказы?
Ксения: Пока для многих детских домов наши тренинги в диковинку. Поэтому бывает по-разному. Сначала мы просто звоним. Часто сталкивались с тем, что люди нас боялись, называли нас сектой. Кто-то боится слова «психолог». И это нормально. Потому что у всех был разный опыт. Может быть, у кого-то как раз не сложились отношения с волонтерами, которые практиковались в этих учреждениях. Но чаще всё же нам говорят: «Ну давайте попробуем, рискнем».
