«Географ глобус пропил»: такая запретная любовь учителя и школьницы в краю пароходов

Экранизация книги Алексея Иванова «Географ глобус пропил» — это история аутсайдера, интеллигента-алкоголика, неглупого и даже талантливого, который все время ищет себя, но так и не находит. История о трудной жизни где-то на краю мира, среди пароходов, закованных льдом в грязном, молочном тумане. Этакий собирательный образ провинции, куда едут не жить, а умирать, потому что никаких перспектив там нет. История про наши дни, хотя и написанная про 1995 год. История, в которой с тех пор ничего не изменилось, потому что по большому счету — это рассказ о человеке вообще и одной мятущейся душе в частности. Про то, как человек ищет человека в другом человеке, в себе, в человечестве. Иногда находит, но чаще нет. При этом режиссеру удается обойтись совсем без отрицательных персонажей.

Действие фильма происходит в Перми. Неунывающий неудачник Виктор Служкин (Константин Хабенский), биолог по образованию, после развала завода, в котором он работал библиотекарем («Нет завода — нет и библиотеки»), устраивается учителем географии. Правда, новая работа с зарплатой 7 тысяч рублей в месяц его брак не спасает: жена вот-вот готова уйти к лучшему другу Служкина — Будкину, сумевшему сделать карьеру в Москве. Виктора и Надю (Елена Лядова) связывает только маленькая дочь Тата, в которой Служкин души не чает.

Характер главного героя — учителя географии Виктора Служкина — угадывается не в поступках, а в мелочах и как бы между делом. Он хранит в памяти своего телефона видео, на котором медленно тонет выброшенное помощником депутата, в прошлом — милиционером Будкиным самолетик-письмо трогательной воспитательницы пермского детского сада Сашеньки Рудневой. Выливает водку из бутылки, чтобы набрать в нее березовый сок, и тем самым, сам того не зная, уберегает от ошибки самую очаровательную и очень серьезную ученицу 10 «А» класса — Машу Большакову. Меняет фотографию в ее тетрадке, открываясь для девочки с новой стороны и вступая с ней в понятный только им двоим диалог («Просто вода»).

О своих жизненных принципах Виктор Служкин начинает говорить в самые неподходящие для этого моменты и в самых неподходящих местах — например, на кухне у жены друга, заканчивая лепить очередной пельмень: «Я для себя так определяю святость: это когда ты никому не являешься залогом счастья и когда тебе никто не является залогом счастья, но чтобы ты любил людей и люди тебя любили тоже. Совершенная любовь, понимаешь? Совершенная любовь изгоняет страх».

Страх, внутреннюю пустоту и провинциальнось окружающего мира Служкин заполняет водкой или странными, порой даже дикими поступками. Пьянство становится его реакцией на беспросветность и убогость его собственной жизни. Но чаще всего он напивается, когда теряет контроль над ситуацией или чувствует, что поступает неправильно, но не может найти в себе силы сказать нет. Это и его любовные увлечения (при помощи алкоголя он «сбегает» сразу от двух настойчивых женщин), и запутанные отношения с женой, неуверенность в отношениях с Машей и другими учениками. В одной из первых сцен в классе от безысходности географ даже забирается под стол. Хабенскому удалось сыграть драму там, где обычно ее никто не замечает.

Складывается впечатление, что фильм снимали все же про те самые 90-е, которые были в книге у Иванова, а не о нашем времени. Как будто с тех пор толком ничего не изменилось — время в Прикамье застыло. Герои время от времени повторяют, что «делать здесь нечего», а один из подростков прямо заявляет, что уедет из этой «дыры» сразу после школы.

Иногда Служкин останавливается и пытается понять, что человеческого в нем еще осталось. Стоит ли продолжать эту бесполезную жизнь, и если да, то ради чего. Дети в этом смысле сначала кажутся ему бесперспективными: «Вы не только еще не личности, но вы даже еще не люди. Вы — тесто, тупая, злобная и вонючая человеческая масса без всякой духовной начинки. Вам не только география не нужна. Вам вообще ничего не нужно, кроме жратвы, телевизора и сортира. Как так можно жить?».

Этот фильм — о мужском одиночестве, которое везде — у берегов Камы, на корабле, в тайге, скалах, в порогах и разливах суровых северных рек. Служкин пытается заполнить его при помощи алкоголя, мимолетных любовных увлечений, фиглярством, шуточками-поговорками и необычными, даже дикими поступками. Ничего не помогает.

Этот монолог Служкин произносит, играя в карты с одним из учеников — двоечником и хулиганом Градусовым. Подросток пользуется невнимательностью учителя, много мухлюет и легко его обыгрывает. Никаких угрызений совести он, конечно, не испытывает. Что-то человеческое в нем просыпается, только когда он понимает, что Служкин, в отличие от других взрослых, его и других ребят не обманул и повел их в поход. В тамбуре он прямо заявляет, что хочет помогать, но если Служкин ему не верит, то в знак протеста он готов напиться прямо здесь. В итоге напиваются оба. Учитель теряет лицо и становится в глазах подростков таким же бесполезным и никому не нужным, как они сами («Теперь ты — Географ»). Отныне руководителя в этом походе нет. Каждый предоставлен сам себе и волен делать, что ему хочется.

В этот момент «тупая человеческая масса» начинает превращаться в лидеров. Служкин дает понять подросткам, что они тоже могут быть людьми, ни перед кем не унижаясь и никого не унижая. Их жизнь меняется. Из разрозненной массы они становятся командой. Теперь они принимают решения, задумываются о справедливости, дружбе и учатся ответственности. То есть превращаются из тупых школьников в личности. В этом, наверно, и есть самый главный поступок Служкина. «И может, именно любви я и хотел научить отцов — хотя я ничему не хотел учить. Любви к земле, потому что легко любить курорт, а дикое половодье, майские снегопады и речные буреломы любить трудно», — пытается анализировать Служкин, до конца не понимая, что у него получилось хоть что-то сделать правильно.

Самый главный поступок Служкина — превращение «тупой человеческой массы» из двоечников и хулиганов из 10 «А» в людей (всех ребят сыграли настоящие пермские школьники, кроме Маши). Они начинают понимать ценность жизни, проходя по непредсказуемой реке, и любить этот заброшенный край. Картинка в фильме все время тусклая, серая, даже солнце стало каким-то белым и холодным, но постепенно привыкаешь и начинаешь чувствовать красоту этих отстраненных пейзажей.

Второе испытание Служкина в походе — это тихая, искренняя любовь десятиклассницы Маши. Чрезмерно откровенных сцен, которые могли бы быть расценены как пропаганда педофилии, в фильме нет. Все ограничивается легкими объятиями в палатке, где, кроме Маши и Служкина, находятся еще несколько школьников; пылкими объяснениями на лесной тропке; спасением Маши из ледяной воды злой речонки; яростным растиранием ног и спины девочки в темной пекарне в спящей деревне Межень. Хотя эту сцену можно расценить двояко.

Самой откровенной сценой между десятиклассницей Машей Большаковой (Анфиса Черных) и географом стала эта сцена в пекарне в заброшенном поселке Межень.

В книге отношения между девочкой и Служкиным более интимны. Например, в сцене в пекарне, где Маша и Служкин спасаются от ливня, школьница пьет брагу, потом сама садится на колени учителя, кладет голову ему на плечо и заговаривает с ним о любви. В голове Служкина вертятся мысли о возможной близости, которые он то подпускает совсем близко, то гонит прочь. Тем временем Маша ложится на скамейку и притягивает Служкина к себе. Тот ложится рядом, отвечает что-то туманное на Машины признания в любви, пока девочка не засыпает.

В книге отношения между Служкиным и Машей показаны более интимно.

Учитель пытается сам себе объяснить происходящее: «Я просто знаю, что так надо». Это второй и самый важный поступок Служкина в фильме, и дался он ему нелегко. Даже не прикоснувшись к Маше, он нарушил свой главный принцип — стал «залогом счастья» для девочки и сделал ее «залогом счастья» для себя. Любовь делает его и Машу уязвимыми перед этим провинциальным миром, но каждый из них должен будет пережить это в одиночестве.