Антон Баков: «Екатеринбург троллят беспомощные карлики-импотенты»

Господина Бакова нельзя назвать скандальным политиком или бизнесменом, однако мнения окружающих на его счет такие же разные, как Китай и поварешка. Кто-то называет его «политиком-перебежчиком» и «бизнесменом-неудачником». Кто-то «шарлатаном и авантюристом». А еще «первым коммерсантом-челночником» и человеком, который в свое время «монополизировал все производство алкоголя в области».

Но Баков говорит, что он уже перерос то время, когда нужно считаться с мнением окружающих, и занимается на первый взгляд странными фрик-проектами: создал свое виртуальное государство, «Монархическую партию», собирается строить замок в Белоярке и дарит британскому наследнику за свои деньги купленную златоустовскую саблю.

«Я не беру ни копейки бюджетных денег. Мне абсолютно не нужно ни одного квадратного метра в Екатеринбурге. Но на самом деле я так же, как и любой бизнесмен, заинтересован в том, чтобы город процветал».

— Где вы сейчас берете деньги на все свои активности? Их у вас много и все они довольно затратные.
— Да, я очень богатый человек. Я девелопер. Это не секрет. В настоящий момент я строю семь поселков коттеджных под Екатеринбургом. Несмотря на то, что ни одного коттеджа я не строю на городской земле, я понимаю, что застройка пригородов и интенсивность продаж моих напрямую зависят от того, насколько будет хорошо и динамично развиваться Екатеринбург, какие будут доходы, какие деньги будет вкладывать бюджет в развитие города.

— Вы реально хотите развивать эту территорию? Вы не хотите, как делают многие, сесть в самолет и переехать жить в Европу куда-нибудь?
— В общем, это сильный аргумент. И детей надо увозить, отправлять за границу. И только люди, которые совершенно чудовищно, катастрофически, так вот необъятно, могуче, необоримо любят Екатеринбург, остаются здесь жить. Либо это те люди, у которых нет выбора. У меня выбор есть, но есть любовь к городу, она передалась моим детям, и поэтому мы так никуда и не уехали.

Мой друг Дубинкин сидит в тюрьме, как я считаю, несправедливо, и ему еще много лет сидеть. Я вижу, что происходит с другими людьми. Здесь небезопасно. У меня мама болеет раком. Я вижу, что здесь тяжело болеть. Здесь много что тяжело делать, в этом городе.

— Но вы же делаете.
— Вот, может быть, и зря…

— А нет желания делать где-нибудь еще?
— У меня были проекты и в Москве, и в Подмосковье, сейчас я занимаюсь большим девелоперским проектом в Западной Африке, в Гамбии. Но, вот как-то, пока Екатеринбург — это моя основная площадка.

— Многие говорят, что эти ваши разные активности — политические, социальные, партия, идея с дворцом — это какой-то троллинг и забава. Это так?
— Я считаю, что все, что я делаю, делается очень серьезно. Несмотря на то, что я стараюсь улыбаться, серьезные вещи можно делать с улыбкой. Это лучше, чем со слезами и скрежетом зубов. А троллят наш город вот эти вот беспомощные карлики, импотенты, которые почему-то считают, что у них монополия на управление Екатеринбургом, на принятие здесь каких-то решений, организацию проектов. Хотя на самом деле это не так.

— Есть те, кто что-то делает?
— Мы все знаем, что огромный вклад в развитие города вносит Флеганов (Олег Флеганов, основатель холдинга «Омега групп». — Прим. ред.), открывающий свои прекрасные рестораны, которые опережают уровень города. Гавриловский (Андрей Гавриловский, девелопер. — Прим. ред.), который построил «Высоцкий», который опять-таки опережает уровень развития города. А вот все эти люди, которые надувают щеки, от них никакого толка. Вот именно они троллят наш великий, замечательный город Екатеринбург.

— Вам лично они как-то мешают?
— Да нет, я их, в общем, стараюсь не замечать. Они же маленькие, и их можно обойти. Не обязательно же топтать всех, кто мельче тебя. Можно перешагнуть.

«У разных людей разные мнения, но мне, в общем, на эти мнения наплевать. Я как-то уже не нуждаюсь так сильно в оценке окружающих, как в молодости и в детстве. Мне не надо, чтобы меня гладили по головке, и конфетку я себе тоже сам куплю. Не надо дяденьке мне конфеточку давать»

— Но мнения все равно витают в пространстве. И как ни странно, складывается впечатление, что все отрицают всё? Хорошо ли, плохо ли — не важно.
— Вы знаете, потому я и стал, в общем, монархистом, после длительного пребывания в счастливом коммунистическом заблуждении. Некоторое время мне была близка цивилизованная разновидность моих молодежных коммунистических убеждений в виде европейской социал-демократии. То есть я пребывал в уверенности, что люди между собой равны. Это неправда. Мы не равны с рождения. Вот вы гораздо выше меня, я гораздо умнее кого-то…

— У вас борода больше, чем у меня…
— Да-да-да, то есть равных между собой людей можно найти только среди однояйцевых близнецов, и то жизнь показывает, что и там наблюдается некое неравенство. Поэтому естественно, что те люди, которые принимают решения, они всегда одиноки, их, как правило, не понимает большинство окружающих, современников, но это всегда так.

— Но это же нормальный процесс?
— Да. Это абсолютно нормально. На каждый роток не накинешь платок, народная мудрость.

— Вы знаете, как у нас пенсионеры живут? Вам вообще знакома жизнь обычных людей?
— Конечно. Я сам человек.

— Вы же говорите, все разные. Когда у людей высокий уровень достатка, они очень часто не видят пыльную, грязную, голодную жизнь вокруг себя.
— К сожалению, я очень хорошо знаю, как живут люди. Когда я был действующим депутатом, я всегда избирался от всяких дыр, нет ни одной деревни в Свердловской области, которую я бы не посетил. Я приходил в такие трущобы, в которых не бывали, уверяю вас, ни губернатор, ни мэр, ни Путина там никто никогда не встретил бы.

Именно самые нищие такие вот территории, ну например Гаринский район, всегда были опутаны действующей властью, например «Единой Россией». Никогда Екатеринбург, относительно сытый, благополучный город, не давал таких процентов за власть, как Гаринский район.

«В Гаринском районе остались жить только те люди, которые этого заслуживают. А те, которые не заслуживают, — они оттуда уехали в Екатеринбург».

— То есть это нормальный процесс, вы не жалеете тех людей?
— Он объективно существующий, я много лет пытался помочь этим людям, но эти люди не склонны принимать помощь. Они не склонны объединяться. Если бы они были на это способны, они бы жили иначе. Поэтому я очень долго был защитником обездоленных, но потом понял, что с этим надо завязывать.

— Как вам условия ведения бизнеса сегодня в России?
— А условия ведения бизнеса всегда были тяжелые. Меня еще году в девяностом приглашал тогдашний зампрокурора области Ежов и говорил: «Антон Алексеевич, ну мы же вас расстреляем, ну как же так можно, такие деньги, вы же расхититель социалистической собственности»… Тогда еще расстреливали. Я не вижу, чтобы у нас люди изменились очень сильно. А пока не изменятся сами люди, ничего не поменяется. В чем-то мы стали лучше.

— У вас раньше были тесные взаимоотношения с Александром Бурковым. Теперь их нет? — Ну да, конечно. Все идет, все меняется. Муж с женой разводятся. Дружба мужская тоже имеет некий предел. — И она кончилась? — Да.

— Императорский дворец — как там двигается процесс?
— У меня там всегда была земля, последние десять лет, это огромное поле, в этом году чуть не случилось несчастье с этим полем: по нему должна была пройти линия электропередачи, пускают шестой блок Белоярки, и это, в общем, была бы огромная линия электропередачи, мы бы потеряли порядка 70 га только на защитных зонах, не говоря уже о том, что вид, конечно, был бы немножечко не тот, что сейчас.

Сейчас это прекрасное поле, окруженное лесками, охотничьими заказниками, там и зверушки бегают, и в дальнейшем все это мы планируем облагородить, парковую зону сделать, зону отдыха для горожан, безусловно, для туристов, потому что действующий императорский дворец в России будет только один, только у нас. Я считаю, что императорский статус как раз более присущ должен быть нашему городу, чем всем остальным. Потому что у всех остальных и так есть свои изюминки. А у нас, кроме того что мы здесь царскую семью убили, в общем-то других событий за 290-летнюю историю практически не произошло.

— Вы знаете, когда вы закончите этот проект?
— Я, конечно, уверен, что построим мы его достаточно быстро, проблема в том, что для того чтобы закончить, надо начать. Для того чтобы начать — нам надо внести изменения в генплан городского округа Белоярского. Соответствующие постановления подписаны, нас очень поддерживает глава Белоярского округа Привалов, и я надеюсь, что точно так же быстро сейчас помогут пройти через областные согласования, вот в связи с изменением позиции области, с появлением Багарякова. Ну дай Бог! Если мы в этом году заложим хотя бы фундамент, я буду просто счастлив.

— Что дворец будет представлять собой внутри? Чем он будет наполнен?
— Ну разумеется, это должны быть шикарные покои, которые должны быть отчасти жилые, отчасти должны быть доступны для посещения, иначе какой аттракцион? Там должна быть возможность приема каких-то высоких гостей, должно быть место для проведения каких-то публичных мероприятий, съездов, концертов и т.д. У нас в принципе так он и разрисован, разобран весь…

«Политика — это обычная отрасль экономики, которую тоже надо развивать, надо вкладывать. В ней должны быть свои специалисты».

— Ваша дочь Анастасия пошла в политику. Политика — это хороший путь?
— Знаете, мы тут с одним потомственным композитором по этому поводу говорили. Он говорит: «Вы знаете, у нас в семье не принято заниматься политикой». Я говорю: да, потому что вы не умеете. Вот у нас в семье тоже никто не умеет музыку писать, поэтому у нас не принята композиторская деятельность. Политика — это тоже огромная отрасль экономики, которой надо заниматься, это и искусство, это и наука, это и просто бизнес.

То, что в нашей стране политика находится в зачаточном состоянии, и здесь вращается недостаточное количество денег, так извините, у нас в стране и машиностроение находится в не лучшем состоянии, и легкая промышленность.

— Участие новых людей — это тоже вложение туда?
— Конечно. Ну нельзя же вкладывать только деньги. Надо вкладывать и новых людей, кадровые обновления, конечно, необходимы. Тем более что все политики моего поколения — самоучки. Все, что находилось, — находилось интуитивно, подражали западным образцам в чем-то, в чем-то подражали своим собственным успешным отечественным образцам.

— У вас есть какой-то кумир или человек, который вам нравится, из истории или современности?
— Огромное количество. Разумеется, мне очень нравится Конфуций, Пифагор, тот же Линкольн, Рузвельт. Из современных политиков — Махатма Ганди конечно. Очень интересные политики — это Кеннеди, Клинтон, Обама.

— Навальный как вам?
— Навальный — продолжатель линии Путина. Это то же самое — спекулирование на тупом большинстве нашего избирателя, когда всех воров надо посадить, сильная власть, ударить кулаком, спасти Россию, поднять с колен, чурок — нафиг, американцам — кукиш… Ну, абсолютно понятно, что это окружение тех электоральных ожиданий, которые существуют у наших людей. Поэтому и получается, что чем больше хочет понравиться избирателям Навальный, тем больше он становится похожим на эталон — Владимира Путина. Путина тоже так же сконструировали. Посмотрели, что людям надо, — то и дали. Он ведь уже столько лет говорит только то, что людям нравится.

— То есть у Навального шансов никаких?
— Почему?! Если что-нибудь случится с Владимиром Владимировичем — вот смена подросла.

— Говорят, что у него сильные покровители во властных структурах…
— Конечно. Более того — и создают его те же самые люди, которые создавали Владимира Владимировича Путина. Я Навального знаю очень давно. В 2007 году мы с ним работали в соседних комнатках, конечно, я вижу, как он меняется, и я рад отчасти этим изменениям, но тут видите… Почему страна должна вечно оставаться одной и той же? Почему эта история должна вечно идти по кругу? Все равно какое-то развитие должно быть. Так что в этом смысле мне кажется, что проект «Навальный» — очень архаичен.

«Хотел бы я оказаться на месте Навального? Нет, конечно. Ну, во-первых, рылом не вышел. Леха меня выше сантиметров на 15, моложе на 10 лет. И видите, в чем дело — я не такой исполнительный. Я больше люблю работать на себя и под своим руководством. Поэтому Навальный и Путин из меня бы просто не получились».

— Из каких источников вы черпаете информацию ежедневно?
— Я каждое утро начинаю с просмотра NEWSru.com, «Ленты», «Газеты», «Знака», ura.ru, теперь, конечно, и 66.ru в этом ряду. Из современных публицистов мне нравится Ваня Давыдов, который пишет на «Слоне». Из местных журналистов мне нравитесь вы и Ваня Некрасов. Дима Колезев прекрасно стал писать. Миша Вьюгин всегда хорошо писал, сколько я помню.

— Говорят, что у нас сейчас нет свободы слова. Но мы же пишем…
— Так вы же «сняли губернатора» — вы же просто молодцы, хулиганы! И еще «якобы убрали снег», чудесная была рекламная кампания! Свобода слова есть. Нет свободы мысли, потому что, чтобы что-то написать, надо сначала что-то придумать. Надо уметь думать.