Глава 8. Любовный треугольник

Эсэмэски приходили каждый день. Кто-то неизвестный
каждый день желал Аксане Пановой доброго утра,
спокойной ночи. Просто писал что-нибудь нежное или что-
нибудь смешное. Поначалу Аксана не отвечала. Мало ли кто
может слать эсэмэски стройной блондинке. Да все время
кто-нибудь шлет. С личной жизнью у Аксаны все было в по-
рядке. Мужчина, с которым она жила, был веселым, успеш-
ным и великодушным — от добра добра не ищут. И Аксана
не отвечала кому ни попадя на эсэмэски, отправленные
с неизвестного номера. Обычно эти телефонные поклон-
ники не выдерживали больше трех–пяти романтических
эсэмэсок, начинали просить встречи, требовать внимания,
жаловаться на что-нибудь, и тут уж можно было с полным
правом послать их, совершенно не считая себя бесчувствен-
ной сукой, что Аксана и делала.
Но только не с этим неизвестным. Он ничего не требо-
вал, ни на что не жаловался, не искал встреч. Просто желал
доброго утра, спокойной ночи или смешил. Постепенно Ак-
сана к его эсэмэскам привыкла. Стала даже отвечать ино-
гда. Желала доброго утра в ответ на пожелание доброго
Она думала, что это мог быть кто-нибудь из коллег. У нее
было полно знакомых. Еще в те времена, когда Аксана ра-
ботала корреспондентом программы «Взгляд» в Екатерин-
бурге, у нее была чуть ли не самая богатая в городе записная
книжка. Она знала все телефоны, включая секретные мо-
бильные телефоны высшего начальства и домашние теле-
фоны любовниц высшего начальства, даже если это были
секретные любовницы. А уж теперь, когда Аксана стала
владелицей и главным редактором самого влиятельного
на Урале интернет-портала URA.RU, она и подавно знала
телефоны всех на свете, а все на свете знали ее телефон.
Кто угодно мог слать ей эсэмэски с добрым утром. Только
если бы неизвестный был коллегой-журналистом, он хо-
тел бы выведать что-нибудь или что-нибудь предложить.
А он не предлагал ничего и не выведывал. Если бы неизвест-
ный был государственным чиновником или милицейским
начальником… (такое бывает: начальники имеют обыкнове-
ние держать журналисток за проституток), он бы предложил
свидание. Но неизвестный не предлагал свидания. Просто
желал спокойной ночи.
Каждый день. Но однажды наступил день, когда эсэм-
эска от неизвестного не пришла. Никакой спокойной ночи.
Аксана сначала не придала этому значения. Но на следу-
ющее утро не было и эсэмэски с добрым утром. Аксана по-
шла на работу, провела летучку, пожурила сотрудников,
похвалила сотрудников, съездила на трудные переговоры,
отредактировала сенсационный материал, базировавшийся
на слухах, про которые из самого достоверного источника
Аксане было известно, что слухи — правда. Но то и дело
поглядывала в телефон. И в течение дня кто угодно зво-
нил ей и кто угодно слал эсэмэски, только не неизвестный.
К концу дня Аксана призналась себе, что она ждет этих
эсэмэсок и что они нужны ей. Но эсэмэсок от неизвестного
все равно не было.
Аксана подождала еще день и еще два дня. Да что же он
молчит-то? Может, случилось что? Аксана поймала себя
на том, что проглядывает ленту новостей и в криминаль-
ной хронике, в сводках о погибших и пропавших без вести
пытается вычислить своего неизвестного. Черт! Детский сад
какой-то!
Наконец Аксана сдалась и отправила неизвестному эсэм-
эску: «Ты тут?» она долго обдумывала эту эсэмэску, хотела
написать как можно более нейтрально — «Ты тут?» А полу-
чилось взволнованно — «Ты тут?»
Неизвестный ничего не ответил. При этом Аксана же
видела, что он получил эсэмэску и прочел эсэмэску. Так по-
чему же ничего не ответил?
Наконец, Аксана сдалась совсем, набрала номер неизвест-
ного, и голос неизвестного ответил: «Алло». Это был знако-
мый голос. Аксана сразу узнала его, потому что слышала его
много раз и живьем, и по телевизору. А в последний раз не-
сколькими месяцами ранее слышала с закрытыми глазами.
Это был 2010 год, Аксана летела из Мюнхена через Мо-
скву домой в Екатеринбург после операции на сердце. У нее
больное сердце. С детства. Операция прошла успешно, Ак-
сану выписали с наилучшими прогнозами на выздоровле-
ние или, по крайней мере, радикальное улучшение состоя-
ния, но все равно Аксана паршиво себя чувствовала. Кое-как
добралась до своего ряда в самолете, кое-как закинула руч-
ную кладь на полку, плюхнулась в кресло у прохода, попро-
сила стюардессу не будить ее ради самолетной еды, натя-
нула черную повязку на глаза и мгновенно заснула.
Не проспала и пяти минут, как кто-то похлопал ее
по плечу, и голос сказал бесцеремонно: «Девушка, это мое
место». Тот самый голос, который теперь ответил «Алло»
по телефону неизвестного. А тогда Аксана приподняла свою
черную повязку с глаз и скривила недовольную гримасу.
Ройзман! Черт, Ройзман!
Аксана не любила Ройзмана. В 99 году, когда только соз-
давался фонд «Город без наркотиков» и парни, создававшие
его, были народные герои, Аксана из них троих симпати-
зировала Варову. Варов был любезный. Варов был вежли-
вый. А Ройзман, на Аксанин вкус, кривлялся, корчил из себя
какого-то, черт бы его побрал, Айвенго, играл мускулами,
целовал саблю, даренную какими-то офицерами, прижимал
руки к сердцу, восклицал «Люди добрые, послушайте!»… Ко-
роче, Аксана не любила Ройзмана.
И когда Варов ушел из фонда «Город без наркотиков»,
Аксана перестала интересоваться Фондом. А когда Ройзман
избирался в депутаты, Аксане было наплевать. И когда Ройз-
ман из депутатов вылетел, Аксане было наплевать тем более.
И про то, чем Ройзман занимался, вернувшись в Екатерин-
бург, Аксана понятия не имела, кроме тех случаев, когда
новости про Ройзмана попадали на странички ее информа-
ционного портала.
Ей было неприятно встретить Ройзмана в самолете. Еще
неприятнее было двигаться и уступать Ройзману место, ока-
завшееся действительно его местом. Совсем уж отвратительно
было то, что всю дорогу до Екатеринбурга Ройзман не давал
Аксане спать, говорил что-то, прижимал руки к сердцу, втол-
ковывал какие-то банальности. Аксана едва выдержала два
часа полета, спустилась по трапу, даже не попрощалась или
попрощалась через губу. Прошло несколько месяцев и…
Как же так вышло, что вот теперь она сама ему звонит,
а он тихонько посмеивается и назначает свидание, а она со-
глашается, овца, и даже радуется:
— Да, кафе «Шоко»? Конечно, кафе «Шоко»!
Заниматься журналистикой в провинции — не то, что
в Москве. И уж тем более совсем не то, что на Западе. Здесь
на Урале люди не начинают утро с ежедневной газеты
в кафе. Здесь используют газету, чтобы разделать на ней се-
ледку или чтобы сделать из газеты кулек для семечек. Если
и читают, то в процессе изготовления кулька.
Здесь нет международных сетевых агентств, которые со-
бирали бы для средств массовой информации международ-
ную сетевую рекламу. Хорошей рекламой здесь считается
объявление про маленькую компанию, торгующую пла-
стиковыми окнами, или про магазин дешевой одежды, или
даже про потомственную колдунью Лилиану, успешно сни-
мающую приворот и сглаз. Никакого вам Армани, никакой
кока-колы и никакого «Мерседеса» — профессиональную
редакцию содержать не на что. И даже если вы экономите
на бумаге и типографии, даже если делаете интернет-портал,
даже если успешный, — у вас все равно катастрофически
мало рекламы, и публике, читающей в Интернете ваши но-
вости, никогда не приходит в голову за новости платить.
Аксана очень хорошо знала это. Мало кто в стране лучше
нее разбирался в экономике региональных СМИ.
Здесь, в провинции, в отсутствие рекламного рынка и пла-
тежеспособных потребителей газеты, интернет-порталы
и даже телевизионные каналы зарабатывают на «договорах
информационной поддержки», которые по сути не что иное,
как государственные субсидии. Или, можно даже сказать,
легализованная взятка журналистам от государства.
Вот есть, к примеру, губернатор. И всем в губернии инте-
ресно, какой губернатор вор, какие дураки и мерзавцы его
помощники, как расцвел бизнес жены губернатора на гу-
бернских бюджетных заказах, ну и заодно — кто у губерна-
тора любовница. Это все интересно читателям, но только
бесплатно. Даже за такие новости читатель в русской про-
винции не готов платить.
А губернатор готов платить. Из бюджета и довольно
много. Но только за новости о том, как он, губернатор, тор-
жественно разрезал ленточку на открытии нового завода,
как он, губернатор, заложил новый городской парк, как по-
мог областной больнице, как добился проведения в регио не
каких-нибудь мирового значения спортивных соревнова-
ний, как приехал с подарками к детишкам в сиротский
приют…
Дальше начинается торговля. Люди губернатора по-
нимают, что новости не могут состоять исключительно
из праздничных реляций про разрезание ленточек — та-
кую газету никто не станет читать. Нужны ведь и скандалы.
Это люди губернатора понимают. Но пусть скандалы будут
не про губернатора, а про мэра, с которым у губернатора
плохие отношения. А про губернатора пусть скандалы если
и будут (надо ведь газете казаться независимой), то не очень
скандальные и редко. За это губернатор готов платить. Сте-
пень скандальности и частота скандалов, степень празднич-
ности и частота праздничных реляций, степень ненависти
к мэру, которого ненавидит губернатор, — все это пред-
мет переговоров. И Аксана умела вести такие переговоры.
Благодаря сложности этих переговоров и благодаря тому,
что Аксана вела их каждый день со всеми одновременно,
ей даже удавалось отстаивать для своего интернет-портала
относительную независимость. Губернаторские люди стано-
вятся сговорчивее, если знают, что ты одновременно ведешь
переговоры и с людьми мэра. Люди мэра позволяют твоим
журналистам больше, если знают, что тебя защищает губер-
натор. Заручившись поддержкой Управления внутренних
дел, можно затеять расследование деятельности Управления
Федеральной службы безопасности. И наоборот, если менты
станут слишком многого требовать за свою поддержку,
можно ведь помириться с фээсбэшниками. Это рискован-
ная игра. Но Аксана умела в нее играть.
В конце концов, неформальные условия договоров инфор-
мационной поддержки, которые она заключала с сильными
мира, почти что совпадали с условиями, прописанными фор-
мально. Формально ведь губернатор давал деньги не на то,
чтобы его хвалили. Формально ведь просто поддерживал
независимое региональное СМИ. Почти так и было, если
не считать интриг. Аксана понимала, что разные эшелоны
власти — губернатор, мэр, ФСБ, МВД — враждуют друг с дру-
гом, и умела лавировать, используя эту их вражду.
И все у нее получалось, пока она не сделала две ошибки —
переоценила главу фонда «Город без наркотиков» Евгения
Ройзмана и недооценила полномочного представителя прези-
дента в Уральском федеральном округе Евгения Куйвашева.
Или наоборот — недооценила первого и переоценила второго.
Трудно сказать, называется ли это любовью. Во всяком
случае, не в патриархальном смысле слова «любовь». Мно-
гие женщины влюбляются напропалую, принимают муж-
чину таким, какой он есть, со всеми его подвигами и подло-
стями, женами и детьми, мечтами и страхами, привычками
и склонностями. Юля когда-то так влюбилась в Ройзмана,
если верить ее воспоминаниям юности.
Аксана влюбилась по-другому. Как ювелир влюбляется
в необработанный алмаз. Не сам алмаз нравится, а то, ка-
ким он в руках этого ювелира может стать бриллиантом.
Не Ройзман — какой он есть, а Ройзман, каким он может
стать, будь рядом Аксана, — вот что ей нравилось, если
я правильно понял ее рассказы. И рассказы Дюши, который,
кажется, ревновал друга к этой женщине, не проявлявшей
приличной покорности и приличной слабости.
Аксана никогда не скрывала, что у них с Ройзманом ро-
ман. Нарочно не афишировала, если не считать вывешенных
в онлайн-дневнике совместных фотографий, но и не скры-
вала уж точно.
Нуждалась ли она в нем? Да, нуждалась. Вся ее жизнь
и весь ее бизнес был устроен так, что она нуждалась в покро-
вителях. В ментах против фээсбэшников и наоборот. В гу-
бернаторах против мэров и наоборот. И Ройзман производил
впечатление человека, способного на покровительство. Он
обсуждал с нею рискованные информационные войны. Он
участвовал с нею в трудных переговорах.
В 2011 году, когда союз самого влиятельного на Урале
информационного портала и самого влиятельного на Урале
общественного деятеля стал представлять федерального
масштаба опасность, к Аксане приехал человек из админи-
страции президента и предложил сделку. Предложил про-
дать URA.RU, получить хорошие деньги, сохранить редак-
цию, оставаться главным редактором, а взамен… ну, она же
понимала, что не сможет больше вполне определять редак-
ционную политику своего портала с тех пор, как продаст его.
Это было предложение, от которого нельзя отказаться.
Прежде чем предложить эту сделку, власти (федераль-
ные? Или тогдашний губернатор Мишарин?) провели
артподготовку, устроили на URA.RU несколько хакерских
атак, забрали в армию несколько ведущих корреспондентов
призывного возраста, несколько раз отключали свет в офисе
и наслали несколько налоговых, пожарных и санитарных
проверок. Победить их было нельзя. Можно было погубить
издание или сдаться на почетных условиях. А условия по-
четной капитуляции обсуждались на переговорах. И Ройз-
ман принимал участие в этих переговорах. Встречался
вместе с Аксаной с какими-то подставными бизнесменами.
Ездил вместе с Аксаной в Вену на подписание контракта…
Ройзман был нужен Аксане. Но и Аксана была нужна
Ройзману. В начале 2000-х, когда история фонда «Город без
наркотиков» только начиналась, Ройзмана поддерживали
почти все екатеринбургские журналисты. К концу 2000-х
сторонников поубавилось. Даже Телевизионное агентство
Урала, которое поначалу делало о ройзмановской борьбе
с наркотиками еженедельный восторженный репортаж,
теперь занимало в лучшем случае нейтральную позицию.
Операции против наркоторговцев, работа реабилитаци-
онных центров, реставрация церкви в Быньгах, обществен-
ная приемная, в которую по старой памяти шли и шли люди
жаловаться Ройзману, — все это имело смысл без освещения
в прессе, но не имело перспектив. И Аксана с ее самым по-
пулярным на Урале информационным интернет-порталом
давала Ройзману перспективы.
Более того, Телеграфное агентство Урала вещает на Урал.
Екатеринбургские газеты и радиостанции не достают дальше
Тагила. Пока только они говорили и писали о Ройзмане, он
был героем местного значения, сверхпопулярным на ма-
лой родине, но неизвестным в Москве. Даже четыре года
депутатства не сделали Ройзмана политиком федерального
масштаба. И Аксана давала ему это — федеральный масштаб,
федеральных друзей и недругов, скандалы и славу — на всю
страну. Интернет ведь читают везде.
Мы еще увидим, как частная несправедливость, про
которую пришли к Ройзману жаловаться простые мужики
из маленького поселка Сагра, прогремит благодаря Аксани-
ному порталу подобно взрыву. Мы еще увидим, как слетятся
к Ройзману разруливать конфликт высшие федеральные чи-
новники. А пока…
Однажды Аксане позвонил тот самый человек, посред-
ством которого заключалась сделка, оставившая Аксану
весьма обеспеченной, но уже не владелицей созданного ею
агентства. Этот человек позвонил и сказал, что Аксану при-
глашает в гости полномочный представитель президента
в Уральском округе Евгений Куйвашев. Просто познако-
миться. Дело было поздно вечером.
Аксана понимала, что федеральные интриганы никогда
никого не зовут просто познакомиться, и что человек, кото-
рый звонил ей, был федеральным интриганом. Возможно,
он хотел с помощью Аксаны усилить в Екатеринбурге пре-
зидентского полпреда. Теоретически полпред является на-
чальником губернатору, но практически — нет. Все местные
деньги, все договоренности местных элит завязаны на губер-
натора, а у президентского полпреда есть только протекция
президента, до которого пойди еще достучись. Возможно,
звонивший хотел полпреда усилить. А может быть, полпред,
назначенный в Екатеринбург из Тюмени и не успевший
освоиться, просто скучал один долгими вечерами, меч-
тал познакомиться с интересной женщиной и не позволял
себе неинтересных женщин из эскорт-агентства. Возможно
и то, и другое, и третье: полпред скучал вечерами, хотел
познакомиться с интересной женщиной, которая при этом
была самой влиятельной журналисткой в регионе, каковое
знакомство усилило бы его, а усиление понравилось бы мо-
сковскому начальству.
Так или иначе, Аксана побоялась одна идти знакомиться
с полпредом поздним вечером, сказала, что если и придет,
то с Ройзманом, и полпред Куйвашев через посредника от-
ветил: «Пусть приходит с Ройзманом». (Так рассказывает Ак-
сана. А Куйвашев теперь говорит, будто ничего этого не было
и все, что рассказывает Аксана про их отношения, — вранье
с первого до последнего слова.) Аксана рассказывает так.
Полпред Евгений Куйвашев жил в маленькой служеб-
ной квартире и был тезке своему Евгению Ройзману полной
противоположностью. Ройзман стройный, атлетичный, уве-
ренный в своей силе, несмотря на почти пятьдесят лет. Куй-
вашев растерянный, крепкий от природы, но с животиком по-
верх ремня, с расплывающимися боками. Ройзман местный,
устроенный, чуть ли не со всеми в городе знакомый лично.
Куйвашев чужой, не знающий никого, ни в какие дома не вхо-
жий, кроме официального своего дома приемов. У Ройзмана
прекрасная квартира с богатой библиотекой в самом центре
города, собственный музей иконы, собственный музей совре-
менной живописи, Фонд, и никто на свете без санкции проку-
рора не смеет совать нос в его дела. У Куйвашева — казенная
жилплощадь, на кухне нет даже острого ножа, чтобы порезать
колбасу, когда пришли гости, а прикрепленные к полпреду
сотрудники ФСО не стесняются через два дня на третий пере-
рывать личные вещи охраняемого объекта просто потому, что
им кажется, будто так сподручнее охранять.
В самый вечер знакомства Аксана испытала к полпреду
сочувствие, принялась резать у него на кухне салат, готовить
бутерброды и заваривать чай. И Ройзман тоже испытал со-
чувствие, и оно помешало Ройзману посчитать Куйвашева
соперником, а побудило дружить, опекать и помогать осво-
иться в незнакомом городе.
Первое время, если верить Аксане, они и правда дру-
жили. Дожидались, пока вечером охрана привезет полпреда
домой и оставит в покое. Приезжали в гости, занимали раз-
говорами. Про город, про политическое его устройство, про
уральскую горнозаводскую цивилизацию, про выборы, про
то, что никогда в этом городе не будет доверия губернатору,
если его не выберут люди.
Или везли куда-нибудь. В музей невьянской иконы, на-
пример. Ройзман вел для Куйвашева экскурсию по пустым
залам. «Вот смотри, Илья-пророк на огненной колеснице,
в пламени. Гари имелись в виду, поджечь себя и умереть
в огне — это считалась хорошая смерть. А вот еще, смотри,
Николай-угодник, популярный у старообрядцев святой,
считалось, что это святой, который говорил сильным мира
правду в глаза», — так рассказывал Ройзман, полагая себя
не святым угодником, разумеется, но тоже человеком, гово-
рящим сильным мира правду в глаза.
Или они ехали по пустой темной дороге в Быньги, пры-
гали на скорости сто шестьдесят километров там, где дорога
ныряет с холма. И у полпреда Куйвашева захватывало дух,
потому что ради того все там и прыгают, чтобы захватывало
дух. А еще потому, что полпред чувствовал себя немного
мальчишкой, который сбежал от взрослых и вот мчится
куда-то по темной пустой дороге. И в Быньгах была тьма,
и полпред видел над головой звезды, которые забыл как
выглядят. И они осматривали быньговский храм, пили чай
с отцом Виктором, пили чай с парнями в реабилитационном
центре, заезжали в женский реабилитационный центр, ели
испеченные девчонками пироги. И у полпреда слегка за-
хватывало дух от того, что вот он сбежал от охраны, пьет
чай с ВИЧ-положительными наркоманами и ест пироги, ис-
печенные ВИЧ-положительными наркоманками.
Или просто ходили в ресторан. Просто ужинали.
И к Ройзману все посетители любого ресторана подходили
здороваться, а к Куйвашеву не подходил никто. Его просто
не знали. Он сидел насупившись, даже поздним вечером
в пиджаке и галстуке. И Аксана говорила ему: «Да сними
ты этот свой чертов галстук!» А на Ройзмане была красная
майка и вольная кофта, но даже в красной майке Ройзман
как-то серьезней выглядел, чем Куйвашев в костюме.
Так рассказывает Аксана. Она рассказывает, что неко-
торое время спустя заметила, как Куйвашев правдами или
неправдами старается подстроить их встречи так, чтобы
выходило без Ройзмана. Он или дожидался, когда Ройзман
уедет, что было не трудно, потому что Ройзман то и дело
куда-то ехал. Или повод, по которому Куйвашев звал Ак-
сану встретиться, был совсем уж какой-то не для Ройзмана.
Куйвашев звонил, например, просил Аксану сходить с ним
в одежный магазин, помочь ему выбрать сорочки: «Ты же
говорила, что мне нужно сменить имидж и не носить со-
рочки, в которых кладут в гроб». А она и вправду говорила.
И активно над переменой его имиджа работала. И даже
наняла ему педагога по сценической речи, знаменитую
на весь Урал Азалию Всеволодовну. И да — сорочки. Дей-
ствительно глупо было как-то Аксане звать Ройзмана вы-
бирать Куйвашеву сорочки. Она говорила: «Я поеду помогу
Жене выбрать сорочки». А Ройзман отвечал мрачно: «Женя
тут я». Понемногу ревновал.
А Аксане пожалуй даже льстило, что первый мужик
на Урале ревнует ее к первому на Урале чиновнику, а пер-
вый чиновник выбрал ее в имиджмейкеры. Ей нравилось
давать полпреду советы. «Пойди в программу «Правда
жизни», в прямой эфир, не бойся… Выступи за прямые вы-
боры мэра… Выступи за прямые выборы губернатора…
Зачем тебе поддерживать президента, лучше стань прези-
дентом сам. Хочешь стать президентом? Я сделаю из тебя
президента!»
Эти слова Аксана сказала Куйвашеву однажды, когда тот
похвастался ей проникновенно, что именно ему поручено
вести на Урале предвыборную кампанию Путина, избирав-
шегося на третий свой президентский срок. Куйвашев ска-
зал, что ради президентской кампании пригонит из Тагила
танк — усвоил, что на Урале люди неравнодушны к танкам.
— Ты с ума сошел! — завопила Аксана. — Какой к черту
танк! Он же не доедет из Тагила! Представляешь, какой по-
зор будет, если твой танк сломается по дороге!
— Почему это не доедет?
— Потому что наши танки не ездят! Вспомни сколько
танков во время грузинской войны просто не доехали
до Цхинвала. Просто сломались по дороге.
— Ну, — полпреду все же нравилось пригнать в город
танк. — Мы привезем танк на платформе.
— С ума сошел! Ты представляешь, какой будет позор,
если ты привезешь танк на платформе. Весь город будет сме-
яться и говорить, что тагильские танки не умеют ездить
своим ходом. А когда ты будешь спускать танк с платформы,
он разобьет асфальт, и сто лет потом люди будут пенять тебе
испорченным асфальтом. Приехал чужак из Тюмени и ис-
портил нам тут асфальт! Представляешь?
От танка Куйвашев отказался, но от чести вести на Урале
президентскую предвыборную кампанию отказаться и не по-
думал. Повел весьма уверенно. И одновременно затеял ор-
ганизовывать на весь Урал реабилитационные центры для
наркозависимых: проект назывался «Урал без наркотиков»,
эмблема была похожа на эмблему ройзмановского «Города
без наркотиков», но дело не пошло как-то. Одновременно
Куйвашев предостерегал Аксану от информационной войны
с полицейским управлением. Говорил, что это Ройзман при-
думал воевать с ментами и втянул Аксану. И еще говорил:
— Я задушу Ройзмана своими руками, если хоть волос
упадет с твоей головы.
И даже стал в свободное от работы время носить красную
майку. И однажды прислал лаконичную эсэмэску «люблю»
(теперь отрицает, говорит, что эсэмэска эта была всего лишь
ответом на вопрос, любит ли он креветки). И был вознаграж-
ден.
Однажды довольно поздно вечером Аксана сидела дома
с сыном, собиралась отправить мальчика спать, а Куйвашев
позвонил ей. Сказал, что звонит из аэропорта, что вот бук-
вально минуту назад прилетел из Москвы, что надо срочно
встретиться, потому что он, Куйвашев, должен рассказать
Аксане важную новость. Ей первой.
От аэропорта ехать недолго. Особенно поздно вечером.
Пока Аксана одевалась, чтобы выйти и поговорить с Куйва-
шевым на улице, позвонил Ройзман. Сказал, что возвраща-
ется из Быньгов, что в Быньгах заработала у них пекарня,
что он сейчас заедет и привезет Аксане свежего, еще теплого,
реабилитантами выпеченного хлеба.
И это значило, что вот они сейчас вместе заедут, встре-
тятся. И поди объясни Ройзману, как получилось, что
у Аксаны ближе к ночи — Куйвашев. А Куйвашеву поди объ-
ясни, что не нарочно же она вызвала Ройзмана услышать но-
вость, про которую полпред просил конфиденциальный раз-
говор. Несколько минут Аксана судорожно думала, как бы
эту коллизию развести, как бы сделать, чтобы мужчины
не встретились… А потом махнула рукой и решила, что она
взрослая женщина, что встречается когда хочет и с кем хочет
и никому ничего не должна объяснять.
И вышла на улицу.
Даже уже когда полпред вылезал из служебной своей
машины, было видно, что он взволнован. Новость свою он
нес Аксане как подарок. Она должна была обрадоваться. Он
был так взволнован, что ему недостаточно было просто гово-
рить, а требовалось действовать как-то. Обнять ее, схватить
на руки, кружить… Но Аксана остановила его взглядом, и он
не прикоснулся, просто быстро пошел в темноту, и она по-
шла рядом с ним.
— Я только что из аэропорта. Говорю тебе первой. Я буду
губернатором!
Чего он ждал? Что Аксана завизжит от радости и запры-
гает на одной ножке? Завизжит от радости и бросится ему
на шею? Как он представлял себе это?
Аксана остановилась и молчала. К тому времени уже
был принят, и вот-вот должен был вступить в силу закон,
возвращавший прямые губернаторские выборы. Срок
действовавшего тогда губернатора Мишарина подходил
к концу. Аксана думала, что вот будут губернаторские вы-
боры, Ройзман будет в губернаторских выборах участво-
вать и, конечно, выиграет их. Но президент схитрил. В по-
следние буквально дни, когда губернаторов можно было
не выбирать на местах, а назначать из Москвы, назначил
нового губернатора — Куйвашева. И теперь Куйвашев
будет полномочным губернатором еще пять лет. Выборы
переносились на пять лет. И друг ее Женя Куйвашев, ко-
торому она помогала выбирать сорочки, согласился на это.
— Это подло, — сказала Аксана. — У нас должны были
быть прямые выборы губернатора. Ройзман бы их выиграл.
— Я буду хорошим губернатором, — Куйвашев поту-
пился.
— Скажи всем, что пойдешь на прямые выборы. И если
ты их выиграешь, то вот тогда и станешь хорошим губер-
натором.
В конце темной и пустой улицы, на которой происходил
этот разговор, показалась машина. Показалось, что «Тойо та
Ленд Крузер». Машина Ройзмана. Или как у Ройзмана.
Не видно было, фары слепили. Аксане показалось, что стекло
опустилось, что из салона полетели в придорожные кусты два
длинных батона. Потом машина свернула в переулок и ум-
чалась. Аксана не смогла ее разглядеть.
— Я буду хорошим губернатором, — сказал Куйвашев. —
Ты мне поможешь?
Не ответив ничего определенного, Аксана вернулась до-
мой. Ройзман в тот вечер так к ней и не приехал.
Через несколько дней вновь назначенный губернатор
Куйвашев позвонил Аксане Пановой и попросил поредак-
тировать с ним его инаугурационную речь.
Я не знаю, зачем она согласилась, но она согласилась.
Пошла к Куйвашеву редактировать текст инаугурационной
речи, а Куйвашев поставил в CD-плеер новый диск певца
Александра Новикова «Расстанься с ней». Заглавная песня
звучала на шансонно-блатной манер. Парою лет раньше
лидер партии «Единая Россия», к которой принадлежал
Куйвашев, обвинял певца Новикова в связях с организо-
ванной преступностью. Как и Ройзмана. В песне пелось:
«Расстанься с ней!» — весь мир кричал, вопил.
Но я ее любил.
«Она грешна, ей места нет в раю».
Но я ее люблю.
Пока Аксана редактировала текст и пыталась настроить
Куйвашева на редактирование текста, он ставил эту песню
несколько раз подряд. Говорил, что очень нравится песня.
Еще через несколько дней Аксана помирилась с Ройзма-
ном. Уезжала в Москву по делам, а когда вернулась, Ройзман
встречал ее в аэропорту. И едва выехав со стоянки, поставил
в магнитолу новый диск певца Александра Новикова «Рас-
станься с ней». И опять Аксане в уши гремело:
«Расстанься с ней!» — весь мир кричал, вопил.
Но я ее любил.
«Она грешна, ей места нет в раю».
Но я ее люблю.
А спустя еще сколько-то времени губернатор Куйвашев
пригласил Аксану на инаугурацию, сказал, что после офи-
циальной части будет концерт, будет петь Александр Нови-
ков, исполнит свою новую программу «Расстанься с ней».
И на ту же дату Ройзман пригласил Аксану поехать на де-
нек в Красноярск, потому что там, в Красноярске, — концерт
Саши Новикова, он будет петь свою новую программу «Рас-
станься с ней».
— Как это Саша Новиков в Красноярске? — переспросила
Аксана. — Он же в тот же день поет у Куйвашева на инау-
гурации, нет?
И выяснилось, что сразу после красноярского концерта
певец Новиков должен сесть в присланный губернатором
Куйвашевым частный самолет, перелететь в Екатеринбург
и, учитывая разницу во времени, успеть в Екатеринбург
к инаугурации.
Аксане надо было выбрать, и она выбрала. Поехала
с Ройзманом в Красноярск, на инаугурацию к Куйвашеву
не явилась. В Красноярске тысячный раз слушала песню
«Расстанься с ней»:
«Смирить ей пыл тебе не хватит сил».
Но я ее любил.
«А локоны совьют тебе петлю».
Но я ее люблю.
Подозреваю, от этих слов Аксану уже подташнивало. Или
просто подташнивало. И вскоре Аксана намекнула в фейс-
буке, что беременна. А потом и прямо объявила — от Ройз-
мана.