Виталий Калугин: «Европе хватит года, чтобы полностью отказаться от российской нефти»

Все эти разговоры про нефтяное эмбарго начались еще в августе 2014 г. Да и я бы не заикался, но ценовой спред между сортами WTI (американский биржевой стандарт) и Brent (европейский) превысил $10, то есть Brent торгуется на 20% дороже сорта WTI — это абсолютный рекорд за все время существования торгов этими двумя сортами на биржах.

До 2008 г. сорт WTI традиционно торговался дороже Brent, временами разница доходила до 10%. Потом произошел реверс — сорт Brent стал торговаться выше WTI. С 2009 г. Brent стоил в среднем на 3–7% выше WTI. В середине 2012 г. спред стал колебаться возле 10%. Максимум был возле 15%. В феврале 2015-го спред обновил максимум — сперва 17%, а на прошлой неделе — 20%. Это абсолютный рекорд премии за Brent над WTI.

Уже сейчас перевозка мексиканской нефти в Европу стала экономически оправданной — есть возможности для ценового арбитража. Просто при такой дельте потребителям невыгодно покупать сорт сырой нефти Brent. Реальный товар из Северного моря при таком ценнике выгоднее заменять поставками из Нигерии, Анголы, Ливии, Алжира, Мексики, Венесуэлы. Очень интересно: кто покупает Brent в Лондоне с такой премией к WTI и каков смысл этой покупки? Потому что саудовская, иракская, ливийская, кувейтская нефть более качественная и стоит за баррель ниже сорта WTI.

Напоминаю, что Brent — это ценовой ориентир только для «Сибирской легкой» и Urals. Арабские сорта ориентируются на WTI. Получается, что задирать вверх сорт Brent выгодно только Норвегии и России. Но зачем?

Сорт Urals легко заменяется иранской тяжелой нефтью. А сорт «Сибирская легкая» мало отличается от ряда арабских сортов. То есть поставки российской нефти в принципе заменяемы — вопросы логистики. Наладить ее можно за полгода-год. Не исключено, что уже как минимум 6 месяцев работа в данном направлении активно велась. Если поверить в теорию заговоров, то неслучайно перед Майданом произошли события в Ливии. И поставки в Европу нефти из Ливии и Нигерии могут полностью заменить поставки нефти из России. Есть нюанс с несколькими заводами в Восточной Европе, которые заточены на сорт Urals, но можно сделать модернизацию на менее сернистые и менее парафинистые сорта нефти либо заменить Urals поставками из Ирана.

Можно также решить вопрос с Сирией, которая оказалась на пути трубопроводных поставок из Ирака, Кувейта в Малую Азию, а оттуда легко в Европу.

Эксперты, с которыми я обсуждал этот вопрос, говорят, что это не сценарий войны, а сценарий возможного отключения России от поставок нефти в ЕС, наряду с выводом из эксплуатации ряда нерентабельных месторождений в Северном море. И в рамках подготовки к нему вполне логично предположить, что идет наращивание физических запасов или покупка хеджа под вероятный рост цены того сорта, который непосредственно потребляется экономикой ЕС.

Согласно данным ФТС, экспорт нефти принес экономике страны в 2014 г. $153,88 млрд, а нефтепродуктов — $115,65. Или 54% всего стоимостного экспорта.

Объявление эмбарго с учетом структуры потребителей нашей нефти вычтет половину с небольшим этого денежного потока. Казалось бы, есть еще вторая половина, но потребители в этом случае начинают ценовое давление, так как становятся монопольными. Напомню, что Китай выжал из Ирана 25% скидку после того, как тот попал в 2012 г. под эмбарго. И по сей день Иран продает 30–40% от прежних объемов существенно ниже рыночной цены.

Выпадение $160–170 млрд экспортных доходов практически обнуляет инвестиционный импорт как вследствие отсутствия валюты в экономике, так и по причине резкой девальвации. При которой никакие потенциальные доходы не могут оправдать покупку импортного оборудования. То, что фактически прекратится импорт потребительских товаров, само собой разумеется. Остается пожалеть тех, кто лечился импортными лекарствами на $10 млрд в год.

С точки зрения последствий это аналог 1998 года. Но тогда нас спас рост цен на нефть. При эмбарго это уже не поможет, требуется его отмена.

Надо понимать, что эмбарго не обязательно должно протекать явочным порядком. Оно может стать необъявленным. Хотя, используя наши продуктовые запреты как повод и прецедент, можно объявить и официальное.

Подготовкой к нему можно было бы считать:

• договоренности по Ирану — выход на рынок 1 миллиона баррелей;

• новости по расширению Суэцкого канала, которое было заявлено в августе 2014 г. с завершением в декабре 2015 г.;

• умиротворение в Ливии и/или курдов с властями в Ираке;

и т.д.

Это выгодно всем. Замена в ЕС российской нефти на саудовскую, иранскую, ливийскую позволит поставщикам комфортно себя чувствовать даже при средней цене в 60 долларов за счет объемов.

По срокам — можно опасаться в любой момент, но подготовка может завершиться ближе к лету. К тому времени мы погасим еще 30 с лишним миллиардов долларов долгов. Надо еще убедить Турцию перекрыть проливы, в то время как Балтику закрыть гораздо легче — Зундский пролив контролирует Дания. Я считаю все пляски с «Турецким потоком» и скидками способом купить открытые проливы. Если перекрытия не будет, то Россия сможет продать (пусть и с гигантскими скидками в 25 с лишним процентов) до половины высвободившегося объема в Китай и Азию, что, конечно, полегче. Опасный период продлится до марта-апреля 2016 г., потому что скачок цены бензина под выборы ноября 2016-го демократам в США не нужен.

У нас фактически нет защиты против этого.

Рычага всего два. Первый, который можно использовать, — газ. Но его экспорт втрое меньше по стоимостному измерению — $54,73 млрд. Можно перекрыть вентиль, но через месяц придется уже глушить скважины, что очень дорого. И пока не построена труба в Китай, отказываться от доходов по экспорту газа в Европу будет крайне неразумно. А ЕС, похоже, готовится. А именно: запасы газа в ФРГ на 5-летнем максимуме; норвежцы («Статойл») заявляют о возможности увеличить поставки в Германию на 20 млрд м³ — половину экспорта «Газпрома»; резко растут поставки мазута в Европу из США.

Второй рычаг — долги западным банкам. Тут можно ударить больнее. Потому что речь идет о сотнях миллиардов. Хотя если речь пойдет о дефолте, то у российских компаний достаточно активов на Западе, которые можно забрать в обеспечение. Включая вложения в американские госбумаги. Не потому ли мы стали так активно их продавать и вкладываться в физическое золото. Готовимся? Из государственных чиновников чаще других про нефтяное эмбарго публично печется Улюкаев. Неоднократно, начиная с осени прошлого года. Желающим вышлю ссылки.

Напоминаю тем, кто сомневается, что Европа после потери на своем рынке 1 млн баррелей в сутки нефти из Ливии в 2011 г. совершенно не возражала против вычитания еще одного миллиона в 2012-м по иранскому эмбарго. И зашкаливающие цены в 2013 г. не остановили роста экономики ЕС. Даже инфляцию толком не разогнали.

Рассказывать, что делать, я не буду.

Единственная моя задача — предупредить о возможности.

В конце концов не зря же падает физический объем поставок в ноябре-декабре на существенные 12–25% в страны дальнего и ближнего зарубежья. И по нефти, и по нефтепродуктам. Как будто обвала цен недостаточно. Не нужна нефть из России, даже по таким ценам. Давление по цене кончилось, пора переходить к давлению по объемам.

Поживем — увидим.

Авторская колонка была опубликована на сайте «Деловой квартал».