Принимаю условия соглашения и даю своё согласие на обработку персональных данных и cookies.

Главный онколог Свердловской области: «За рубежом лечатся те, кто не верит местным врачам. А зря!»

24 февраля 2014, 10:30
Главный онколог Свердловской области: «За рубежом лечатся те, кто не верит местным врачам. А зря!»
Фото: Елена Елисеева; архив 66.ru
Директор свердловского онкодиспансера Вячеслав Шаманский объясняет, чем российские клиники лучше зарубежных и почему он не советует своим пациентам ехать лечиться за границей.

В начале февраля главный детский онколог страны Владимир Поляков заявил, что не припомнит ни одного случая, когда пациент, признанный инкурабельным (неизлечимым) на родине, возвращался бы здоровым после лечения за рубежом. Эти слова вызвали волну негодования со стороны общественности, а также представителей благотворительных фондов. Главный онколог Свердловской области Вячеслав Шаманский все это время следил за развернувшейся в федеральных СМИ дискуссией, в которой полностью поддержал своего коллегу. Более того: по его мнению, нуждающимся в лечении людям сегодня также не нужно искать помощь за рубежом. Почему — читайте ниже.

В год в области заболевают 17,5 тысяч человек, из них за границей лечатся единицы. Вернувшись, некоторые из них готовы подать в суд на клиники. Они не получают и половины того, что им обещают. Проблема в том, что русские раздают наличные кому угодно и за что угодно, потому что уверены: здоровье можно купить. Мне, говорят, что поехать отдыхать в Майами, что в больницу туда съездить полечиться — без разницы! Когда объясняешь таким больным, что у нас лечение бесплатное, они отвечают: «Не может быть, чтобы меня хорошо лечили бесплатно. Только за деньги можно хорошо лечить». Мне кажется, это заложено в нашем менталитете.

Мы не посылаем больных за границу. Все 625 человек, которые лежат в диспансере, получают бесплатное лечение. После выписки больные заполняют анонимные анкеты. Среди вопросов есть и такой: «Приходилось ли вам платить за что-то? Покупали ли вы лекарства, расходные материалы?». Я ни разу не видел положительного ответа. Если и купят — то те лекарства, которых нет в госпрограмме.

Нельзя сказать, что за границей лучше лечат. Может быть, лучше прооперируют какую-то локализацию, но ведь и у нас так же: в одной клинике похуже, в другой — получше. В Израиле после хирургического этапа, когда дело доходит до химии и лучевого лечения, говорят: «Вы из Екатеринбурга? Так езжайте назад, не надо платить». Мы используем одни и те же препараты, технологии. Есть моменты, касающиеся хирургии какой-либо опухоли, когда действительно можно сказать: ну, лучше, наверное, за границей, потому что у нас не везде сделают такую операцию. Но это не так часто бывает. Обычно в сложных случаях мы направляем в онкоцентр в Москву. Раньше квота была, теперь лечиться в Москве могут все, кто пожелает.

Я считаю, что сегодня лечение в федеральных российских онкодиспансерах на уровне ведущих клиник. На Каширке, в Институте Герцена — все делается! Там используют такие технологии лечения, которые вы и за границей не везде найдете. В нашей детской больнице лучший онкогематологический центр. Врачи работают по немецким протоколам. Результаты лечения на порядок лучше, чем по всей России. Теоретически может возникнуть финансовый вопрос: например, когда нужно сделать одиннадцать пересадок костного мозга, а деньги выделяют на десять. Но я с таким не сталкивался.

Когда вы слышите объявление о том, что срочно требуются деньги на операцию для ребенка, как вы поймете, что это не мошенничество? Где эта грань? Если заключение о том, что действительно требуется лечение за рубежом, напишет главный детский онколог, я поверю. Но он недавно сказал в интервью: «Из тех больных детей, кому мы отказали в лечении, не смогли помочь, я не видел ни одного ребенка, излеченного за рубежом».