От древних коз до кроликов-гигантов. Репортаж 66.ru c выставки лучших животных России

— Девушка, опустите сюда руку. Чувствуете тепло?

— Да, — отвечаю я. В ящике с опилками действительно горячо.

— Это свиные какашки. Я утром три «вафли» туда закинул. А бактерии все переработали, — Алексей берет кусочек слипшихся опилок и нюхает. — И не пахнет совсем.

Мужчина из Арамиля привез на выставку инновационную подстилку. Разработка японских ученых якобы позволяет не убирать за животными в течение трех лет. В ней должны содержаться ферменты и лактобактерии, которые питаются экскрементами, выделяя при этом тепло. То есть убирать и обогревать животных тоже не нужно. Неудивительно, что у его стенда — самая большая толпа. Ведь он обещает решить главные проблемы животноводов.

Два дня в Екатеринбурге проходит выставка России по породному птицеводству и мелкому животноводству. В названии есть еще уточнение — «самая престижная». Как говорят сами животноводы, это действительно так. Подобных масштабных мероприятий в России больше нет. Сюда привозят кур, кроликов, уток, шиншилл, коз и т.д. Породистые питомцы участвуют в конкурсах и выставляются на продажу.

У входа на выставку сидит грустный мужчина, который пытается продать фотографии льда: «Чудо природы, я сам выращивал». Поблизости на столе красиво выложены японские семена и колготки. Где-то вдали слышны обрывки лекции о червях. «Они гермафродиты, делить лопатой их не надо». Становится понятно, что просто бросить червя в землю, мол, живи и размножайся, — не получится. Производство червей — сложный процесс.

В большом ангаре, где находятся животные, ажиотаж. Заводчики обсуждают нюансы разведения кур, мамы отдергивают детей от клеток с петухами. Премилые кролики сидят за решеткой, рядом с ними висят меховые варежки, пояса, жилетки.

Иван бывал на многих кроличьих выставках. Говорит, что в Екатеринбурге есть особая культура потребления кроличьего мяса: «Москва, конечно, больше съедает, но там это просто модно. Как эти суши — давишься, но все равно ешь». Своих кроликов он привез из Пермского края. О каждом животном заботится как о ребенке. Но когда я его спрашиваю, не жалко ли ему убивать пушистиков, меняется в лице: «Это моя работа. Я под Новый год могу по 90 тушек в день разделывать».

11-месячный малыш породы фландр весит 10 килограммов.

Взрослый породистый кролик стоит порядка 20–25 тысяч рублей. Маленьких отдают по 5 тысяч. Клиенты подходят к животноводам, просят посоветовать самца «для мяса». Девочки в белых халатах — студентки аграрного университета — слушают советы заводчиков и пытаются погладить ничего не понимающего кролика: «Ути бедненький».

Больше всего меховой одежды привезли военные пенсионеры. Разведение кроликов для них хобби. В хозяйстве более 400 животных, и все изделия шьет один человек. Кроличья лапка удачи стоит всего лишь 200 рублей. Но она никому не интересна. Посетители щупают меховые наушники, меряют варежки и детские сапожки.

Для коз выделили отдельный уголок. Участников всего двое. Женщина из пригорода повезла козленка к ветеринару, чтобы обрезать рога, и заодно привела его на выставку. Продает козленка за 15 тысяч. Рядом с ней в клетке сидят другие козы — нубийские. Ценник на таких начинается от 130 тысяч. Их предки — одни из первых коз, прирученных человеком.

Хозяин горлиц рассказывает, что птичек полюбила его жена. «Девочки смеются, когда за ними мальчики начинают ухаживать. Сейчас этого смеха не услышать, потому что вокруг шумно и они волнуются».

Петухов привезли из Башкирии в картонных коробках. Владелица на пальцах считает, во сколько обошлось участие в выставке. Но говорит, что не жалеет. Если получится завоевать медаль, ее питомцы вырастут в цене.

Между клетками ходят студенты-аграрии. Пытаются без подсказок определить породу, ожесточенно спорят. На выставку их пригласили в добровольно-принудительном порядке.

Маша и Ирина учатся на втором курсе и хотят работать в сельском хозяйстве. Преподаватели советуют писать проекты своих производств и составлять бизнес-планы. Но девочки готовы пойти работать и на предприятие. Мол, у главного технолога зарплата хорошая и работа интересная. Ирина хочет разводить кур, а Маша еще не определилась: «Нужно выбрать тех, у кого срок реализации короче. Например, свиней. Коней люблю, но это дорого и долго».

Рядом с голубями сидит дедушка и читает газету. Игорь Георгиевич разводит голубей в районе Шарташского рынка. Гордится, что был на самом первом собрании клуба голубеводов аж в 1956 году. И вздыхает: сейчас у клуба нет помещения и участвовать в выставке он не может — не хватает денег на справки ветврача. О птицах он может говорить бесконечно.

«Голубица всегда несет по два яичка. Самочка и самец высиживают их по очереди. Птичье молочко — это когда немного переваренный корм мама и папа срыгивают птенчику. Оно такого желтоватого цвета».

— Сколько у вас животных?
— Это голуби, а не животные. Тараканы тоже животные… У меня 15 пар в одной голубятне, и это только те, которые дают потомство.

Единственный человек, которому жалко убивать животных, — это хипстер в очках. Он разводит шиншилл в Верхней Пышме. Но только в декоративных целях. Объясняет, что не смог бы заниматься разведением животных в промышленных масштабах из гуманных соображений.

— Пока я здесь стоял, как их только ни называли, но только не шиншиллами, — и начинает рассказывать, какие они непопулярные животные. Для грызунов нужна большая клетка, а сами шиншиллы по сравнению с обычными кроликами и морскими свинками стоят очень дорого.

Тут к клетке подходит мальчик и радуется: «О, крот!»

На выходе сидит женщина и пытается продать британского котенка. Рядом с ней никого. Котик укутан в одеяло и сонно моргает. Все посетители проходят мимо серого котенка и направляются в большой ангар, откуда разносится оглушающее «кукареку». Женщина вздыхает. Сегодня продать немодного британца почти нет шансов.