Служба по отлову педофилов: «Пока эти люди существуют, мы будем рядом»

Их трое. Два молодых человека и девушка. Они совсем молодые. Закрывает свое лицо от камеры только Максим, как организатор. Евгений и Александра не боятся показывать себя. «А что, нас и так уже многие знают, так что уже ничего не страшно».

Собираясь на встречу с ними, ты представляешь, что сейчас придут парни националистического толка. Но первое предчувствие, как правило, обманчиво. Так и есть. Молодые, креативные, интересные, увлекающиеся музыкой. Те, про которых говорят: «Золотая молодежь». Новое время диктует молодым новые правила жизни.

— Максим, как появилась идея создать службу по отлову педофилов?
— Я давно интересуюсь этой проблематикой. Сначала узнал об организации «Родконтроль». Она основана в Санкт-Петербурге и давно уже работает по проблеме распространения в Сети педофилии. Проводят огромную работу. Организация работает при содействии с органами МВД. Они выступают против беспредела, произвола и педоистерии. За чистое общество без грязи. Идею отлова педофилов мы взяли оттуда и решили создать точно такую же службу в Екатеринбурге.

— Как ваша служба работает?
Евгений: Мы создаем анкеты в различных социальных сетях. Могу вам показать. Сегодня утром я создал анкету от лица 13-летней девочки, за полдня пришло 32 сообщения.

И это не предел. Конечно, не все те, кто пишут, предлагают интимные услуги. Примерно 10 процентов сообщений — от людей, которые задают вопросы, пытаются уговорить девочку удалить анкету с сайта знакомств, мы отписываем им, объясняем, кто мы такие, рассказываем. Они понимают и поддерживают нашу работу. Остальные же начинают писать такое, что волосы встают дыбом. Чего только не предлагают. И даже деньги за секс. Последний, с кем общались, предложил девочке 3 тысячи рублей.

— Каков возраст пищущих?
Александра: Самый разный. От 19 до 64 лет. Последний вот как раз 64-летний был. Мы уж не стали слишком давить на дедушку, все же пенсионер. Мы порой удивляемся, как вообще такое возможно. Они в большинстве своем женаты, есть дети. И как они, имея и воспитывая своих детей, могут писать такие слова девочкам 13-ти лет. В голове просто не укладывается.

Максим: Я только просто представил, что я женился, у меня родилась дочь, я растил ее — и какой-то мужчина потом что-то грязное попытается сделать с моей дочерью... Я бы просто этого человека в лес увел и там — не знаю — уничтожил бы просто. Тяжело все это понимать и видеть. Так вот, чтобы не пострадали чужие дети, мы и решили организовать службу по отлову педофилов. Как вы сами видите по количеству приходящих сообщений, педофилия очень развита в Екатеринбурге.

— Итак, анкета создана, что дальше?
Максим: Дальше мы начинаем общение с теми, кто клюнул на анкету. На раскрутку хватает недели. Некоторые начинают сразу предлагать секс, причем прямым текстом. Мы вытягиваем из мужчины как можно больше информации. Женат или нет, сколько детей, место работы, номер телефона. Потом Александра созванивается с человеком и договаривается на встречу. Далее мы приглашаем нашу подругу, ей 16 лет, она приходит на встречу, общается с мужчиной, мы все это время наблюдаем за ними. Девочка у нас стеснительная, как раз когда последнего ловили, он ее позвал в McDonalds, она в итоге попила только одну кока-колу и все, мы еще ее все подкалывали: «Что ты там нормально не поела?». Она: «Не, у меня не было аппетита там с ним кушать».

Александра: Сейчас в нашу службу требуются еще девочки. Не может одна наша знакомая ходить и встречаться с ними постоянно. У нашей девочки силы иссякли, она больше не может.

— А сколько вы даете времени на свидании ему для того, чтобы он пообщался с девочкой?
Максим: Мы смотрим по ситуации, как правило, девочка либо показывает нам жестом, либо мы сами принимаем решение о захвате, когда понимаем, что сейчас они могут скрыться и он может просто от нас уйти. Подходим сзади, представляемся, спрашиваем: «Переписывался? Что с девочкой делал здесь?». Разговариваем и записываем его на видеокамеру.

— А видео с Андреем Телегиным, которое выложено у вас, последнее?
Максим: На данный момент пока последнее. В монтаже сейчас находится еще одно видео с 64-летним дяденькой. За ним даже жена и дочь приехали. Жена очень удивилась, но вела себя довольно спокойно. Показали супруге всю переписку ее мужа, ее это не очень сильно удивило, она больше боялась, что мы мошенники какие-нибудь, будем деньги вымогать. Но когда все объяснили, она успокоилась. Я думаю, что главные разборки там случились уже дома.

— Вы часто применяете силу к тем, кого ловите?
Евгений: Силу мы стараемся не использовать вообще. Конечно, если мужчина сопротивляется, мы можем немного руку закрутить, чтобы не убежал, не дергался и на нас не прыгал. Как правило, если он начинает применять силу, мы применяем в ответ. Два человека его держат, один спрашивает. Мы не бьем, не пинаем его. Стараемся разговаривать спокойно.

— Есть ли те, кто вам помогает в вашем деле. Правоохранительные органы, например? Как-то связывались с ними?
Максим: Есть знакомые старшие лейтенанты, которые хотят нам помогать, они хотят сотрудничать, но у них есть командиры, есть законы, которые нарушать не стоит, мы это тоже все понимаем. Полиция работает по факту уже совершенного преступления, а мы стараемся предупредить этот факт. Они не могут человека за переписку в социальных сетях привлечь, мы это понимаем. Но мы можем снять видео, выложить в интернет, и дальше просто у этого человека рушится жизнь. Ему нужно менять место жительства, знакомых, друзей. Мы человеку тем самым сильно усложняем жизнь.

— А простые люди вас поддерживают?
Евгений: Конечно, на днях нам подарили ноутбук для переписки, анонимно кто-то перечислил 5 тысяч рублей, мы купили на них диктофон, краски для принтера, чтобы распечатывать переписку. Иногда во время задержаний подходят люди на улицах, стараются помочь. Либо спрашивают: «Вы же из службы?» — «Да, из службы». — «О, парни, молодцы».

— Какое оптимальное наказание за переписку для таких людей вы видите?
Максим: Реальное наказание, как нам кажется, — это условный срок. Но это за переписку. Года на два — это в самый раз будет.

— Не боитесь ли, что в определенный момент у вас может случиться профессиональная деформация. Правоохранительные органы вам не помогают, все, что вы делаете, тратится впустую. Не наступит ли такой момент, что вы во время задержания сорветесь и убьете человека?
Евгений: Самое сложное — это, наверное, на первом задержании сдержаться. Когда ты видишь перед собой человека, с непривычки просто начинает колотить, трясти, ты прямо стоишь и держишься, чтобы не ударить. Но мы понимаем, что у нас у всех есть личная жизнь, работа, семья, дом, родные, и не хочется из-за этого человека испортить еще и себе жизнь, не хочется садиться в тюрьму из-за другого человека. И чем больше задержаний у нас происходит, тем спокойней мы относимся к этим фактам.

Максим: Это по примеру фонда «Город без наркотиков». Они работают с наркоманами, каждый день помогают им. Разве у них появилась профессиональная деформация? Нет. Они открывают реабилитационные центры по всей области и лечат наркоманов, а на них со всех сторон идет колоссальное давление. Мы тоже боимся, что и на нашу службу начнется такое же давление со стороны полиции и общества.

— Как вы относитесь к социальным сетям, которыми вы пользуетесь для размещения анкет и информации?
Максим: Мне кажется, что «ВКонтакте.ру» уже давно закрывать пора. Здесь размещается очень много различных порнороликов, и не только с несовершеннолетними. Их может увидеть любой несовершеннолетний. И никакой защиты, никто не застрахован. Была бы наша воля, мы бы вообще все сайты знакомств позакрывали.

— Сколько человек работает в службе по отлову педофилов?
Максим: У нас порядка 15 сотрудников плюс очень большая поддержка от различных общественных организаций.

— Насколько я знаю, вас поддерживают еще и националисты.
Максим: Да, поддерживают. Я предвижу ваш вопрос насчет этой структуры. К межнациональным конфликтам я отношусь очень плохо. Националисты бывают разными. Есть молодые, неопытные. Те, которые дерутся, убивают, они не понимают основной идеи национализма. А националистов взрослых, адекватных я полностью поддерживаю. Они не безобразничают, не избивают всех подряд, они трезво мыслят.

— В разговоре вы употребляли всем известный фонд «Город без наркотиков», сравнивали свою службу с их деятельностью. Нет ли желания создать общероссийскую службу по отлову педофилов?
Максим: Сейчас идет набор людей в две группы. Одну организовываем в Челябинске, вторую — в Красноуральске. Мы будем открывать нашу службу в каждом городе, пока вот только по области. С каждым организатором в том или ином городе у нас будет связь. Вся информация о деятельности служб будет стекаться в главный офис в Екатеринбурге.

— Не боитесь, что вы, ваша группа и количество участников в ней разрастется до колоссальных размеров?
Евгений: Пока мы не набираем в группу новых людей, но всегда говорим: ребята, если нужна будет ваша помощь и поддержка, мы обязательно с вами свяжемся. Если вы сможете, приезжайте, будем рады. Но мы пока не знаем, зачем они предлагают нам свою помощь, может быть, они хотят приехать и по голове нащелкать педофилу. У нас есть уже своя группа проверенная, все адекватные, все знают, что делать, не надо никого инструктировать.

— Какова ваша конечная цель? Вообще искоренить педофилию?
Максим: Пока педофилы есть в Екатеринбурге, в России, мы будем существовать точно. Так что пусть боятся, так и напишите на Портале 66.ru. Если они знакомятся с маленькой девочкой на сайте, не факт, что на встречу к ним придет именно та девочка, которую они хотели. За этой девочкой можем скрываться именно мы. Мы можем быть за любой фотографией. Пускай они знают об этом.