«Живем, не жалуемся, денег не просим». Предправления «Нейвы» о том, как выживают региональные банки

Банк «Нейва» в буквальном смысле последний из могикан. Модельный региональный банк без амбиций захватить всю страну, на уральском рынке он остался фактически один: ключевые игроки — УБРиР и СКБ-банк — уже давно претендуют на роль федеральных, агрессивно наращивая присутствие в других регионах. Что касается всех остальных, то за последние несколько лет целый ряд региональных банков потерял лицензии, а их менее рисковые коллеги по рынку перешли под опеку крупных финансовых групп. Так или иначе, но самобытный уральский банковский рынок практически изживает себя. Хорошо это или плохо и есть ли будущее у региональных банков как таковых, спрашиваем у председателя правления банка «Нейва» Павла Ефремова.

— Как сегодня себя чувствуют небольшие региональные банки?
— Хочется ответить фразой из анекдота: «Не дождетесь!» А если серьезно, то вопреки всем прогнозам и ожиданиям у нас все хорошо — результаты деятельности банка за кризисный 2014 год впечатляют. Банк поднялся сразу на 28 ступенек (с 435-й до 407-й позиции) в рейтинге банков по величине активов и заработал за прошлый год рекордную прибыль — более 100 миллионов рублей, заняв 263-е место в рейтинге банков по объему прибыли.

Другой вопрос, что мы уже не первый год живем под информационным гнетом. То и дело нам пророчат скорую смерть. Причем это исходит не только от СМИ, но и от политиков. Мы слышим от чиновников самого разного ранга — вплоть до президента страны — как бы вскользь брошенные фразы: банковский рынок нуждается в чистке, стране будет достаточно сотни банков. Вот и ломаем голову: то ли сказали, не подумав, то ли сознательно. Тем не менее мысль о том, что региональные банки — это банки не первого сорта, оседает в головах у клиентов.

И даже последняя, вроде бы благая, весть о докапитализации ряда банков имела неожиданные негативные последствия для региональных банков. Правительство решило, что надо помочь банковской системе, выделить деньги из Фонда национального благосостояния. Ну хорошо: решили вы помочь, выделили деньги Агентству по страхованию вкладов, через него докапитализировали банки — все счастливы! Но зачем нужно было устраивать это шоу со списками? Как только опубликовали чек-лист из 27 банков, достойных государственной помощи, так сразу пошли комментарии из серии «эти 27 банков государство будет спасать и поддерживать, а все остальные — кандидаты в покойники».

«Молва нас уже не раз ставила в список на выбывание. Но мы живем. И не жалуемся, и денег от государства не просим».

— А на самом деле как?
— На самом деле, если банку помогают — значит помощь нужна. Либо это системообразующий банк, крах которого нельзя допустить, либо кредитная организация, которая остро нуждается в спасательном круге из государственных денег. Если же банка в списке на раздачу денег нет — значит, с ним и так все хорошо. И неважно, большой он или маленький.

— Но вы же понимаете, что для людей это слабый аргумент. Вспомните очереди у банкоматов УБРиР и СКБ, когда разошлись слухи о скором отзыве лицензии… Крупный госбанк в такой картине мира выглядит нерушимым гарантом сохранности средств. А тут ему еще и помогают!
— Устойчивость банка мало связана с его размерами, как ни парадоксально это звучит. В первую очередь важно его финансовое здоровье. И как раз здоровье крупных игроков в период глобального кризиса больше подвержено негативным факторам. Крупные банки оказались плотно встроены в вертикаль глобальной экономики. Половина из них по уши сидела в западных кредитах, потому что это было дешево и удобно. А сейчас их разрывает, потому что внезапно отдавать приходится в два раза больше, чем занимали. Сроки давят. Перекредитоваться негде. Это один аспект.

Второй момент — участие в государственных и околоправительственных программах. У некоторых банков до 90% кредитного портфеля по корпоративным клиентам — это так называемые политические кредиты. Они выданы по просьбам мэра, губернатора, министерств разных уровней или даже администрации президента. Важные стройки, ключевые социальные объекты — почти все они кредитуются на максимально льготных условиях. Банку говорят: мы держим у вас деньги, включаем вас в бюджетный финансовый поток, вот и вы нам ставочку-то пониже дайте! В нормальной экономической ситуации такие кредиты не особо опасны: банк просто получает чуть меньше денег, чем хотел бы. Но сейчас — совсем другое дело: стоимость денег резко возросла, ключевая ставка тоже взлетела до небывалых значений.

Стоимость денег от Центрального банка 17–18%, а кредиты выданы под 11% годовых. Чтобы каждый день не генерировать убытки по таким займам, банки пересмотрели ставки. Но если обычные клиенты-юрлица воспринимают повышение ставок по действующим кредитам хоть и болезненно, но с пониманием, то договориться об изменении ставок по политическим займам крайне сложно. И это тоже банки разрывает. Так и живут, разрываясь меж двух огней — лояльностью властей и реальной ценой денег.

Проблемы банка неизбежно сказываются и на комфорте его клиентов. Регулярно появляется информация, что разные банки зажимают лимиты по своим картам, пересматривают установленные ранее кредитные лимиты — доходит до того, что идут отказы в предоставлении кредитных траншей по открытым линиям и используются все возможности, чтобы принудить клиента досрочно погасить уже выданные кредиты. В такие моменты очень сложно оставаться лояльным к банку даже в условиях государственных гарантий: гарантии гарантиями, а бизнесу надо ведь работать и решать свои проблемы, а не проблемы обслуживающего банка.

«В декабре-январе банки вслед за повышением ключевой ставки вынуждены были существенно поднять ставки по корпоративным кредитам. Даже тот бизнес, который не брал валютных кредитов, оказался в сложной ситуации».

— То есть заливание денег в банковскую систему свидетельствует о том, что у нас всё не очень хорошо?
— Это просто явно показывает наши особенности. Экономика в России так устроена, что все привыкли жить у «соски» и давно уже большинство наших бизнесменов разучились работать руками — они привыкли работать локтями. Основная работа многих уже давно заключается не в том, чтобы производить какие-то блага, а в том, чтобы эффективно отпихивать локтями тех, кто тоже пытается пристроиться к кормушке. Поэтому в ситуации, когда в стране денежный поток объективно снижается, начинается конкуренция, люди все активнее работают локтями. Но кого-то из кормушки все равно выкинут. Вопрос в том, смогут ли люди перестроить психологию и модель бизнеса, научиться работать руками и жить без кормушки. Это касается и банков, и всего остального бизнеса.

— На чем вы держитесь? Как понять, что вы не следующий кандидат на вылет?
— У нас нет одного клиента, от которого мы бы серьезно зависели. Нет компании или человека, которые давали бы нам более 5% от совокупного дохода, которые бы держали более 10% от общей суммы остатков на счетах. Нет такого, что одному клиенту стало плохо либо он по каким-то соображениям перевел обслуживание бизнеса в другой банк — и все. Диверсифицированная база клиентов — это один из ключевых столпов устойчивости.

— А как же предприятия оборонной промышленности? Какую роль они играют в устойчивости «Нейвы»?
— Юридически оборонка никак не связана с «Нейвой». Фактически связь есть, но не такая, как представляется многим. Мы не банк, подконтрольный компании, входящей в огромную госкорпорацию, через нас не идут финансовые потоки гособоронзаказа. Подумайте логически: никто бы просто не пустил поток бюджетных денег в небольшой региональный банк. Для обслуживания этих потоков есть три госбанка, названия которых слишком известны, чтобы их называть.

На самом деле это даже хорошо для «Нейвы». Боюсь, если бы у нас был доступ к госпрограммам, мы бы расслабились и тоже перешли к работе локтями, чтобы место у кормушки не потерять, и к обычным клиентам относились бы уже не так трепетно.

Не скрою, что сегодня мы действительно работаем с предприятиями оборонной промышленности, но совсем по другому профилю — в основном кредитуем сотрудников. Был ряд проектов, когда мы участвовали в строительстве жилья для рабочих предприятий.

«У нас нет крупных кредитов, обеспечивающих госзаказ. И это к лучшему. Мы по крайней мере работаем руками, а не локтями, расталкивая конкурентов у кормушки».

— Каким образом? Вы выдавали кредиты на строительство? Ипотеку?
— Не совсем так. Есть такая схема, когда предприятие строит жилье, сдает его в аренду сотрудникам, а по истечении определенного срока дает возможность это жилье выкупить в собственность практически по себестоимости, конечно, если нет вопросов к квалификации. А вся арендная плата, уплаченная ранее, идет в зачет общей стоимости жилья. Мы в подобных проектах закрываем кассовые разрывы и не более.

— На чем вы сейчас зарабатываете основные деньги?
— На расчетно-кассовом обслуживании юридических лиц. Это наш основной продукт. Последние несколько месяцев развиваем РКО для физлиц: карты, интернет-банк, вклады с хорошим процентом. Люди к нам идут. Очень много людей к нам пришло после того, как «Связной» принял решение закрыть банковские отделения в Екатеринбурге и ввел ограничения на операции — это дало нам большой прирост и по остаткам, и по комиссионным доходам. Мы и сами не ожидали, что будет такой всплеск.

Кредиты юрлицам и частным клиентам в линейке, конечно, тоже есть. Они дают свою долю дохода, но не основную. Мы не кричим направо и налево: «Приходите к нам за деньгами». Нет. Это, скорее, дополнительный элемент РКО: ведете расчеты у нас — и занять денег тоже можете в нашем банке. Особенно это касается юрлиц: кредитуем в первую очередь тех, кто обслуживается у нас, чей бизнес нам прозрачен и понятен, и кто адекватно оценивает риски и перспективы своего развития в текущих условиях.

Что касается потребительского кредитования, то конечно, на этом рынке риски тоже выросли, но мы достаточно консервативно работали в этом сегменте, и качество нашего ссудного портфеля кредитов физлицам является одним из лучших в стране. Имея солидный запас ликвидности и отсутствие серьезных проблем с уже выданными кредитами, «Нейва» продолжает кредитовать и население, и бизнес. Для нас кризис — это в первую очередь новые возможности, связанные с выбыванием или ослаблением позиций наших традиционных конкурентов. Лидеры рынка потребительского кредитования, которые регулярно рапортовали о своих успехах в наращивании объемов кредитования, в этом году значительно сократили объемы выдачи, а некоторые и вовсе объявили о полной приостановке своей деятельности в области кредитования населения. Это значит, что у нас есть отличный шанс продолжить наращивать кредитные активы с нужным нам качеством.

— Стоп-лист отраслей, как в 2008 году, составляли?
— Черных списков не писали. Признаюсь, более тщательно стали рассматривать заявки физлиц на кредиты. Особенно если речь идет о заемщике, занятом в строительном секторе. Смотрим, в какой именно организации работает человек, какие проекты ведет компания и как у них обстоят дела на стройплощадке и с заказами. Есть компании, сотрудников которых сейчас кредитовать мы не рискнем.

— Зачем предпринимателю, владельцу бизнеса открывать счет в «Нейве», притом что вы сугубо региональный расчетный банк? Тем более что еще свежи воспоминания о том, как похоронили Банк24.ру…
— С «Точкой» произошло то, что произошло. Они неоднократно получали от регулятора замечания, но, по всей видимости, людям было сложно перестроить свою бизнес-модель. Не знаю уж, почему. Итог — отзыв лицензии.

— А у вас, кстати, какие взаимоотношения с ЦБ?
— Рабочие: у нас открытый и продуктивный диалог по всем вопросам. Нам от регулятора скрывать нечего, мы для себя давным-давно решили, что лучше быть немножко беднее, но живее — операции, которые вызывают вопросы ЦБ, — это сейчас не тот бизнес, который позволяет построить устойчивый банк и создать клиентам комфортные условия.

На днях Центробанк принял решение о выдаче нам лицензии профессионального участника рынка ценных бумаг. Исторически так сложилось, что у банка не было острой необходимости в данной лицензии, но в текущей ситуации мы посчитали, что она даст банку дополнительные возможности в очень важных вопросах управления ликвидностью. И я вам скажу, что процедура получения этой лицензии существенно поменялась после того, как был создан мегарегулятор и эти вопросы перешли в зону ответственности ЦБ. Нам пришлось в очередной раз пройти тщательную проверку всех финансовых параметров и качества активов банка, профессионализма специалистов и технологическую платформу банка. Решение о выдаче лицензии означает, что банк полностью соответствует всем критериям и требованиям регулятора.

«Черных списков и стоп-листов на кредитование у нас нет. Но есть понимание того, людей из каких компаний и отраслей мы будем проверять тщательнее остальных».

— Вернемся к предпринимателю. Почему он должен прийти к вам в банк?
— Потому что это удобнее и быстрее. Вот буквально на прошлой неделе разговаривал с одним из наших клиентов. У него есть счета в двух госбанках и у нас. Я спрашиваю: почему так? Потому что практически любой вопрос у нас можно решить за пять минут по телефону. В случае с госбанками нужно ногами прийти в опер-зал, взять талончик электронной очереди, объяснить суть вопроса операционисту, который в первый раз видит вас и впервые слышит о вашем бизнесе. И хорошо если вопрос решится на уровне операциониста, но чаще цепочка гораздо длиннее: операционист идет к старшему по группе, тот — к руководителю офиса, иной раз и до Москвы доходит. Редкий вопрос можно решить меньше чем за неделю.

Мы же стараемся большую часть вопросов снять еще по телефону. Надо отдать должное «Двадцатьчетверке» — у них было много отличных бизнес-идей! Например, опыт онлайн-офиса мы сейчас стараемся внедрить и у нас. Не скажу, что сейчас наш колл-центр на 100% работает как в «Точке», еще работать и работать. К лету мы планируем завершить реорганизацию контакт-центра и выделить в этой структуре онлайн-офис, чтобы наши клиенты могли максимальное количество вопросов решать удаленно, без посещения отделений банка.

Люди не хотят ходить в банковские офисы — это факт. Вот почему сейчас мы сосредоточены на удаленных каналах обслуживания. Также к лету планируем наладить работу мобильных менеджеров. Захотели вы, например, вклад открыть или карту получить, а ехать в банк некогда? Банковский сотрудник сам к вам приедет, все оформит. Это не только для людей удобно, но и для банка проще и дешевле, чем содержать офисы и ждать, когда человек к тебе придет.

— С введением таких «менеджеров-гастролеров» вы и от филиальной сети откажетесь?
— Нет, закрывать офисы мы не планируем, но и широкой экспансии тоже не будет. У нас нет такой задачи, чтобы в любом месте города можно было найти офис в шаговой доступности. Зачем? Наличные с карточки (до 200 тысяч рублей в месяц) по нашим тарифам можно снимать в банкомате любого банка без комиссии — для повседневных нужд большинства людей эта сумма вполне достаточна. Банкоматов во всех городах-миллионниках уже в избытке.

Я не исключаю, что текущий кризис может привести к тому, что некогда региональные банки, ныне претендующие на звание федеральных, будут вновь стягиваться на историческую родину. Потому что держать отделения по всей стране — это очень дорого и не всегда оправданно.

— Топ-менеджмент «Нейвы» на 100% состоит из бывших сотрудников «Северной казны». Вы и сами пришли в «Нейву» из «Казны». Неужели у вас нет амбиций повторить успех своего первого банка?
— Амбиции, конечно, есть. На фоне кризиса нельзя не вспомнить, что именно кризис 1998 года стал тем толчком, который вывел «Северную казну» на совершенно новый уровень развития. Но надо смотреть на мир трезво. Рыночную конкуренцию в нашей стране все больше замещает госкапитализм и коммерческой структуре в актуальных условиях рассчитывать на какой-то бурный рост, наверное, не стоит. Да и не нужно это — только лишние расходы, потеря управляемости и оперативности. Мы хотим остаться региональным банком. Пусть маленьким, но достойным — с хорошим сервисом и мгновенной реакцией на запросы клиентов.