Заказные материалы
26–27 февраля 2015 года ряд средств массовой информации, прямо или опосредованно финансируемые и ангажированные администрацией губернатора Свердловской области, распространили информацию о том, что мой сын Максим Фамиев арестован на трое суток. Все они, ссылаясь на источники в полиции и администрации губернатора, сообщили заведомо ложные сведения о причинах и обстоятельствах задержания и ареста моего сына: одни писали, что сын задержан за езду на автомобиле без прав, другие смаковали, что он вел себя высокомерно перед сотрудниками ГИБДД, самые лживые утверждали, что он получил трое суток ареста за то, что хамил судье.
Заказчики
Все эти сведения лживы, носят явно заказной характер и формировались администрацией губернатора при участии должностных лиц свердловской полиции.
Это подтверждается тем, что о сути дела ни администрация губернатора, ни полиция, если они не участвовали в его организации, не могли знать ни при каких обстоятельствах. О сути дела знали только я, мой сын, адвокат, сотрудники ГИБДД и судья мирового суда.
Во-первых, никакого задержания моего сына Максима Фамиева за рулем за езду без прав не было.
Во-вторых, до моего звонка сотрудникам ГИБДД, они представления не имели, что Максим сын и помощник депутата. У меня есть запись разговора с сотрудником ГИБДД, которому поручили оформление задержания, где он говорит, что Максим ведет себя максимально корректно.
В-третьих, сын не хамил и не мог хамить судье, т.к. весь процесс в мировом суде от его имени вел адвокат. Единственная фраза, которую сын произнес в суде: «Виноватым себя не считаю».
Всё это однозначно доказывает заказной характер вышедших материалов. Заказчиком этого дела и материалов являлась администрация губернатора Куйвашева, исполнителями высшие должностные лица правоохранительных органов области.
Странная «активность» ГИБДД
23 февраля сотрудник ГИБДД остановил Максима на Кольцовском тракте за превышение скорости. Сотрудник пробил по компьютеру его права и выписал штраф за нарушение. На следующий день в районе 16–00 этот же сотрудник вдруг позвонил Максиму и сказал, что у него не оплачен еще один штраф. Максим, проверив квитанцию, пояснил сотруднику, что срок оплаты штрафа еще не истек. Однако, сотрудник проявлял явно непонятную настойчивость, он предложил сыну встретиться и прояснить вопрос по этому штрафу, назначив место встречи у магазина «Стрелец» на Малышева.
Максим, как законопослушный гражданин, сходил оплатил этот штраф и пешком пришел на место встречи. Сотрудник ГИБДД, прибыв на служебной машине и убедившись, что штраф оплачен, вдруг заявил, что пока он ехал в машине, ему пришло сообщение со Чкалова, что, якобы, Максим лишен прав на 4 месяца еще в ноябре 2013 года и надо проехать для разбирательства.
На Чкалова ему подтвердили этот «факт». Попытки Максима объяснить, что он ничего не знает о лишении его прав, что если бы он об этом знал, то восстановил бы права еще в марте 2014 года, что с этими правами 26 января 2014 года он по госуслугам обращался по поводу перерегистрации транспортного средства, что при всех нарушениях ПДД в 2014 году, в том числе вчера 23 февраля 2015 года, его права пробивались по базе данных ГИБДД как действительные, что у сотрудников ГИБДД по факту нет на руках протокола о его задержании за управление транспортным средством без прав, ни к чему не привели…
Задержание
Составив сомнительный протокол о задержании за управление транспортным средством без водительских прав на человека, который пришел на встречу пешком и был доставлен на Чкалова на служебном автомобиле ГИБДД, сотрудники подготовили материалы для мирового суда. После этого они заявили, что рабочее время мирового суда закончено, и они вынуждены оформить его задержание до утра. Заявления Максима и адвоката о том, что это нецелесообразно, что Максим не представляет никакой опасности для общества, что он обязуется утром в назначенное время прибыть на заседание мирового суда, не привели ни к какому результату. Рядовые сотрудники ГИБДД конфиденциально пояснили, что они здесь ни при чём, что это приказ руководства.
Дальше началась непонятная суета. В 20–00 сына отвезли «размещать» на ночь на Народной воли, 81. После долгих разборок его отказались там принимать. Ночью его перевезли на Латвийскую, 3 и оформили задержание до утра, разместив в камере.
Я с адвокатом по телефону начал обсуждать наши действия утром по обжалованию незаконного задержания, прекрасно зная, что мои телефоны регулярно и незаконно прослушиваются, а электронная почта незаконно считывается. Мои слова, что утром я сделаю заявление о причастности к этой акции администрации губернатора и должностных лиц полиции, видимо произвели впечатление на любителей прослушек.
Во втором часу ночи, не отменяя постановление о задержании, Максиму выдали вещи, телефон и отпустили домой, попросив явиться в 9–00 25 февраля. Из конфиденциальных источников мне известно, что решение принималось на уровне губернатора, его администрации и руководства ГУВД. Думаю, биллинг телефонных разговоров Куйвашева, Пересторонина, Бородина и должностных лиц с Латвийской, 3 мог бы объяснить это ночное «освобождение».
Суд
В назначенное время 25 февраля 2015 года сын прибыл на Латвийскую, 3, откуда его увезли в неизвестном направлении. Мне с адвокатом с трудом удалось выяснить, что его увезли в мировой суд Октябрьского района, который почему-то находится в Чкаловском районе по адресу Крестинского, 59/1.
Дело вела мировой судья Татьяна Пушкарева. Несмотря на открытый характер судебного заседания, я, являющийся депутатом ЗССО, отцом и формально работодателем помощника депутата, по указанию судьи в зал заседания не был допущен.
Судья регулярно объявляла перерывы и явно уходила советоваться с кем-то. Характеристики на сына с мест его работы не были даже изучены судьей. Ходатайства адвоката практически не рассматривались. В шоке был даже представитель ГИБДД, заявлявший, что не видит оснований для ареста, что обычно подобные дела рассматриваются от 4 до 10 минут, что практика рассмотрения подобных дел ограничивается денежным штрафом.
В нашем случае суд шел с 10–00 до 18–00 часов, т.е. практически 10 часов. При объявлении перерывов судья напоминала сотруднику ГИБДД о необходимости сопровождать «задержанного».
По-существу выяснилось, что действительно в ноябре 2013 года Кировский суд заочным решением лишил Максима прав на 4 месяца. При этом выяснилось, что с Постановлением суда, якобы направлявшимся по почте, сын должным образом ознакомлен не был. Вопрос, почему права сына не были аннулированы в базе данных ГИБДД, остался без рассмотрения. Фактически виновность действий сына вызывает сомнения. Оставил без рассмотрения суд и то обстоятельство, что реального протокола ГИБДД о задержании сына при управлении транспортным средством без водительских прав в деле не имелось. Сын сам, пешком, пришел на встречу с сотрудниками ГИБДД.
Действия судьи носили заведомо обвинительный характер. Если бы не действия адвоката, мое присутствие в коридорах суда, не позиция представителя ГИБДД, не присутствие в здании суда «группы поддержки» сына, не сомневаюсь, что судья готова была вынести постановление и о 15 сутках ареста. В результате долгих мучений, судья вынесла постановление о 3-х сутках ареста. При этом, почему-то началом срока судья определила время начала судебного заседания 10–00 часов 25 февраля, а не время вынесенного постановления о задержании в 20–00 часов 24 февраля, хотя в суде регулярно обращалась и относилась к нему, как к задержанному.
Считаю, что на судью оказывалось явное давление с целью получить постановление об аресте. В городе, где под «подпиской о невыезде» разгуливают не только известные «автохамы», но и подозреваемые в убийстве, арестовывать вполне законопослушного гражданина — это явно неправосудное решение.
Арест
После выдачи постановления об аресте, встал вопрос об определении места исполнения наказания. Странным образом, вечером 25 февраля, мой сын оказался в ИВС Белоярского района. Оформление арестованного происходило до 2 часов ночи 26 февраля.
Несмотря на наличие травмы в виде вывиха плеча и разрыва связок плеча и заболевание астмой, ночью сын был помещен в так называемую одиночную камеру, а по существу «зиндан». Камера представляла из себя душное, грязное подвальное помещение с нарами и набросанным на них грязным бельем. В помещении нет даже окошка (заложено кирпичом), стены покрыты толстым слоем грибка и черной грязи, из всех удобств только дыра для туалета в полу. Круглые сутки в камере горит лампочка. Находясь в ней, не возможно определить не только точное время, но даже отличить день от ночи. Небольшая деталь для характеристики условий — при размещении в камеру сыну предложили оставить на хранении книгу, которую он взял с собой, под предлогом, что там «такая грязь, что книгу жалко». Мыться и гулять задержанных не выводят, питьевой воды в камере нет. После некоторых «усилий» в целях безопасности сына, удалось определить его, пусть и в такую же по качеству, но 3-х местную камеру. Сокамерник сына, имевший значительный опыт «отсидок» по уголовным статьям, утверждает, что таких условий никогда не встречал.
Более подробно об условиях содержания может рассказать мой сын и его «сокамерники».
Поведение заказчиков
Я не оправдываю сына, нарушать правила дорожного движения не позволено никому. Но данную акцию в отношении сына расцениваю, как месть «команды Куйвашева» за свои позиции в своей депутатской деятельности.
Меня неоднократно предупреждали, что я должен ожидать нечто подобное, а возможно и худшее.
Журналисты приносили мне папки с «компроматом», рекомендованные им администрацией губернатора для подготовки «материалов» в СМИ. Папка эта представляет из себя толстый пакет распечатанных из закрытых полицейских баз данных, охраняемых законом, личных данных обо мне, о членах моей семьи, моих друзей и знакомых, в т.ч., кстати, и выписки из базы данных ГИБДД.
Ни для кого не секрет, что телефоны мои незаконно прослушиваются, а электронная почта просматривается.
Незадолго до этого инцидента по просьбе Куйвашева «беседу» со мной провел руководитель его администрации, бывший руководитель Свердловского ГУФСИН Пересторонин. Я имел «неосторожность» записать эту «беседу». Вот некоторые фразы Пересторонина от имени Куйвашева:
— «Он сказал, всё, что в мой адрес будет печататься, и написано, что, впрочем уже пишется, хотя там много дельного, стоит принимать на своё личное».
— «Он сказал, что реагировать публично не буду, хотя РЕСУРСОВ у меня достаточно…»
— «Надо было выстраивать отношения с первым лицом, не было бы команды…».
— «Это как с Потехиным, который когда-то разосрался с Мишариным. Я его добил. Я ему говорю, слушай, у тебя осталась одна неделя, и ты будешь в ЗИНДАНЕ… Быстро понял…»
Угрозы более чем однозначные, а человек их произнесший, крупный специалист по «зинданам», именно при его руководстве ГУФСИН в СИЗО Екатеринбурга «повесился» депутат Александр Хабаров.
Члены фракции КПРФ могут официально подтвердить, что на них выходили люди администрации губернатора с «финансовыми» предложениями о снятии меня с должности руководителя фракции КПРФ.
Я понимаю с кем я борюсь. Знаю, как поступили они с Аксаной Пановой, что творят с Евгением Ройзманом, Евгением Маленкиным, с руководителями «лакомых» городских предприятий — горводоканала, Екатеринбургэнерго, ТТУ и других, как избавились от претендента на пост руководителя Свердловского ФАС Пушкаревой, как сейчас «прессуют» руководителя партии «Патриоты России» Сергея Ярутина. Я прекрасно знаю почему «добровольно» сложили депутатские полномочия лидер фракции ЛДПР Максим Ряпасов и вице-спикер ЗССО от Справедливой России Георгий Перский. Я знаю, как добивались «лояльности» от депутата Госдумы РФ от Справедливой России Александра Буркова через арест его брата и членов партии. Я вижу, какое силовое давление оказывают на независимые СМИ.
Я прекрасно понимаю, что это месть за мою деятельность…
За что мстят.
Мстят за то, что я был инициатором сбора подписей за досрочную отставку губернатора Куйвашева.
Мстят за то, что обратился с заявлением в Генеральную прокуратуру РФ проверить законность получения документов об образовании Куйвашевым и достоверность сведений о его «трудовом пути» в 90-е годы.
Мстят за то, что первым заявил о том, что Куйвашев сознательно ведет Свердловскую область к банкротству, затягивая ее в глубокую долговую яму.
Мстят за то, что заявил, что деятельность Куйвашева опасна и вредна для Свердловской области.
Мстят за то, что и благодаря моей деятельности, Куйвашев никак не может добиться разрешения на участия в выборах губернатора…
Боюсь ли я?
Нет, не боюсь, но опасаюсь за своих близких. То, что произошло, во многом «экспромт» данной команды по ситуации. Могло быть и хуже, могли подбросить детям наркотики, оружие, что угодно.
Они привыкли решать всё «силовыми» методами. Не случайно, что практически вся «тюменская команда управленцев» состоит из бывших силовиков. О Пересторонине я уже сказал. Себя губернатор считает «генералом» службы судебных приставов. Первый заместитель председателя Правительства Свердловской области Орлов — выходец из ОБХСС Тобольска. Заместитель председателя Правительства Салихов, курирующий правоохранительные органы, являющийся руководителем аппарата Правительства, начинавший свою биографию в Нефтеюганске, тоже бывший сотрудник милиции, бывший главный судебный пристав Свердловской области. Министр природных ресурсов Кузнецов и его заместитель Сутягин — бывшие прокуроры из Тобольска. Министр МУГИСО Пьянков также из прокурорских. Даже председатель Избирательной комиссии Свердловской области — бывший милиционер из поселка Пойковский, где начинал свою «карьеру» Куйвашев. Список можно продолжить…
Именно это обстоятельство толкает Куйвашева и его команду на силовые методы решения «проблем». Именно это приводит к безответственности и порождает чувство безнаказанности. При их «силовых» возможностях и покровительстве со стороны ГУВД области они могут стереть в порошок любого. А это уже страшно. Если они могут творить беззаконие в отношении публичных людей, то рядовой гражданин просто беззащитен перед ними.
10 марта исполняется 25 лет, как я впервые был избран депутатом, но никто из моих оппонентов не «протягивал руки» к моей семье. Не было на Урале такой традиции.
Считаю, что все изложенные мной факты требуют разбирательства и оценки со стороны реально независимых представителей правоохранительных органов, со стороны федеральных органов власти.
Беспредел должен пресекаться, чтобы люди не боялись беззакония в отношении себя и своих близких.
02 марта 2015 года ФАМИЕВ Н.А.
